Минос, царь Крита (СИ) - Назаренко Татьяна (книги регистрация онлайн бесплатно txt) 📗
Не сомневаюсь, мать с самого начала пира сидела в зале второго этажа, как скорпион, изготовившийся к нападению, и выжидала. Конечно, она знала о недовольстве промахов — ее соглядатаи были повсюду. Она нанесла короткий и верный удар, и нельзя было выбрать более подходящего времени для нападения! Где уж мне, молодому скорпиону, состязаться со старой паучихой? Промахи взревели, подхватывая ее последние слова, и с удвоенной мощью набросились на варваров. Мое оцепенение мгновенно прошло. Опрокинув стол, я метнулся к колонне и схватил дротик.
— К оружию, или вас растерзают! — крикнул я.
Итти-Нергал подхватил мой клич, и варвары рванулись к стенам и колоннам. Промахи — тоже. Закипела короткая, но ожесточенная схватка, стоившая жизни не одному человеку. В основном — из варваров. Промах, даже безоружный, опасен, как дикий зверь. А с оружием каждый из них становится подобным Аресу. Итти, также схвативший короткое копье и щит, разя наседавших на него промахов, трубно призывал свой отряд. Я пробился к нему, и мы стали спина к спине.
Уцелевшие иноземцы сбились в кучу и, закрывшись щитами и ощетинившись копьями, довольно успешно отбивали наседавших критян. Знал бы я год назад, что мне придется, словно похитившему престол, отбиваться от собственных воинов во главе толпы варваров!
Долго продержаться мы не могли. Силы наши были явно неравны. В короткой стычке отряд лишился уже нескольких десятков воинов, и я не был уверен, что промахам не придет подмога. Сами боги подсказали мне путь к спасению.
— В святилище!!! — крикнул я. — Они не посмеют пролить кровь в святилище! Итти, Евфорб, Табия, Син-или, Сети, Леонид, Апасеф, Бнон, Артос! Ко мне, верные воины, дети Ареса! Прикроем наших товарищей!
Лучшие воины из варваров быстро выстроились в линию, образовав ровную стену щитов. И мы, сопровождаемые проклятиями промахов, стали медленно пятиться к выходу.
Подойти близко критяне уже не решались. Каждый из нас не уступал им в умении, а отчаяние придало нам сил. Мы были, как один. И только смерть могла заставить нас разомкнуть ряд щитов. Промахи схватили луки и принялись осыпать нас градом стрел. Я видел, как одна вонзилась в ногу гиксоса Бнона. Он забранился от боли, но ни на мгновение не нарушил строя, хотя застрявшая в мякоти икры медь причиняла ему страдания.
Боги были благосклонны ко мне и моим варварам. Нам удалось миновать коридор, сохранив строй и успешно отражая нападения промахов, спуститься по лестнице, пересечь арену для бычьих игр. Никто не ожидал, что мы окажем столь яростное сопротивление. Дальше коридоры были шире и короче, поднявшись по лестнице и отбросив к её началу противника, мы уже могли надеяться, что сможем добраться до святилища почти без потерь.
Варвары ворвались в него — и в маленькой зале сразу стало тесно. От радости, что удалось спастись, они вопили, топали ногами и прыгали, как дети. Слава Лабрису, недавние подземные толчки заставили священных змей покинуть свои жилища, иначе ядовитые хозяйки точно отомстили бы нам за нарушение своего покоя. Я призвал иноземцев к тишине, велел сложить оружие у входа, дабы не гневить богов.
Потом опустился на скамью и попытался осмыслить все произошедшее. Постепенно в голове моей соединились в единую цепь донельзя своевременное появление матери, оружие в пиршественной зале, о котором Вадунар явно знал, выкрики предводителя промахов во время драки. Припомнилось и то, как пытался образумить меня по возвращении Сарпедон.
Неужели, заговор?
Прочная паутина, без сомнения, сплетенная моей матерью. Она в совершенстве знала это искусство. И сколько раз, разрывая сеть, воздвигнутую вокруг неё самой, обучала меня быть осмотрительным. Плохой же я оказался ученик. Откуда эта нелепая для царя привычка — верить людям?
Почему мать поднялась против меня, я догадался. Европа привыкла править, и доблестный Астерий не смел перечить ей.
Я — посмел.
И должен умереть.
А поймать меня в эту сеть и затянуть ее предназначалось Вадунару. Самое главное, ведь он не нарушил ни единой клятвы! Я сам освободил его от служения мне! И подлости он, по своим меркам, не совершал. Просто я уже был ему врагом, и он не стыдился сыграть на моих слабостях! Именно поэтому пришел ко мне со словами примирения, усыпил мою бдительность. Каким отменным лицедеем оказался любимец Афины! Сколь искренне он отговаривал меня устроить совместный для варваров и промахов пир — лишь для того, чтобы я не заподозрил злого умысла! Вот только ему не удалось добиться, чтобы драка из обычной потасовки переросла в побоище. Но на этот случай в засаде сидела моя мудрая мать! Однако, если драка пошла так, как я предполагал, значит, на промахов всё же можно опереться?
Я поднялся, подошел к двери и выглянул из святилища. Воины, обступив тесным кольцом Европу, слушали её страстные призывы. Уговорить их не удастся. Пока эта фурия там, она не даст остыть их ненависти. И взывать к здравому смыслу доблестных мужей не приходится — женщины обладают колдовской властью.
Я оглянулся на варваров. Человек тридцать уцелевших беспечно разместились на полу и возвышениях вдоль стен, занявшись своими ранами и ушибами.
А за дверями — полторы сотни лучших копейщиков Крита, и думать не хочется, сколько человек могут подоспеть к ним на помощь…
Отец мой, великий, несравненный, царь богов! Помоги мне!!!
Пасифая. (Кносс. Восьмой месяц первого девятилетия благословенного правления Миноса, сына Зевса. Созвездие Козерога)
Меж тем к святилищу стали подходить жрицы и гепеты. Европа понимала, что долго в святилище я сидеть не стану, и попробую договориться с промахами. И спешила. Прошествовал невозмутимо на своё место Вадунар. На его узком лице не было и тени радости или стыда: оно оставалось бесстрастным, как маска на челе покойника. Мелькнул в толпе лавагет Сарпедон — и затерялся, явно боясь попасться мне лишний раз на глаза.
Итти-Нергал подошел ко мне, по-собачьи заглянул в глаза. Он слишком долго жил в этом дворце и с наблюдательностью зверя запоминал повадки придворных. Сейчас он явно ощущал, что нам грозит опасность. Другие варвары тоже встревожились, загудели, как разворошенное гнездо шершней.
— Успокой их, — властно произнес я.
Не скрою, страх сжимал мою душу, но я не мог уронить себя перед лицом своих подданных и варваров. И перед Итти-Нергалом.
Он рявкнул на своем гортанном наречии. Потянувшиеся было ко мне варвары быстро вернулись на свои места. Я намеренно сел на трон, хотя обычно это место занимала верховная жрица. Итти, как собака, устроился у моих ног. Я чувствовал тепло его спины, ощущал запах пота, и уже само его присутствие рядом придавало мне силы. Я совладал с собой, заставил сердце биться ровно и, мысленно воззвав к отцу, приготовился встретить свою судьбу. И биться за наши жизни (ведь варваров никто, кроме меня, не защитит) до конца.
Наконец, все члены совета собрались. Уверенные и величественные, в дорогих одеяниях, они чинно рассаживались на свои места: гепеты справа от меня, жрицы — слева, подле священных сосудов. Сутулясь, прошел на свое место лавагет Сарпедон. Так и не посмел поднять на меня глаза. И не посмеет возвысить голос против матери. А вот Радаманта не было. Жаль. Кажется, на него можно было опереться. Или, наоборот, хорошо? Потому что противник он — не в пример серьезнее Сарпедона.
Пасифая пришла последней. Осторожно ступая и кутаясь в тонкое покрывало, чтобы чужие взгляды не повредили плоду чрева её, она прошла и бережно опустилась на скамью, поскольку её место занимал сейчас я. Острая жалость к себе кольнула мое сердце. Как обидно умереть, не увидев своего наследника. Но я прогнал эту мысль прочь. Не хватало ещё потерять самообладание.
Я с бесстрастностью статуи посмотрел мимо вельмож и жриц — на рисованных грифонов на стенах. Всё мимолетно. А вот они принадлежали вечности. И я тоже. Совет будет судить меня и вряд ли пощадит… Но как не хочется умирать!
Потом Зевс незримо явился ко мне и укрепил мой дух. Я смог, наконец, перевести взгляд на собравшихся.
