Легенда о Чудограде Книга вторая. Наследие Радомира. Часть первая. Храм магии (СИ) - Шихматова Елена
Тем временем во дворце царила настоящая паника: Зарян в страхе бежал из города, когда люди еще только начали прибывать на площадь. Большая часть высших чиновником и придворных последовала его примеру, остальные не знали, что делать, то есть план действий мог выдать каждый, но эти люди привыкли выполнять поручения, а не отвечать за свою самодеятельность. Меж тем люди на площади требовали вернуть старую религию, покарать тех, кто смел отрицать божественное происхождение Алина. Естественно всех, кто поверил откровению из уст Гая Броснова, они назвали приспешниками Алины, а властителя магии — земным воплощением Алины. Именно такой застала всю картину Амалия. Под охраной Гедовин и Модеста она прошла к внутренним воротам дворца, здесь тоже сновали отдельные группы людей, но проникнуть внутрь никому пока не удалось: ворота хорошо охранялись. Амалия смело подошла к стражникам и, назвав себя и своих спутников, попросила пропустить их внутрь. Каково же было ее удивление, когда во дворце она не застала ни царя, ни его министров.
Так, — спрашивала она служащую, которую остановила и попросила объяснить, где все, — вы знаете хотя бы, кто остался во дворце? Видели кого-нибудь?
Да, только я всего лишь секретарь, я…
Я поняла, что вы — секретарь. Пожалуйста, проводите меня в тот зал, где проходят государственные заседания и попросите всех служащих, что остались во дворце, прийти туда. Просите помочь тех, кого встретите по пути.
Да, госпожа, прошу вас, идемте.
Спустя час все оставшиеся во дворце служащие и внутридворцовая стража собрались в зале заседаний, всего набралось три десятка человек, из которых две трети — стражники. Заходили все по отдельности или группами, здоровались с прибывшими гостями и останавливались у самых дальних от сцены мест, но Амалия сразу же просила их сесть поближе.
Всем добрый вечер, — сказала Амалия, стоя за кафедрой на небольшой сцене. — Даже если к нам кто-то еще присоединится, думаю, мы можем уже начать. Я знаю, что вы все немного растеряны и сбиты с толку тем, что происходит. Но давать сейчас волю своей растерянности нельзя. Нужно что-то делать, и для начала надо усилить охрану у ворот, поэтому я попрошу всех стражников и тебя, Гедовин, направить на это все силы. Модест, ты возьми с собой двоих стражников, иди в город и найди Милана Строева, если его нет на месте, тогда кого-то из его заместителей. Нам нужен тот, кого станут слушать люди.
Хорошо, — ответил первым Модест и бодро спросил, в упор посмотрев на ближайших к нему стражников, — кто со мной?
Двое мужчин переглянулись, но встали и пошли за Модестом к выходу. Гедовин тоже спустилась вниз, ведя за собой остальных стражников, в зале остались только Амалия и служащие: в основном секретари, а также архивариус и библиотекарь.
Не знаю, для чего это устроили, — говорила Амалия, — но сейчас нам важно удержать дворец, потому что, я уверена, его попытаются захватить. Возможно, люди пока не прознали, что царь… уехал, а возможно они чего-то ждут, какого-то сигнала.
Вы так думаете? — испуганно спросила та самая секретарь, которая первая встретилась Амалии.
Да, но бояться этого не нужно, — уверенным голосом ответила Амалия, — мы выстоим! А пока расскажите мне, что происходило в городе в последнее время. Это первый такой митинг или были еще подобные выступления?
Сначала все молчали, потом архивариус неуверенно, негромко, почти шепотом ответил.
Недели две назад кто-то расклеил и разбросал по городу листовки, в которых сообщалось, что наш царь, что он…
Говорите, — подбодрила его Амалия, — не бойтесь, это же не вы писали те листовки.
Что? Я?! Нет! — испугался мужчина, — Я — всего лишь архивариус, мне незачем…
Успокойтесь, — оборвала его на полуслове Амалия, — никто вас ни в чем не обвиняет. Лучше расскажите, о чем именно говорилось в тех листовках.
Мужчина, хлипкий, седобородый, лет пятидесяти пяти, нервно сглотнул и, помолчав, негромко ответил.
Там утверждалось, что наш царь боится собственной тени. Там была карикатура, где он убегает от портрета предыдущей жены короля.
Хм! Если это карикатура, то как же стало понятно, что там изображена именно первая жена Вячеслава Тимея?
Она всегда волосы укладывала своеобразна: почти все волосы она убирала в кичу, а спереди оставляла две пряди по бокам и вплетала в них цветные ленты. Там, на картинке, они синие были.
И много таких листовок было?
Да, очень, не меньше тысячи!
Ничего себе! — подивилась Амалия. — Похоже там целая бригада работала. Очевидно, что за этим стоят состоятельные люди. А как вы думаете, вы все, почему эти люди считают, что царь чего-то боится? Что-то же ведь должно было дать повод начать думать именно так.
Все молчали с минуты две, пока, наконец, архивариус не ответил также, вполголоса.
Царь Зарян утверждал, что на него покушались, причем трижды. И в последний раз он говорил, что это была его сводная сестра, Анна. Только в это… никто не верит.
Почему?
Архивариус кусал губы, но Амалия успела поймать его взгляд прежде, чем он захотел уставиться в пол, и попросила продолжить.
Стража дежурит у дверей, ведущих в его покои, всю ночь. Никто из стражников ничего не видел и не слышал, тогда как царь утверждал, что в его комнату входили люди с оружием. Все три раза он просыпался от шума, видел, как к нему в спальню заходят вооруженные люди, и начинал кричать, те пугались и убегали. На самом деле, когда царь Зарян начинал кричать, к нему вбегала стража, то есть даже если предположить, что стражники уснули на посту и не видели, как в спальню царя кто-то зашел, или стража внизу, не видела, как кто-то влез через окно, все равно непонятно, почему они там никого не видели, никто не видел и не слышал убегающих по коридору людей. С тех пор, как это случилось в первый раз, царь Зарян стал пить снотворное на ночь, так как решил, что это все-таки ему приснилось, но когда это случилось во второй раз, всего через неделю, он вообще стал бояться спать, особенно по ночам. Как результат, он мог уснуть даже за обеденным столом, не говоря уже о государственных собраниях и приемах. Последний раз он утверждал, что в его спальню вошла Анна Гарадина с кинжалом в руке.
Как давно это было?
Три дня назад.
А к лекарям Зарян не обращался?
Архивариус не ответил, зато со второго ряда поднялась рука, женщина лет сорока пяти встала и сказала.
Я — лекарь его величества, он приходил ко мне после второго случая, я долго беседовала с ним, и могу с полной уверенностью утверждать, что его душевное здоровье в полном порядке.
Это радует. Ну а волшебники с этим разбирались? Что если это была какая-то иллюзия?
Спальню его величества осматривали волшебники, но они ничего не нашли там, никаких следов сотворенных иллюзий, я знаю, что даже был составлен запрос в Чудоград, с просьбой предоставить отчет от камид, но никаких заклинаний в те ночи в спальне царя никто не применял.
Понятно, значит, после последнего случая Зарян послал гонца в Истмирру с просьбой передать ему Анну Гарадину.
Судя по реакции служащих — на их лицах читалось явное недоумение и смущение — они не знали об отправленном послании в Истмирру. Похоже, они наделялись, что Зарян не станет этого делать.
Понятно, а сегодня, что Зарян говорил? Кстати, когда именно он уехал?
Да почти сразу, — ответила лекарь, — как только люди на площади стали собираться. Он переоделся простым стражником и, не взяв никакой охраны, уехал через внутренние ворота. За ним последовали почти все служащие.
В этот момент открылась дверь и в зал вошел начальник дворцовой стражи, о его звании говорили золотые эполеты на красно-черной форме. Демид Гравин сделал всего пару шагов, дальше он не пошел, зато сообщил интересную новость.
Госпожа, у внутренних ворот стоит Златан Кромин и настоятельно просит, чтобы его пропустили внутрь. Он пришел не один, с ним десяток вооруженных до зубов людей.
Златан Кромин, — медленно повторила Амалия, на ходу вспоминая, — самый богатый человек Тусктэмии, владелец, если не ошибаюсь, трех предприятий в Истмирре. Хм! Неужели он? А чего именно он хочет? Зачем ему нужно во дворец, он сказал?
