Пути Звезднорожденных - Зорич Александр (читать книги .TXT) 📗
– На Башне засели какие-то отчаянные. Возможно, это был последний из них.
«Или один из наших», – справедливости ради отметил Хозяин Пелнов.
– Ладно, пусть сидят, – благосклонно кивнул Тарен. – Можешь идти.
Полутысяцкий собрался уходить, но Тарен удержал его.
– Постой. Объяви всем караулам: Хозяев Гамелинов предпочтительно взять живыми. Не обязательно – но предпочтительно. За мертвую голову каждого…
Тарен помедлил, соизмеряя размеры поощрения с соображениями о почетном вассальном долге каждого Пелна перед Домом, который невозможно измерить ни деньгами, ни почестями. Наконец сумма была найдена.
– …триста тридцать три полновесных золотых. За живого Хозяина – вдвое больше. Стало быть, шестьсот шестьдесят шесть.
И в этот момент над затихающим Наг-Нараоном родился звук. Пока еще негромкий, слабый, но слышимый очень отчетливо. Одинокая, тревожная нота, которая, казалось, может длиться день, год, век.
Полутысяцкий с тревогой посмотрел на нового главу Дома Пелнов. Что думает об этом звуке Хозяин?
Хозяин не знал, что и думать. Стараясь выглядеть как можно более спокойным, он, сам не зная отчего, вновь обратил свой взор к Игольчатой Башне. То, что он увидел, ввергло его в ужас.
Игольчатая Башня старательно уподоблялась исполинской струне. Ее прежде отчетливый черный силуэт был словно чуть смазан, размыт на фоне сероватого неба. Но туман здесь был ни при чем.
Игольчатая Башня дрожала – от основания до маяка на верхушке. Эта дрожь – теперь Тарен наконец почувствовал ее – передалась стенам всего Наг-Нараона.
Повсюду раздавались встревоженные возгласы Пелнов. Чего именно страшиться? Куда бежать и стоит ли вообще бежать от неведомой напасти?
– Всем оставаться на своих местах! – проорал Тарен.
Его приказание было разнесено сотниками по всей крепости.
Вибрирующий звук становился все более громким, сочным, устрашающим.
– Конец всему, братья! – проорал чей-то перепуганный голос. Раздался звонкий хлопок – дисциплинированный ветеран отвесил трусу тяжелую оплеуху.
– Конец у тебя в штанах, придурок. А орешь как баба.
Вслед за этим раздался натужный хохот трех десятков глоток.
Тарен Меченый не сводил глаз с Игольчатой Башни. Какие еще сюрпризы преподнесут ее неведомые недра?
Он был готов ко всему. И потому, когда в небесах, в точности над вершиной Игольчатой Башни, переливаясь изумрудными и багровыми огнями, блеснула ослепительная вспышка, Тарен Меченый не дрогнул.
И когда прямая, как спица, пурпурная молния вонзилась в хрустальный купол на вершине Игольчатой Башни, он лишь сдержанно цокнул языком.
И только третий акт магической драмы заставил его сорваться с места и со всех ног припустить прочь, не разбирая дороги.
Игольчатая Башня переломилась сразу в двух местах – у основания и посередине. С душераздирающим рокотом, походя рассыпаясь на все более мелкие обломки, она начала неспешно складываться, будто была грандиозным равноплечим молотильным цепом…
Тарен успел. Помедли он еще несколько мгновений, его непременно захлестнула бы каменная лавина. Но прежде чем густые клубы пыли лизнули край его плаща, он перепрыгнул через каменный парапет и, оказавшись на нижней террасе, метнулся под карниз из огромных греовердовых плит.
Он вжался в камень всем телом, уповая лишь на собственную счастливую звезду.
Судьба Наг-Нараона наконец свершилась полностью.
Октанг Урайн был единственным человеком, готовым к падению Игольчатой Башни. Без его вмешательства она простояла бы еще долгие века. Когда каменная лавина, сокрушив северный обвод стен Наг-Нараона, пробила брешь в цепи караулов Тарена и ввергла его войско в панический хаос, Урайн покинул пределы своего мрачного узилища навсегда.
Он входил в мир. Мир еще не знал о его приходе. Но избранные начали прозревать уже тогда.
Стоя на балконе императорского дворца, красноглазый альбинос Торвент выронил невзыскательный глиняный кубок – его осколки причудливо разлеглись на мраморном полу внутреннего дворика, повторяя в миниатюре силуэт Игольчатой Башни.
Там же, в опочивальне императорского дворца Рема Великолепного, приступ дикого кашля овладел карликом Горхлой, телохранителем императора Торвента. Хрипя и сопя, карлик схватился руками за шею – на ней пламенел шрам, которого ранее не было.
Элиен и его супруга Гаэт разом прервали упоительный поцелуй.
«Мне показалось…» – начала Гаэт.
«Тебе не показалось», – сказал Элиен и в его изменчивых глазах Звезднорожденного пронеслись тревожные багровые сполохи.
И только Сиятельный князь Варана Шет окс Лагин остался бестревожен.
«Любезный брат мой? Неужто ты снова здесь?» – осведомился он у своего припухшего отражения.
В следующий миг Шет перегнулся через край раковины для умывания, стоящей перед зеркалом, и исторг из себя струю розово-серой блевоты.
«С облегчением», – поздравил Шет забрызганное зеркало.
Часть вторая
Победа Властелина
Глава 6
Исчезновение
Истинная карта Сармонтазары, которую сейчас держал в руках Звезднорожденный Элиен, была выкована Шетом окс Лагином пятнадцать лет назад. Выкована из бронзового навершия шестопера, который некогда принадлежал Кавессару.
В те времена Шет окс Лагин был более чем Шетом окс Лагином. В его теле теснились две души. Воля Шета была порабощена волей Звезднорожденного Урайна, герверитского колдуна и прислужника Хуммера, принесшего в земли Сармонтазары неисчислимые бедствия.
В те времена Шет не был Шетом и не ведал, что творит. Урайн ведал.
Три девственницы отдали карте свою честь и свою кровь. Трое юношей отдали ей свое семя вместе с дыханием.
Элиен слышал, как сквозь толщу измененной материи пробиваются их слабые, едва слышные стоны. Стоны, оставшиеся звучать навеки для тех, кто умеет слышать. Элиен умел, он даже знал имена несчастных и был благодарен им, ведь они отдали свои жизни для того, чтобы жила карта, а значит – для того, чтобы Элиен знал всю правду о Круге Земель.
Десять лет назад Элиен разыскал ее на борту «Молота Хуммера» после битвы за Священный Остров Дагаат. Уже тогда он знал, что карта сотворена злом во имя зла. Но он не вышвырнул ее за борт. Ибо чувствовал, что рано или поздно наступят такие времена, когда даже оружие врагов не покажется ему лишним.
Эти времена наступили.
– Милостивый гиазир, гонец из Наг-Нараона!
Элиен отложил шестиугольную пластину карты, которую как раз собирался изучить, и воззрился на вошедшего.
Дорожный костюм гонца был изодран и перепачкан грязью, волосы – всклокочены. По всему было видно, что Герфегест Конгетлар не пожалел денег. Несчастный совсем выбился из сил, тщась доставить послание как можно скорее. Нужда и жадность – вот две вещи, которые позволяют владыкам весьма быстро сноситься друг с другом посредством писем.
Элиен развернул письмо и отослал гонца.
Сердце его тревожно забилось. Хотя, казалось бы, в самом письме, у нижней кромки которого радовала глаз экстравагантная яично-желтая печать Элая, не было ничего тревожного.
«…из вещей, которые особенно поразили меня, хотел бы упомянуть путешествие через Пояс Усопших и знакомство с госпожой Харманой Гамелин…»
«…Наг-Нараон, как мне кажется, скорее мрачен, нежели роскошен, но в нем можно обнаружить и определенную воздушность, вознесенность, которая очищает и закаляет душу…»
«…завтра начнутся Игрища Альбатросов, так что я прошу твоего заочного благословения, ведь мне предстоит выступать за Дом Гамелинов…»
«Хотя Элай по-прежнему не слишком силен в риторике, налицо определенный рост. Даже с претензией на изысканность. Эвон как о Наг-Нараоне написал! Неужто это Герфегест на него так влияет?» – не тая улыбки, подумал Элиен. В кои-то веки ему представилась возможность испытать гордость за сына.
