Странствие (СИ) - "Алексис Канте" (мир бесплатных книг txt) 📗
Раздался громкий частый стук в дверь. За ним рассерженный голос жнеца.
— Открывайте, демонское отродье! Я все утро тут стоять должен?! Уже два дня как на ногах! — жнец забарабанил так, что Гонат спешно накрыл траву старой рубахой. Он бросился к двери, отворив ее.
В комнату зашел жнец, по виду простолюдин, одетый в поношенный кафтан серого цвета. Приземистый человек, лицо у него круглое c курносым носом, и кадык есть, хотя он еще молодой — может лет тридцать за плечами.
— Слушай сюда, одноухий наглец! — взревел жнец, окидывая комнату взором и недовольно морщась. — Мне приказано привести тебя к Храму Выживших и передать принцу Гулую. Топтаться под дверью какого-то бедняка мне Лойон не приказывал!
Улу, не иначе предвкушавший прибрать к рукам большую долю и обобрать Гоната, от неожиданности ничего не ответил.
— Простите, господин, господин… — робко заговорил Гонат, переживая — опять жнец потребует денег.
— Господин, Мохт. Идиот! А ты видно оголодал на своей дрянной рыбе и решил стать продавцом травы? Так запомни — мы таких вешаем!
— Кани! — испугался Гонат. Когда-же жнецы от него отвяжутся! — Это дело Кани, господин Мохт! Его правосудие велел мне дожидаться Кани!
Жнец, будто на стену наткнулся, отошел на пару шагов назад, приказал спокойнее:
— Пошли, болотник. А то принц Гулуй спустит с тебя три шкуры.
Улу вздохнул, бросил прощальный взгляд на Гоната и вышел. Жнец за ним — он не удостоил, напоследок, ни одним словом.
Закрыв за гостями дверь, Гонат присел к топчану, чтобы перевести дыхание. Трава лежала под рубахой по-прежнему, должно ему положить ее в тайник, пока не вернулась Лима.
Глава 9. Оазис Турис
Второй конный переход дался Иву несколько легче, хотя тело все равно ныло, не успев отдохнуть, из-за чего Ралик одевал принца дольше обычного. Оруженосец вырос сыном королевского повара, и однажды стряпня его отца так понравилась королю, что тот спросил, чем наградить за долгую службу. Повар решил отвадить младшего сына от чанов, объедков и грязных кастрюль — так Ралик стал оруженосцем. Кучерявый, с прыщиками на лице, бойкий и находчивый он с усердием исполнял свои обязанности.
Пришла глубокая осень, и прошедшая ночь отдавала свежестью, даже здесь — в пустыне. Ив немного размял руки, выполнил упражнения Выживших. Делать их научил старший брат. К оазису Турис Ив Маурирта и три его спутника прискакали далеко затемно — вчера не осталось времени и сил искать подходящий ночлег. «Аммахамат живут общинами, у них и лорда то нет», — напомнил ему Касар, отправляя Зарру c лошадьми к Кровавому озеру, чтобы напоить уставших животных. Ив и Ралик помогли центуриону поставить шатер и влезли в него, заснув как убитые.
При отъезде из Старого Замка, Лорд Карсис провожал столичных гостей ласково и, не поскупившись, вдруг подарил им четырех местных коней. Все это он сделал несмотря на неожиданный разговор с Ивом. «Наши дома давние союзники, мы вместе стояли насмерть в Сорокалетие войн и позднее», — говорил лорд, когда они уединились вдвоем в одной из перекосившихся комнат Старого замка. Лучи ока не проникали там через бойницы, а жалили прямо сквозь развороченный свод. «Для меня, Миэлы и всего рода Благородного Коня большая честь связать узами родства Колыбель и Равнину!» — говорил лорд, подставляя скуластое лицо свету. «Но я слышал, что вы обещаны Странствию, мой принц, и я уверен: вы не хотите такой же участи для моей девочки! Это было бы отвратительно...» — закончил лорд Карсис, и его серые, как пепел, глаза всматривались в Ива прямо и испытывающее.
Ив не поступил бы так даже в мыслях, о чем и сказал лорду. Оба сошлись на том, что если Ив останется, то весной Колыбель отправит свадебных послов. Разговор прошел замечательно! Сердце Ива пело от радости, но червь сомнения нет, нет, да и грыз его изнутри. Отец... Что скажет отец? И как накажет Странствующий Бог за отступничество?!
Ив задавался гнетущими вопросами постоянно, он думал о них даже вовремя маневров, устроенных лордом Карсисом. Хотя большинство всадников Матасагарис к тому времени уже разъехались, триста оставшихся показали для сына их сюзерена верховое искусство. Наездников возглавил Сантис — лучший воин Матасагарис, а кроме того племянник лорда. Лошади степняков невысокие и коренастые защищались налобниками и свисающими по бокам попонами. Вначале сплоченной волной всадники подскакивали к мишеням, кидали в них по два-три дротика, а их кони, потоптавшись пару мгновений, быстро отскакивали назад. Потом Матасагарис изображали вторую атаку, но уже держа в руке легкий щит, укрываясь от возможных копий и стрел. Мишенями тут выступали наиболее опытные воины с огромными, явно не боевыми щитами. В третьей атаке всадники бросали дротики попеременно вперед и назад между двумя колоннами воинов, частью разворачивая коней по несколько раз, а частью, проворно крутясь в седле, будто те заводные игрушки, которые Иву дарили в детстве искатели. На ристалище где он присутствовал зрителем вместе с семнадцатилетним братом Миэлы, царил грохот и шум: лошадиное ржание, завывание сигнального рога, стуки копыт и нашедших цель дротиков спаивались с криками воинов, а также пришедших из лагеря торговцев и крестьян в беспорядочный несмолкаемый гомон. Иву тогда показалось, словно большой косяк сельди выбрался на сушу и сказочно загалдел, но не утратил своих слитных движений.
Маурирта самостоятельно затянул пояс с перевязью, проверил скользит ли меч в ножнах и непослушными ногами вышел из палатки. Касар поставил ее недалеко от дороги: впереди виднелся облепленный жильем берег озера. Люди пустыни Ива не встречали — в отличие от Матасагарис здешнему народу по-настоящему наплевать на такого юнца, будь он хоть тысячу раз принцем. Аммахамат редко вмешивались в склоки и распри лордов, и королевств. Хватало и того, что они поставляли продовольствие в столицу. Мед и вино, зерно и ячмень, овощи, вяленая рыба и мясо — многое шло по низким ценам, если Странник миловал язычников и приносил оазису приплод и урожай. Нередко озерные жители отдавали излишки бесплатно, повинуясь жрецам Поющего острова. Ив особо любил местные яблоки — золотистые, огромные, размером с мелкую дыню; он ел их запоем свежими, или в винном салате, или как сыр с тмином.
Неумолимая еще не поганила мир — стояло позднее безоблачное утро. Кроме двух Выживших и Ралика, остальную свиту Ив отправил в столицу по суше. После уговора с Матасагарис он опасался разгневать отца и сильно торопился. Ему оставалось проехать к морю через разрыв в Лабиринте, сесть на корабль и поскорее прибыть в столицу.
Лошади жевали свежее сено, которое невзрачный Зарра и какой-то высокий торговец в желтом, истершимся от пыли кафтане бросали перед ними с телеги. Касар бодро подошел сбоку и встал рядом — он, будто сделанный из железа.
— Отоспался Ив? Готов продолжить путешествие или остановимся на денек? — спросил он.
— Поедем дальше.
— Может ты осмотришь Поющий остров? Уйдет денек. Мы все равно намного опоздали, и мне не избежать взбучки от твоего брата! Хорошо бы выжить при этом, — пошутил Касар в своей манере. — Говорят, на острове лучшие рынки и сады. Если хочешь, Зарра перегонит лошадей на восточный берег и подождет нас там, а мы проплывем на остров, наняв лодку, — добавил центурион, пожалуй, для чистой проформы.
Ив вздохнул, проводив взглядом Ралика. Тот бросился на помощь Зарре и неизвестному торговцу. Искушение велико! В другое время он застрял бы тут на несколько дней, обязательно посетив Гудящие скалы, о чудесном гуле которых он читал в свитках. Наелся бы яблок, а может даже поучаствовал в каком-нибудь празднике озерных жителей. Как здорово приехать сюда летом вместе с Миэлой!
— Нет. Я хочу поскорее добраться домой.
Касар — один из друзей Гулуя. Высокий, сильный, с копной редких рыжих волос с проседью, цепким взглядом голубых глаз и зачастую густой щетиной на лице. Ив знал его давно и догадывался — Касар не боится ни брата-главы, ни отца-короля. В будущем, когда Ив женится на Миэле, то обязательно вступит в Гильдию Выживших. Станет таким же бесстрашным воином!
