Шаг в сторону. Часть 2 (СИ) - Никонов Андрей (книга жизни txt) 📗
Третья — Злата, девочка, которой грибницу подсадили. Нет, то что, возможно, ее спасли — это хорошо. Плохо, что она меня видела, все слышала, как там Тятьев-старший распинался про технологию выращивания мухоморов, мы, можно сказать, на одной грядке сидели, так что сдаст меня с потрохами. А где споры гриба в том же Марке Травине, спросят дознаватели? Тут тоже надо так ответить, чтобы хотя бы на время отстали.
Ну и четвертая — разборки в колдовском приказе. Они хоть меня прямо достать не могут, но Епанчин, судя по тому, как Фил перед ним чуть ли не на животе ползал — фигура серьезная, и если захочет, наизнанку вывернет. А по всему выходит, что крыса у них в приказе работала. И наверняка подельники есть. Так что держусь версии, что и Тятьев, и Хилков пали смертью храбрых. По сути, так и было — обоих княжич убил. А то что княжичи разные — так это не моя вина.
С этими мыслями и пошел спать, раньше ляжешь — раньше встанешь, а мне на работу к семи. Насчет выходных надо узнать, пятичасовой рабочий день мне должен быть гарантирован.
Следующие три дня канцелярии в лице моего непосредственного начальника, Менелая Феоктистовича Розумовского, и его начальника, Лаврентия Несторовича Россошьева, было не до меня. Я исправно приходил на работу к семи — выходного как такового не было, но несколько раз в месяц можно было взять денек на отдохнуть, Трудовой кодекс по этим эксплуататорам плачет. Сидел в той самой комнате, где меня завербовали в отряд охотников за наркоманами — минут пятнадцать, не больше, потом шел в библиотеку, где вместе с книгами получал последние новости. Библиотекарь Модест Всеславич, пока я ему бутылку дорогущего бренди не подарил на праздник Турицы, ни в какую не хотел проникаться ко мне добрыми чувствами, но после выпивки подобрел, так что я был в курсе событий.
Неожиданное появление деревеньки практически проморгали. Поначалу-то, когда мы пропали, туда и сыскные приехали, и колдовские, и канцелярские — дьяк Лапник с отрядом поддержки подоспел вовремя, а поскольку колдуна у него своего не было, и следы наши терялись на полянке, он в канцелярию и сообщил, мол, пропал ваш драгоценный сотрудник, и двух колдовских стольников с собой прихватил. Коллегу своего Митрия Косолапова, между прочим, он так разбудить и не смог.
Повозку мою, как Шуш и сказал, к дороге отогнали, чтобы не мешалась, потом это ее и спасло.
До сумерек побродили, нас поискали, а потом вроде как колдун вызванный сказал, что ждать нужно, нет результатов немедленных, ну и уехали все. Оставили только небольшой пост на поляне, если мы вдруг решим вернуться, а нет никого. И спящего Косолапова в повозке — его просто забыли. Да еще камень тревожный оставили, для экстренной связи — пост был из обычных стражников, которых не жалко, если что.
Если что случилось на третий день, очевидцев не осталось, стражников из поста этого так и не нашли пока. Только тревожный камень подал сигнал, что происходит что-то нехорошее.
Прибывшие на место порталом колдовские, скучающие по пропавшим стольникам, в компании с Силой, на месте поляны обнаружили небольшое такое поселение, которого тут до этого не было. С охваченными паникой жителями, палящими со стен стражниками и следами портала.
Тут уж завертелось. Со стражниками колдуны сами на месте управились, особенно боярин Ухтомский постарался, засиделся в своем подвале. Сила снес ворота, почти разрушил башни и начал корежить стены, явно не собираясь останавливаться, но тут в руки колдунам попался чудом выживший стражник, вот они его и выпотрошили. Не физически — ментально. По счастью, стражник оказался не простой, а приближенный к начальству, про делишки темные хоть чуть-чуть, но ведал. И про людей, которых княжич Тятьев приводил в свои владения, знал, и что среди них знатные попадались. А знатные люди — это княжья головная боль, тут уж и всех на ноги подняли.
А там уже и запасы красной пыли нашли, и готовые споры, и людей зараженных. Внутри сопротивления почти никто не оказывал, так что все сделали оперативно. При виде тел, лежащих под энергетическими шарами, приказные колдуны на себя ответственность брать не стали, и вызвали Мирона, а уж тот, увидев, что и из колдунов научились споры получать, сначала хотел закрыть территорию с собой внутри надолго, но потом все таки чувство самосохранения победило, и дальше дело пошло по княжеской линии. Тем более что девочка, которую Тятьев вместе со свитой к себе приволок, оказалась какой-то там родственницей князя Смоленского. По мне, тут куда ни плюнь, одни родственники, но видимо родство близким достаточно оказалось, и Златой занимался уже другой колдун-лекарь, из Смоленщины, княжич Вяземский.
Не нашли только самого главного злодея — княжича Тятьева, который, как оказалось, уже лет двадцать как умершим считался. Новость о его существовании настолько взбудоражила всю эту аристократическую шайку, что обо мне просто забыли. На время. Тем более что Полесье это с населением почти в пять сотен жителей оказалось никому не нужно, князья Северский и Рязанский широкими жестами пытались всучить стремный клочок земли соседу, то есть друг другу, и судя по всему, этот спор еще двести лет продлится.
А князь Смоленский существованием деревушки и ее промыслом был очень недоволен. До такой степени, что собственных дознавателей прислал, и что интересно, ни Северский, ни Рязанский князья и слова против не сказали, что уж там Жилинским и Горянским удельным — те вообще молчали в тряпочку. Шутка ли — полтыщи подданных, которые были уверены, что живут в медвежьем углу, вдруг оказались на границе княжеств. И хоть быт их был обустроен, правда, разрушен чуток во время штурма, но не сильно, так ведь им еще вливаться в местный социум. И князья решили, что спасение утопающих — дело рук их самих, а свои руки умыли.
Все это библиотекарь выдавал мне мелкими порциями, с подробностями и расуждениями, заодно внимательно слушая мой рассказ о происшедшем, в нужных местах охал, а уж когда я рассказал, как Хилков с Тятьевым-старшим бились над бездыханным телом Тятьева-младшего, и вовсе разнервничался, стаканчик бренди выпил и меня угостил. Так что первый этап допроса я кое-как прошел.
Глава 11
Под ясные очи боярина Росошьева я попал только в четверг.
Перед этим меня Мирон осмотрел, как, впрочем, и всех, кто участие в поисково-спасательной операции принимал, красная пыль — дело серьезное, а уж если колдунам передается, то проверять решили, не взирая на чины. Даже к Еропкину из колдовского приказа пришли, после этого Мирон проверяющего лечил лично, и даже спас. А глаз — что глаз, вырастет, как и рука, и половина ноги.
На этот раз лекарь был один, пышногрудой красавицы Любушки не наблюдалось, так что сам осмотр прошел быстро и без лирических отступлений. Убедившись, что никакие споры во мне не поселились, Мирон потребовал точного описания процесса — что и как Тятьев-старший делал с подопытными. Во время моего рассказа серьезно кивал головой, часто переспрашивал, уточнял детали. Особенно его интересовали энергетические шары, контролирующие рост гриба. У колдунов. Простых людей он и сам отлично мог использовать в качестве корма для грибницы.
А что там рассказывать, библиотекарю уже было доложено, так что только повторил. Шары как шары, цвет обычный, да и не успел я хорошо все разглядеть, сознание потерял, а там как тряхнуло — и я на поляне. И почему два дня прошли — не знаю. Мирон, кстати, тоже не знал. И Сила, к которому я с тем же вопросом приставал. Тот только сказал, что портальные перемещения — дело темное и недостаточно изученное, тем более между мирами — такое только в теории описывали, и вообще, радоваться надо, что выжил, а не застрял где-то между одним миром и другим.
Лаврентий Некрасович был не один. По правую руку от шефа сидел Розумовский, а по левую — сам Епанчин. Под это дело и кресло притащили роскошное, даже посолиднее, чем у тиуна княжьей канцелярии.
Я вошел и скромно остался стоять, что характерно, предложения присесть не последовало.
