Гибель отложим на завтра. Дилогия (СИ) - Аэзида Марина (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
Ему казалось, что голова его опустела, да и в целом он ощущал себя весьма странно. Какая-то усталость легла на плечи, стерла мысли, лишила цели, но при этом – освободила. Будто упали цепи, которые сковывали все время, сколько он себя помнил.
В таком состоянии Элимер и вступил в рощу. Он уже собирался окликнуть телохранителя, который стоял спиной к нему, когда Видольд обернулся сам. Он обернулся – а глаза его горели белым пламенем, ослепляющим даже при свете солнца. Секунда – и взгляд Видольда потух. Элимер отпрянул, хватаясь за меч.
– Кто ты? – напряженно спросил.
Неизвестный как будто бы смутился, но ответил сразу.
– Я – Видольд. Все тот же Видольд, твой телохранитель.
– Лжешь! Кто ты?
Воин устало вздохнул и повторил еще раз:
– Видольд.
– Твои глаза! Что с ними? Кто ты?
– Сучье вымя! – взъярился тот. – Я уже дважды тебе ответил!
Элимер промолчал, так и не опустив меча и недоверчиво всматриваясь в стоявшего перед ним человека. Человека ли? Или злого духа, что овладел его телом?
Видольд снова вздохнул, теперь уже раздраженно, и прервал молчание:
– Ну, извиняй, Кхан, что скрыл от тебя. Но я это самое, вроде как слегка колдун. Опусти уже меч.
– Как это – слегка колдун? – все так же недоверчиво спросил Элимер.
– Ну так. Вроде Тардина твоего, но только послабее. В общем-то, я человек простой. Ну разве что иногда чуть-чуть приколдовываю.
– Почему молчал все это время?! – воскликнул Элимер, но меч все-таки опустил.
– Да как бы объяснить, Кхан… Понимаешь, не очень-то я жалую все это чародейство. Воином мне как-то больше нравится. Да Ханке, видать, подшутил, наградил слабеньким даром. А толку от него? Разве что собственные раны слегка подлатать. Ну, или посмотреть иногда, что поблизости делается. Вот и не говорил ничего. Это уж так, случайно вышло.
– Что вышло? Чем ты сейчас занимался? – теперь уже с любопытством спросил Элимер.
– Не возвращался ты долго, а я ж не знал, что с тобой. Вот и решил подсмотреть одним глазком. Вдруг пора уже было причитать плакальщицей о твоей безвременной кончине? Да не успел. Тут-то ты и явился, да накрыл меня. В общем, Кхан, выдал я себя с потрохами, чего уж говорить, – он не очень весело улыбнулся. – Зато теперь что уж, обращайся, если что. Может и мое слабенькое колдовство на что-нибудь сгодится.
– А ведь я всегда подозревал, что ты не так прост…
Видольд только пожал плечами, словно признавая горестный факт. А Элимер наконец пришел в себя. В самом деле, чего это он? Вроде давно должен привыкнуть к чародейству, проводя столько времени с Тардином.
"Тардин, – подумал он, – недобро мы с тобой расстались. И в том моя вина. Простишь ли?"
Но не успел додумать, как в голове его раздался знакомый голос:
"Я простил тебя сразу. Не волнуйся ни о чем и возвращайся скорее. Я буду ждать. Все закончилось, слава Непознаваемым!" – и исчез.
Элимер с облегчением рассмеялся и обратился уже к Видольду.
– Ну что, идем?
– Идем, Кхан. Возвратимся в Отерхейн.
– Нет. Сначала я должен найти Шейру. Мне все равно как. Я готов обыскать весь мир. Я найду ее. Я должен.
– Не стоит, – грустно покачал головой Видольд.
– Ты свободен, иди куда хочешь. Но не я. Я иду искать Шейру.
Телохранитель не тронулся с места, но очень странно посмотрел на него.
– В чем дело, Видольд?
– Прости, Кхан, – откликнулся воин. – Но мы не найдем твою жену.
– Конечно мы найдем ее! Я найду!
– Нет, Кхан. Когда я с помощью чар пытался узнать, что с тобой, я узнал еще кое-что…Прости…
Элимер застыл в страшном предчувствии, умоляя небо, чтобы Видольд не произнес следующих слов. Но он произнес:
– Твоя кханне… она в долине вечной охоты. Прости. Ты найдешь ее, только когда сам там окажешься.
"Тьма. Тьма и холод. Скрежет ледяной стали. Выпотрошен! Навсегда убит! Шейра! Нет! Шейра! Тьма. Холод. Убит".
– Кхан, эй, Кхан, – кто-то тряс его за плечо. Он обнаружил себя сидящим на земле, над ним склонялся Видольд. Следующее движение, порыв – и вот он уже яростно схватил телохранителя за грудки.
– Ты лжешь! Безмозглый олух, ты все лжешь! Я не верю! Ненавижу тебя, сука! Я убью тебя! Я своими руками… Да ведь это ты виноват! Ты отпустил ее! Ты виноват! Убью, мразь!
Видольд покорно сносил эту ярость горя, хотя кхан с размаху несколько раз долбанул его головой о ствол дерева, в почти смертельной судороге вцепившись в его одежду. Элимер что-то вопил в ненависти ко всему миру – громко, неистово, долго.
А потом столь же неистово умолк. Да, молчать тоже можно неистово. Видольд знал это. Он тоже через такое прошел. И даже через большее.
Руки кхана ослабли и, безвольно, словно плети, повисли вдоль тела. И больше ничего. Так он и стоял, покачиваясь. И продолжил бы стоять, если бы Видольд силой не усадил его на землю. Но и тогда ничего не изменилось. Элимер молчал. Казалось, будто он умолк навсегда. Казалось, будто он покойник. В глазах не осталось ничего. Совсем. Только сами глаза – мертвая часть тела, пустое вместилище бесконечного ничто.
Видольд поднял руку и пальцами дотронулся до лба кхана. Тот не отреагировал. Он и не мог, он не чувствовал ничего.
"Я даю тебе силы, – прошептал Видольд, почти не шевеля губами. – Я даю тебе силы плакать и чувствовать боль. Мальчик, я даю тебе силы жить".
Вся боль мира обрушилась на Элимера. Казалось, она заполнила пустоту очей. Казалось. А на самом деле переполнила. Ее оказалось слишком много, слишком невыносимо много, и она хлынула через край.
И вот – Великий Кхан Великого Отерхейна, жестокий завоеватель, гроза подданных, катался по земле и рыдал подобно ребенку – громко и заунывно.
– Идем, Кхан, – хмуро обратился к нему Видольд, как только слезы Элимера иссякли, и он вновь погрузился в молчание. – Идем, нам пора. Еще есть дела.
– Ничего нет. Никаких дел больше нет, – голос его осип, его с трудом получалось расслышать. – Все неважно.
Помолчав, он добавил:
– Мы с братом так по-разному начинали, а пришли к одному и тому же. Насмешка Ханке. Мы оба все потеряли.
– Не будь безмозглым дутлом, Кхан! – прикрикнул Видольд. – Это твой брат все потерял. С него сейчас и впрямь нет никакого спроса. А вот ты обязан подумать о сыне! Но ты даже не вспомнил о нем!
Элимер вкинул взгляд на телохранителя:
– Мой сын. Таарис! Он жив? Ты что-то знаешь?
– Он жив. Потому и говорю: пора идти.
– Но куда… – простонал Элимер. – Где искать… как найти? – схватившись за голову, он зарычал. – Куда идти?!
– Иногда, Кхан, нужно просто встать и пойти. Сделать шаг. А там – видно будет. Давай! Поднимайся, сожри тебя Ханке!
И Элимер послушал. Покачиваясь, он встал с земли и нетвердой походкой направился к коню.
– Вот и хорошо, – пробормотал Видольд.
***
Уже не один час они ехали по пыльной дороге, окруженные растущей вдоль нее приветливой зеленью, согретые ласковыми утренними лучами. Но Элимер всего этого даже не замечал. Опустив голову, он ссутулился в седле словно раненый, предоставив Видольду самому выбирать путь. Лишь ближе к вечеру оторвал он взгляд от дороги и, безучастно посмотрев на воина, спросил:
