Шаг в сторону. Часть 2 (СИ) - Никонов Андрей (книга жизни txt) 📗
Росошьев вперил в меня тяжелый взгляд, хмыкнул.
— Смотри, Нестор Петрович, как держится. И не боится нас.
Епанчин пожевал губами, постучал пальцами по столу.
— А чего ему бояться. Он уже свою историю всем рассказал, если что в секрете оставил, то уж точно не расколется. Хомич говорил, в обморок падает?
— Точно так, — угодливо наклонил голову Розумовский. — Сопротивляемость очень высокая, не хотите попробовать?
— Нет уж, — Епанчин усмехнулся. — Сколько Хомич тебе проспорил? Десятку? А Модест Всеславич — мастер знатный во всех отношениях, хорошо, что не кичится близостью к князю. Так Марк Львович, что делать с тобой? Ты ведь у нас герой теперь — из всей команды единственный живой вернулся. Тятьева-то мы давно подозревали, да, Лаврентий?
Росошьев кивнул, не сводя с меня тяжелого взгляда.
— А вот Хилкова жаль, такие спецы на дороге не валяются. Слушай, твоя светлость, может отдашь мне Травина? Он хоть колдунишка слабый, а все у тебя без дела болтается. В колдовском приказе сейчас нехватка работников. Что скажешь?
Тиун поглядел на Розумовского, тот покачал головой.
— Нет, — Росошьев сложил ладони домиком, — здесь будем приглядывать. У парня удивительная способность влипать в дерьмо, а потом выходить оттуда с прибылью.
— Ну и ладно, — Епанчин хлопнул по столу. — Значит, в пыточную его тащить не будем?
— Надо бы, — тиун хпоморщился, — но толку нет. Если уж княжич Тятьев с ним не совладал, а он какого там круга был, когда исчез? Подтвержденного второго? То куда нам супротив него. Ты вот, Марк, стоишь и думаешь, а чего это тебя позвали, а сами обсуждают, словно тебя и нет тут?
Я кивнул. С начальством надо соглашаться.
— Чтобы ты понял, что если какая награда вдруг тебе будет от нашего князя, или Смоленского, это не тебе награда, а твоей удаче. А она — явление непостоянное. Еще — будут про Тятьева выспрашивать — держись того же, что и раньше. Нечего нам сор из избы выносить, его много еще осталось, как бы сам исчезать не стал. И если кто из подельников на тебя выйдет, интересоваться начнет, что и как — сразу к нам. Самодеятельностью не занимайся, ясно?
— Ясно, — снова согласился я. — Так что, и допрашивать не будете?
Росошьев первый раз за наш разговор улыбнулся.
— Был бы ты злодеем, разговоры с тобой не разговаривали. Давно бы уже прикопали. Вел ты себя правильно, и Модесту Всеславичу сразу доложился, и сам вопросы какие надо задавал, и на вопросы чужие ответы давал нужные, так что рыть не будем, что там такое стряслось. Раз получилось, и не рассказываешь — значит, это важно для тебя, а не для нас. Про то, что с синей смертью ты как-то совладать можешь, это еще Белосельские докладывали… Что тут сказать, у каждого есть секреты. Вот только себя не перехитри. А теперь иди.
Пашка и Прошка, два брата-писца, провожавшие меня в кабинет гадливыми ухмылочками, увидев, что я вышел живой, здоровый и даже в хорошем настроении, уткнулись в свои бумаги и ожесточенно заскрипели карандашами, словно не замечая меня.
Ну и ладно. Выходя, кивнул на них стражнику.
— Каждое слово записывают. А боярин потом читает.
— Понял, — серьезно кивнул стражник, сжав бердыш до белизны в пальцах.
С того дня жизнь потекла своим чередом. Шуш так и остался у меня, утром вместе со мной выезжая в канцелярию, а вечером — возвращаясь самостоятельно. И если первое время на него было жалко смотреть, то потом в парне какой-то стержень проявился — стал увереннее, уже не ныл о несчастной любви, и рассудительности прибавилось. Хоть кому-то военная служба на пользу пошла.
А в колдовской приказ неожиданно для меня взяли Ждана, или как там его — Ирия Белосельского? Мила об этом рассказала в тот же вечер, как меня к Росошьеву вызывали. И все выпытывала, что там с Тятьевым произошло. А что произошло, как другим рассказывал, так и ей, да еще по секрету шепнул, что когда мы одни в том лесу остались, Тятьев с Хилковым повздорили. О чем — не знаю, только, мол, смотрели друг на друга волком все время, пока их княжич Тятьев не утихомирил. Ну как отказать в такой мелочи совершенно обнаженной женщине, особенно если она мило просит, глядя большими голубыми глазищами. Только предупредил ее, что знать об этом никому не нужно, и так приказ лихорадит.
Будни канцелярии — дело скучное, в основном мы выезжали, когда дело касалось сразу нескольких ведомств. Или торговец на запрещенных амулетах попадется, или тать какой знатную особу ограбит, ну и само собой, на всякие княжьи выезды и церемонии. Жилинское удельное княжество богатством особым похвастать не могло, но и бедным тоже не было. Князь, пожилой уже человек, а по меркам моего мира — так вообще горец, ста сорока лет от роду, был тот еще ходок. Одаренных детей у князя не было, как оказалось, довольно распространенное явление среди колдунов, так что на княжий престол должен был сесть один из его племянников, из Вяземских. Со знатными барышнями и замужними боярынями даже князю не дозволялось, тут хоть и было классовое деление, но все равно — при нужде и на князя управа бы нашлась, среди колдунов знатность — не главное. Поэтому Жилинский довольствовался дамами попроще и посговорчивее.
Мне до того, развлекается князь с кем или один дома лысого гоняет, дела не было совершенно, а вот канцелярии — даже очень. Каждую такую пассию проверяли и колдовские, и стража княжья. Самому-то князю договариваться не с руки, он должен прийти на все готовенькое, тут уж в дело вступал еще и торговый приказ. И мы.
Так что с полусветом местным я познакомился, даже полезные знакомства завел.
И не то чтобы проникся презрением, свойственным одаренной верхушке по отношению к обычным людям, но логику их понял.
Когда купец фактически продает свою жену и дочь за особое право торговли в праздник, это можно обьяснить. И те вроде согласны, там и подарки, и сам князь человек обходительный. И муж-отец в прибытке. опять же, деньги в семью. Все довольны, князь-то больше недели-двух в одной койке не задерживается, дальше прет, словно жить чуток осталось, а грамота — она надолго, на год, не меньше. И все равно, ощущение гадливости есть. Ведь все почти соглашались, рано или поздно, вопрос был только в цене.
А проверяли мы, нет ли в доме закладок каких колдовских, или, может, будущая пассия опоена чем или кто вложил в нее мысли недобрые. Оно понятно, места своего лишаться никто не хочет, когда еще Вяземские сюда придут и своих людишек попробуют понасажать.
Вот так и ездили по всяким потенциальным шлюхам — скука смертная, сидит, к примеру, девица лет семнадцати, краснеет, а рядом мамка строгая, как сутенерша вьется. Смотрит, чтобы не обделили деточку, а сама из себя гордая, словно орден дали. А какие там мысли в семнадцать лет? Ну находили несколько раз закладки — то кристалл следящий, то вот метка на девке стояла, еле видна — только я и разглядел, а что раздеть при этом пришлось, так люди-то простые, откуда им знать, что колдовские знаки через одежду прекрасно видны. Да, вот тогда повеселились немного. А так — скука.
Денег с этих поездок было немного — вынесет купец несколько десятков золотых, чтобы подмаслить, на всех разделим, и получается по чуть-чуть. Я уж даже начал жалеть, что на общественных началах практически работаю, так бы по гривне-медведю в день получал, и ладно. Мне ведь еще за квартиру платить, и Шуша вон кормить — уж я парню сколько раз намекал, что в казарме лучше, и делать ничего не надо, ни в какую, как клоп, из дома не выведешь.
Благодарностей от князей что-то видно не было. Ни от местного удельного, ни от местного великого, ни от Смоленского. Не упал на меня золотой дождь из наград и привилегий. Но все это меня нисколько не заботило — в жизни были вещи куда важнее.
На Интру — по-нашему 18 января, когда какой-то волхв пришел поорать в дымоход, чтобы подземных духов запугать, модуль в моей голове наконец разродился — сообщил, что дефектный кристалл, который я с таким эффектом интегрировал, наконец усвоился, и время до моего возвращения уменьшилось аж на полтора года. На зарядку моего обмундирования это, правда, никак не повлияло, но появился реальный шанс свалить отсюда пораньше. Все-таки шесть лет — это не семь с половиной. Так что пафосная синяя смерть теперь представляла для меня интерес постольку поскольку. А вот найти еще несколько кристаллов было бы неплохо.
