Холм демонов - Абаринова-Кожухова Елизавета (смотреть онлайн бесплатно книга TXT) 📗
— Вся надежда на Чумичку, — вздохнула баронесса. — Ладно, раз уж сидим тут без дела, давайте-ка я вам еще почитаю из исторических анналов. — И баронесса принялась шурудить по своим многочисленным юбкам, а Селезень не удержался от майорских шуток:
— Закрома родины! — И сам же захохотал так, что задребезжали немногочисленные стекла, а может, и решетки.
— А я бы сказал — филиал царь-городского архива, — усмехнулся Василий.
Баронесса тем временем с невозмутимым видом выудила нужный свиток и развернула первый лист:
— Ну что, отсмеялись? А документы тут очень интересные, им ведь уже, судя по датам, более двухсот лет. Вы готовы слушать? Тогда зачитываю: «До вашего сведения довожу, что третьего дня скончался князь Иван Шушок, сидящий на Белой Пуще. И как ни старались остальные сородичи оного, Шушки, но нехорошие слухи поползли через их холопов. Что-де не своею смертию умер князь Иван, а убит был ночью неизвестным злодеем. Но тут слухи разные имеются: то ли зелье ему в ухо было влито, когда он опочивал, то ли горло ему перегрызла тварь неведомая и кровь всю его испила. Последним живьем князя видел его постельничий Григорий, коему злые языки постыдную связь с хозяином приписывают, но он ничего о смертоубийстве не знает, так как произошло оно после полуночи. Когда слуги в соседней комнате услышали крики сдавленные и вбежали, князь был еще жив и постель его вся кровью залита. И говорят, прошептать успел он одно слово „оборотень“, да на том и дух испустил. Всем слухам этим невероятным верить трудно, так как сильно странны они, да и, как известно, нерадивые слуги всегда глупости всяческие про своих господ говорят, а постельничему Григорию, в любимцах у Ивана ходившему, просто завидовали. Дьяк Посольского приказа Блинов». Так, а теперь еще документ, продолжающий тему: «…Странным нам показалось сразу то, что мало гостей на свадьбу приглашено было, а простой народ и вовсе стрельцы отогнали подальше.
А про жениха княжны Ольги, дочери Ивана Шушка, говорили только гадости всяческие, и что-де из постели в постель перелез, и родовитости он сомнительной, а иные чернокнижником его за глаза называли. В глаза же говорить опасались, так как злопамятен он. И в пример приводили как смерть князя Ивана, так и погибель странную воеводы Полкана, и боярина Перемета, и еще других, кто Григория в глаза не жаловал. И те же языки добавляли, что с тех пор как покойный князь приблизил к себе оного Григория, так среди людей его верных смерть лютая своей косой прошла. И умирали все странным образом, по большей частию с горлом перерезанным, а то и с кровью испитою. И будто бы повинен во всем некий заморский чародей, Григорием зело привечаемый. А княжна же Ольга при венчании гляделась будто спящей на ходу, и Григорий ее вел под венец своею рукой, а родственники шли сзади, чего раньше не бывало. А еще, с людьми разговаривая, слышал, что по местным лесам много всякой нечисти в последние годы объявилось и что управы на нее нет. Боярин Петухов, Царь-Городский посланник при Белой Пуще.»
Майор открыл рот, по-видимому, чтобы сказать: «Брехня», но, подумав, рот закрыл и промолчал. А баронесса вдохновенно продолжала:
— И еще документик: «К самим похоронам никто из гостей допущен не был и потому княжну Ольгу только в гробу сыздаля при отпевании видали. Но ничего особливого не заметили. Слухи всякие промеж людей ходили, что-де сам Григорий сгубил ее, вместе с заморским колдуном, дабы на Княжий престол воссесть. Но слухи эти могли и другие из рода Шушков распускать, дабы Григория скинуть и самим править. И говорили они, что княжение после Ивана перешло к дочери его Ольге, а после ее смерти к Григорию перейти не может. Но все это слухи темные, и ходит их множество, и иные до чудных дел договариваются. И все это шепотом, потому что власть Григория сильна и строга. И Григорий множество сторонников имеет и среди бояр, и стрельцов, и простого люда. А князья Шушки любовью у холопов своих никогда не пользовались, потому как только о своем благе пеклись и, когда нечисть народ донимать стала, токмо обещали изгнать ее из Белой Пущи, да ничего не делали. А Григорий уже войско сильное набирает и отменно вооружает его, и все видят, что он об общем благе печется и править будет твердою рукой. Не в пример Шушкам, одними разговорами пробавлявшимися. Князь Рыжков».
Вдруг в тишине, наступившей после прочтения последнего документа, ясно заслышались какие-то звуки, долетевшие сквозь толстые стены башни. Узники прислушались.
— Что там, режут кого-то, что ли? — предположил майор.
— Свадьбу играют, — уверенно заявил Василий.
— Странная какая-то свадьба, — с сомнением покачала головой баронесса.
Василий был прав — до них действительно долетели звуки свадебного пира. Но по-своему права оказалась и баронесса — свадьба князя Григория с царевной Танюшкой мало походила на подобного рода церемонии в их традиционном виде.
В мрачном зале, скупо освещенном факелами, был накрыт длинный стол для дорогих гостей. А дорогими гостями были всяческие бесы, упыри и вурдалаки, чей противный визг и омерзительное хрюканье разносилось под высокими гулкими сводами. На закопченных стенах висели не менее закопченные щиты с замысловатыми гербами в виде красного витязя на белом поле. Со стен, опутанные паутиной, свисали боевые знамена, местами до дыр проеденные молью. А понизу стояли, будто мумии, ржавые рыцарские доспехи, которые «дорогие гости» использовали в качестве мишеней при швырянии костей и объедков. На полу за эти кости грызлась мелкая нечисть.
Царевна, сидевшая во главе стола, покрытого пурпурной скатертью, откровенно скучала, зато восседавший рядом с ней князь Григорий был весьма весел и оживлен. Жених был одет в черный камзол, поверх коего красовалась массивная золотая цепь со здоровенной блямбой герба князей Шушков, в который было внесено небольшое изменение — к красному витязю приделана черная волчья голова.
— Да вы угощайтесь, дорогие друзья, — потчевал он своих гостей, — за усе уплочено!
Гости не заставляли себя упрашивать — они лакали красное вино прямо из кувшинов, а еду жадно слизывали с тарелок длинными смрадными языками.
— Предлагаю выпить за молодоженов! — выкрикнул один из мелких бесов, вскочив на стол и ловко отчебучив копытцами нечто вроде канкана.
— Дельное предложение, — благодушно отозвался князь Григорий, — и ради такого случая, дорогие товарищи бесы и вурдалаки, мы выпьем из моих старинных запасов. — Хозяин хлопнул в ладоши, и слуги внесли на подносе огромную запечатанную бутыль в окружении множества граненых бокалов.
— Хорошая кровушка, — со смаком осушив свой бокал, похвалил пожилой вурдалак. Это был как раз один из тех, кто обманным путем затащил Дубова и его спутников в склеп. — Видно, что благородная и приличной выдержки.
— Между прочим, это кровь моего почтенного тестя князя Ивана Шушка, — не без гордости откликнулся князь Григорий. — Ей более двухсот лет. — Выпив содержимое до последней капли, он торжественно грохнул бокал об пол, а следом за ним и все гости.
— Значит, все-таки это ты, князь Григорий, Шушка ухайдакал? — не без ехидства подпустил почтенного вида упырь с другого конца стола.
— А хоть бы и я! — ухарски подкрутив усы, ответил князь. — Зато я порядок у стране навел. Леса эти дурные вырубил, и теперь у меня тишь да благодать. Правда, уважаемая Татьяна Дормидонтовна? Вот царевна не даст соврать, у ее батюшки леса густые да непролазные, а у тех лесах разбойников да лиходеев больше, чем елок. А я усе елки да березки повырубил, и никаких лиходеев не стало!..
— Горько! — неожиданно завопил один из бесов, пробудившись из огромной лоханки с салатом, в которой он заснул всей мордой.
— Горько!!! — подхватила вся честная компания.
Молодожен как бы нехотя поднялся из-за стола и чуть не насильно увлек за собою невесту. И, несмотря на отчаянное сопротивление Танюшки, запечатлел страстный поцелуй на ее стыдливых девичьих устах.
— А что, княже, с царевной лобызаться поприятнее будет, чем с ее батькой? — заплетающимся голосом пробормотал один из гостей, но князь Григорий смерил его таким взором, что тот сполз под стол.
