Кембрия. Трилогия (СИ) - Коваленко (Кузнецов) Владимир Эдуардович (электронные книги бесплатно TXT) 📗
Спать Немайн легла счастливой – на час позже, чем обычно. Пела! Заливалась бы до утра, но голос не следует нагружать сверх меры.
Утром поднялась веселая, несмотря на недосып. Пробежка по городу настроения не испортила: обычные мелкие хлопоты, разве в одном из трактиров приключилась необычно ранняя драка. В заведениях попроще работа вышибалам находилась частенько, но чтобы с утра до рассвета? Свет с лица хранительницы подобная глупость прогнать не смогла. Нашла время забежать в пострадавшее заведение. Обнаружила, что вышибалы разглядывают сбитые костяшки, полы метут, из зала выносят сломанный стол…
– Неунывающий у нас народ, – заметила сида, устроившись на уцелевшем трехногом стуле, – война войной, а пиво пивом! Кто пьяный на работу покажется – велю гнать в три шеи, за день не платить… И городским властям так же поступать посоветую.
Хозяин заведения потрогал кэдмановскую ленточку. Мол, я твой родич и коллега, потому прислушайся.
– У меня люди спокойные, – сообщил, – гильдия корабельных плотников. Мои с утра не надираются. Которые мастера, чтоб звание не позорить, которые подмастерья, чтоб науку не пропить, а ученикам и работникам я сам до вечера пиво не выставляю. Такой уговор…
– Тогда что произошло?
Немайн знала – сейчас начнется История. Камбриец, даже если не бард и не песню исполняет, а болтает по–житейски, любую житейскую мелочь превратит в эпос почище «Илиады» и «Одиссеи». Только дай! Но время как будто есть. В городе тихо. Даже птицы на побережье отчего–то заткнулись. Трактирщик чуть прищурился. Понял: дозволено! Махнул рукой – и вот в руке у маленькой высокой гостьи дымится пинтовая кружка с отваром цикория. Самому хозяину и пива не надо: пьянеет уже оттого, что, наконец, почувствовал себя на отведенном легендами месте. И к нему волшебное существо заглянуло!
– Квартал мой, хранительница, чуток беспокойный, но не так, чтобы уж. Те же корабелы, работники лесопилок… Кто не мастера – младшие сыновья в роду. Сама знаешь, земли теперь много – спасибо тебе и славным героям Британии! Только земля за холмами, за реками… А здесь всякий род получил столько, сколько всегда. Стали делить между своих – ну, младшим дальние земли и отвели. Так не у каждого сердце лежит родную землю покинуть. Вот и подаются в город. Кер–Сиди хорош: воздух здоровый, морской, чистенько, порядок. Главное, можно на дом заработать. В Кер–Мирддине, например, внутри стен строиться негде, а у нас простор!
На слове «нас» улыбка Немайн стала шире. Трактирщик сразу спину выпрямил. Значит, правильно сказал. В Кер–Сиди не королевская власть! И если собрания по городу и республике хранительнице созывать, то на этой улице правит народное собрание, что собирается здесь, в «Сосне над морем». Значит, город и его чуточку.
Рассказ ровно льется дальше. Вот речь зашла о десси – их наехало много… как бы не всеми тремя королевствами перебираются с зеленого Острова.
– Беспокоят ирландцы? – уточнила Немайн, отхлебывая поддельный кофе. Хотя почему поддельный? Похоже, в этой истории именно цикориевому считаться настоящим… Эфиопы–то свой еще не распробовали!
– Как можно? Что такое заезжий дом, понимают. Удивляются, что их у нас много, и только. Пожалуй, тем и отличаются, что норовят селиться вблизи заведений, где получше темное угольное. Да и какие из десси ирландцы? Там они числятся народцем дрянным, перестоявшим – потомки не Миля, а ранних поселенцев. Здесь – хороший клан, королевский. И так приезжали, а теперь, когда клану достались новые земли, а в городе полно места и работы… Все тут будут!
Немайн кивнула. Втянула ароматный запах. Нет, если сделать еще несколько глотков, в Башне за завтраком ничего не влезет, обижать же поварих донжона не хочется. Они стараются!
– А кто тогда бузил? Что Монтови или Кэдманы вот так, с утра… не верю!
– Правильно не веришь, леди сида… Это горцы. Им в город спуститься – уже праздник! Продали сыр на рынке и веселятся, а у дикого народа и радости простые. Например, проверить на крепость черепушку ближнего. Им что, у них там сплошная кость. Татлум сделать не из чего! note 19
Сказал один камбриец о других… Немайн вздохнула. Аромат защекотал ноздри. Глоток получился непроизвольно. Да, такая страна. Кельты! Шотландцев пока нет, так здесь лоулендеры с хайлендерами грызутся. Впрочем, у русских лучше? Если у деревни два конца, так парни с одного будут добираться до морд парней с другого… Только здесь, бывает, доходит до крови.
– Кровь?
– Капля–другая из разбитого носа…
Выдох! В заезжем доме – можно! Та же капля, упавшая на мостовую, запустит месть, на нее ответят мечом и стрелой. Снаружи у всякого под рукой оружие. Здесь… ну, ножи для еды. Но ими в драке не пользуются. Стулья и столы – другое дело!
– Ущерб велик? Много чего сломали?
– Нет… Мебель у нас прочная, – у хозяина вокруг глаз собрались насмешливые морщинки, – топорной работы. Ты же знаешь, отчего в Кер–Сиди почти все стулья треногие?
– Чтобы ножки не подпиливать… Почтенный, стишок «подлиннее эта ножка, подпилю ее немножко…» я и запустила. Только работа тут не топорная, машинная. Лекала грубы, и четырехногий стул нужно доводить руками, а треног и так устойчив. Но мы не о стульях, а о тех, кто ими дерется. Окрестным жителям сильно досталось?
– Ничуть не досталось, леди сида. Горцы между собой сварились. Шума много, вреда никакого.
– Ааа. Ну, будем надеяться, что они не вздумают у тебя шуметь каждое утро!
С сожалением, нарочито медленным движением, отставила кружку. И – только хранительницу и видели – словно сидевший в засаде зверь промелькнул по направлению к двери. Все! У сиды есть и другие дела. Не везде же все хорошо – где–то будет и плохо!
Ее вырвали с судебного заседания. Все тот же круглый зал, трон, в котором только и сидеть, что на пятках. Важная тяжба. Стороны, перемолачивающие в сотый раз все те же аргументы – пока хранительница думу думает. Крепко думает, аж ушами шевелит, словно мысли в голове помешивает.
Вопрос–то сложный. Не в том, чтобы его разрешить, а в том, чтобы никого не обидеть. Благословенна скука! Минуту назад казалось – есть время спокойно распутать гордиев узел спора трех кланов за виноградник, единственный уцелевший на освобожденной от варваров–хвикке земле. Лоза одичала, но немного ухода – и будет свое вино… На троих не делится, компенсацию кланы брать не желают. Зато ирландцы уверяют, что в зимнюю кампанию понесли больше всех потерь. Легкая пехота! Начинали бой первыми, дрались до победы – без доспехов, защищенные только ловкостью и воинским умением. И намекают, заразы, что Немайн–де тоже ирландка! Невдомек им, что этим только вредят делу. Хранительница не имеет права быть пристрастной!
Монтови упирают на то, что они в поход людей выставили больше всех, вооруженных лучше всех. Уверяют, что в них есть капля италийской крови – значит, лучше них никто с лозой не управится. Есть и свойство – через зятя. А главное, большая часть населения маленькой республики – они, потомки римских гарнизонных солдат. Обидь их – обидишь четыре пятых собственного народа.
Кэдманы в который раз припоминают родство и свойство. И в дружине большинство рыцарей – из них. Эти люди сейчас где–то в Уэссексе, под Тинтагелем, ставят жизнь на кон… Неужели сида пожалеет их клану какого–то виноградника?
Но – позвали. Вскочила… Оказалась стоймя – в кресле. Пришлось с трона спрыгивать, а там – раз простилась с величественной неподвижностью, подбежать к дверям. Выслушать. Вот и все… нет времени гордиев узел распутывать, рубить с плеча тоже нельзя. Но лучше так, чем затягивать дело, просить: подождите, потерпите… А вдруг войдет в привычку?
Кер–Сиди болен. И ведь могла с утра прихватить, как простуду, по первым симптомам! Нет, просмотрела… Что ж, теперь у города под изумрудными крышами жар. Не сбить до обеда – будет кризис.
И вот – за спиной почти вся оставшаяся в городе охрана. Вокруг – посланцы районов и гильдий. Галдят наперебой:
– Невозможно терпеть! Шум, гам… да и за целость шкуры несколько сомневаешься.
