О чем поет вереск (СИ) - Зима Ольга (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗
Мидир решил, что бывают такие дни, когда можно и вовсе не вылезать из постели. Тем более, время проходило просто чудесно, хотя непривычно было ему только разговаривать!
Звон прошел по замку, отбивая полночь. Клепсидра считала летящее время, грохотала за окнами гроза…
А в королевской опочивальне темно-рыжим золотом стелились волосы, зеленым колдовским огнем горели глаза, молочно-белая кожа розовела от тепла волка. После единения душ единение тел ощущалось особенно остро, особенно сильно… И когда он прикусил ладонь, сдерживая крик — вспомнив, что так и не восстановил защиту, а потом все же завыл от сладкой выкручивающей муки, а Этайн простонала счастливо: «Мое сердце…» — он опять остался на всю ночь.
Третью из семи.
***
Под утро пришли мысли, гостями незваными и нежеланными.
Этайн словно высветила то, что было очевидным, но незаметным для Мидира. Повышенную чувствительность волков требовалось снижать при общении с людьми, но тогда Мидир, спасая Алана, слишком задумался, а осознал произошедшее лишь сейчас. Он не отшатнулся, когда Эохайд коснулся его руки! Словно Эохайду было можно дотронуться, словно он был где-то за можно-нельзя, положено-не положено, закона и Слова.
За гранью обыденных вещей.
Они не раз помогали друг другу в схватке, не раз буквально выдергивали друг друга из-под вражеского меча, передавали на пиру кубок, на привале — плащ, во время похода — поводья своих коней… Но раньше, Мидир был уверен в этом, каждое такое действие имело практическую цель. Зачем Эохайд не отдал приказ убить зверя? Все было бы понятно, просто и логично. Кроме этого. Словно Эохайд сделал это ради… Ради? Ради самого Мидира? Чтобы поддержать волчьего короля? Бессмертного мага, перед которым трепетал весь Нижний мир?
Нет. Нет и нет.
Мидир договорил ему про волка…
Мидир договаривал ему обо всем, о чем спрашивал человек. Только с Эохайдом он был так откровенен, пусть и не замечал этого по сей день. Мидир сердцем знал то, что понял теперь разумом.
Эохайд поддерживал не волчьего короля и бессмертного мага. Эохайд поддерживал Мидира, своего друга.
Только Эохайд был другом Мидиру. Мидир это понял, лишь потеряв Эохайда.
Он поцеловал затылок женщины, уже давно спящей рядом, погладил ее руку на своей груди. Он никого не обманул по законам ши! Но по человечьим законам… Сердце саднило от гибели волков и потери Грома. Но было и что-то еще.
Что понял Эохайд, потеряв жену, додумывать не хотелось.
Примечания:
*Го лер! — Довольно! (ирл.)
**Лайтбан — белая молния (ирл.)
Глава 12. Вересковый восход
В первом месяце осени светает рано, и сквозь узкую щель ставен Черного замка уже крался невеселый восход. Особенно серый и невеселый после жемчужной теплоты Этайн. Мидир, не вставая и даже не шевелясь, потянулся мыслью к Джареду в надежде, что никуда идти и ничего делать не придется.
— Советник.
— Все готово, мой король.
Голос Джареда проскрежетал суше обычного, и Мидир нахмурился.
— Он жив?!
Советник привычно смолчал. Как всегда, когда ответ был очевиден.
Мидир бережно снял женскую руку со своей груди, отодвинул горячее даже для его волчьей кожи бедро Этайн. Она, вздохнув, подложила под щеку ладонь, напомнив Мидиру ту безымянную девушку, с которой он расстался в день их знакомства. Словно века минули…
Волчий король накинул легкое покрывало морока, даря сон.
Этайн проспит до полудня, когда все закончится, когда исчезнут даже следы того, что ему лишь предстоит совершить.
Четверо погибших.
Виверны, появившись из ниоткуда, пожрали все, до чего смогли дотянуться. Всех, в ком теплилась жизнь, даже безобидных земляных троллей и легкокрылых фей. И тех, кто посмел встать у них на пути. Тот же, кто сбежал…
Два дня дается виновному на раскаяние. На прощание с близкими, если таковые имеются. И на смерть. Но если преступивший закон ши не умирает сам… Мидир в который раз напомнил себе, что Свобода Неблагого Двора или Закон Морского царства куда строже, чем Слово дома Волка. Провинившегося убили бы еще при поимке, безо всяких разбирательств. А ведь именно волки отвечают за покой Нижнего мира.
Если бы Атти не покинул дозорный пост столь позорно! Если бы не сбежал в ужасе, даже не вздумав предупредить кого-то хоть мысленно! Не вспомнил, что можно просто зажечь огонь! Может, погибших было бы меньше. Конечно, стая виверн напугает кого угодно. Кого угодно — кроме волков.
Видно, снова пора выставлять по двое на сторожевых башнях и лежках, как в дни опасности или войны.
Когда-то давно, когда мир был добрее, а животные, люди и ши жили бок о бок в согласии, всеми домами, даже всеми Дворами правил дом Солнца. Тогда для покоя и счастья достаточно было любви. Но не теперь. Не теперь… Любовь — нечастый гость Туата-де-Данаан.
Мидир поправил дублет: сегодня он накинул одежду, что носили его волки, его стражи. Самый простой крой. Без вышитых волчьих лап, означавших ранги. У короля волков рангов нет…
Подошел к наружной стене, бросил взгляд на разгорающуюся алым полоску под пепельно-черными тучами. Окна выходили на противоположную от внутреннего двора сторону, но что происходило там, Мидир мог сказать и так. С ночи горят факелы. На багровом ковре выстроились волки-стражи, с боевыми полуторниками на поясах. И замерли в ожидании. А посередине…
Джаред, меч и провинившийся.
Мидир со злости швырнул магией во вновь увядший вереск, хотя прошлого заряда волшебства должно было хватить чуть ли не на столетие. Дунул, наводя чистоту в спальне: насыщая воздух острой предгрозовой свежестью и проходя влажной ласковой волной по телу Этайн. Подошел поближе: убрал упавшую прядь, присмотрелся к алым зацелованным губам и длинным изогнутым ресницам. Спохватившись, слепил вчерашнюю еду от Вогана.
Сколько не ищи себе дел, а идти все одно придется. Мидир прислушался к падению капель клепсидры, отмеряющей последние минуты жизни Атти.
И вышел.
Стражники стукнули алебардами, кивнули головами на его «не уходить», а звериные морды, еле различимые сегодня в черноте стен, неодобрительно косились на короля дома Волка и всего Благого Двора.
Путь вниз занял куда меньше времени, чем хотелось Мидиру.
Стоящий на коленях волк выглядел совсем еще юным. Виноватым. И был бледен до зелени. На щеках — пыльные дорожки слез, а глаза — сухие и запавшие.
— Почему не убил себя, Атти? — тихо спросил Мидир, принимая от Джареда меч. Не двуручник Нуаду — незачем поить древний меч волчьей кровью.
Атти вздрогнул, повернул голову и прошептал:
— А почему, мой король, вы не остановили мне сердце?
Мидир промолчал. И правда, почему. Это было бы куда быстрее и менее мучительно.
— Я хочу принять смерть от руки моего короля, — тихо, но твердо ответил Атти и, откинув волосы с шеи, уткнулся в колоду.
Мидир глянул на Джареда, выгадывая пару секунд — тот еле заметно кивнул в ответ. В светло-серых льдистых глазах мелькнуло что-то, очень похожее на жалость.
Солнце поднялось выше, осветив двор.
Башенные часы неумолимо отсчитывали мгновения, и волчий король взмахнул мечом…
— Нет! Мидир, нет! Заклинаю тебя! Пожалей его! — разбивает крик Этайн хрустальный утренний воздух.
Замах остановить трудно. Но меч вонзается рядом с колодой, прорезая ковер, высекая искры из камней двора. И Мидиру кажется, он слышит дружный вздох облегчения от королевских волков.
— За твою жизнь просит королева! — произносит он, а Этайн торопливо сбегает по ступенькам, но не подходит, стоит в сторонке, сложив пальцы в замок. Глаза в пол-лица, а губы дрожат.
Гадать, как она смогла проснуться, кто ей указал путь, пока бессмысленно.
