Обряд Ворлока - Русанов Владислав Адольфович (читать книги без регистрации полные TXT) 📗

— Ты живой? — нерешительно проговорил новгородец. Просто, чтобы сказать хоть что-нибудь. Чтобы Хродгейр не стоял неподвижно, словно прикрученный к дереву труп, брошенный на прокорм падальщикам.

Долго, очень долго Черный Скальд молчал. Вратко даже подумал было, что оправдались самые худшие его предположения. Подумал и покрылся липким холодным потом. Но тут губы хёрда дрогнули.

— Кто тут?

— Это я… — не сумел придумать ничего лучшего Вратко.

Но Хродгейру хватило услышать звук его голоса.

— Подарок Ньёрда? Ты? — Хродгейр попытался улыбнуться, но разбитые губы лишь искривились.

— Я! Я! — обрадованно закричал Вратко. Засуетился. — Сейчас… Сейчас я тебе помогу.

Пальцы словена шарили на поясе в поисках ножа. Только ощупав широкий ремень, он вспомнил, что не брал ножа взамен того, что когда-то подарил Вульферу. Тогда он вытащил меч и начал пилить веревку.

— Я рад, что вы живы… — прошептал скальд.

— Живы мы, живы, — трясущимися губами шептал Вратко. — И Мария жива, и даже Рагнар выздоравливает…

Громкий, исполненный боли крик, раздавшийся позади, заставил парня обернуться.

Сеча продолжалась, но…

Удача отвернулась от датчан.

Из темноты выбежали дружинники Модольва. В шлемах, кольчугах, прикрываясь щитами — спали они в доспехах, что ли? Люди Точильного Камня были вынуждены отступать, отмахиваясь от наседавших врагов. Сам Лосси отходил в числе последних. Его огромный топор порхал, как перышко. А около хевдинга данов вьюном вился тот самый норвежец, что убил Торда. Наскакивал, рубил по ногам, пытался обманным движением зацепить хотя бы плечо датчанина.

А кто же кричал?

Вратко пригляделся внимательнее и увидел воина, корчащегося в углях почти догоревшего костра. Датчанин это или норвежец, не сказал бы никто. Ругался он на общем для северян наречии и пытался выбраться из прожигающих одежду углей. Однако нога, должно быть перерубленная в схватке, волочилась безжизненной плетью и мешала ему ползти.

«И это люди Модольва дерутся без лучших своих бойцов: Белоголового хевдинга, Эйрика, берсерка Скафти Медвежья Шкура. Жарятся ли они в христианском аду или пируют в Вальхалле рядом с Одином?»

— Бей-круши! — кричали датчане, но уже без былого запала.

— С нами Бог! — орали в ответ норвежцы. — Deum de Deo, Lumen de Lumine! [41]

Извергавшаяся из перекошенных ртов, обрамленных всклокоченными бородами и длинными усами, латынь звучала необычно. Как если бы они заговорили по-арабски или по-хазарски.

— Один! — отвечал им датский хевдинг, рыча от ярости: ну, никак он не мог зацепить верткого бойца, противостоящего ему, и все тут!

Меч и тяжелый нож мелькали, словно молния. Жалили в горло, грудь, живот, секли по ногам, метили в глаза… Вращая топор, будто хворостинку, Лосси успевал пока не только успешно отражать вражеские выпады, но и удерживал противника на расстоянии. Но для победы этого мало! Как говорил когда-то старый Сигурд: нет удара — нет победы.

— Режь веревки… — поторопил парня Хродгейр. Он не видел, что происходит на поляне, но наверняка по звукам мог догадаться о кипящем сражении.

— Ага! — кивнул Вратко и с удвоенной силой принялся елозить мечом взад-вперед.

Толстая конопляная веревка, разлохмаченная и отсыревшая, поддавалась плохо. А может быть, клинок был не слишком острым? Вообще-то новгородец смутно представлял, как нужно правильно точить меч, а никто не подсказал. Хотя, с другой стороны, рубить-то им можно. Викинги никогда не старались довести лезвие до такой остроты, чтобы бриться.

— Крепче стой! — кричал кто-то из датчан.

— Бей-круши! — отвечал ему гундосый голос Бьёрна.

— Deum de Deo! — орали норвежцы Модольва.

«Где же рыцари? Эдгар и тот, второй, смуглый… Если они сейчас ударят, датчанам не устоять. Размажут, расплющат и копытами разнесут… А они наверняка готовятся вступить в бой, — думал Вратко. — Это викинги могли в одежде и сапогах спать — вскочил, шлем на голову, меч в руки и в бой! А благородным рыцарям время нужно, чтобы облачиться в броню, на коня взобраться. И хотя для этого у них слуги с оруженосцами имеются, а в один миг не управиться. Никак не управиться…»

— Ты режешь, Подарок? — пошевелил разбитыми губами Черный Скальд.

— Режу, режу…

— Нож тупой, что ли?

— Мечом режу, — вздохнул словен. — Нет ножа. Не взял…

— Тогда руби. Мечом рубить надо…

— Ага. Точно! — Вратко укорил себя, что раньше не догадался.

Замахнулся, чтобы рубануть с плеча. Увидел… Нет, скорее почувствовал мелькнувшую за плечом тень. Развернулся и рубанул наотмашь.

Бородатый, разлохмаченный викинг поймал его меч на свой клинок. Откинул в сторону. Лягнул в колено.

Вратко успел отодвинуть ногу, и удар пришелся в середину бедра. Тем самым парень спасся от перелома, но его повело в сторону. Пришлось сделать пару шагов, чтобы не свалиться.

Остановившись, словен поднял глаза и успел заметить хищный высверк лезвия, летящего прямиком в голову Хродгейра. Парень устремил свой меч наперерез. От столкновения клинки зазвенели, разве что только искры не брызнули. Кисти заныли, ладони отозвались болью, а черен меча едва не вырвался на свободу.

— Проклятый ворлок! — зарычал викинг.

Снова занес оружие.

Вратко перехватил рукоять покрепче, ткнул закругленным концом лезвия хирдману в лицо. Тот не ожидал такой прыти от словенского мальчишки, да еще и ворлока, как говорят викинги, «мужа женовидного», отшатнулся. Его замах пропал впустую.

— Ну, держись, колдун! — Воин прищурился, его скулы закостенели.

Взмах!

Еще взмах!

Меч целил Вратко в голову.

Справа. Слева. Сверху.

Так бьют, чтобы насмерть, наверняка. Ни о каком плене и речи идти не может.

Новгородец уворачивался, пытаясь заслониться мечом. Он понимал, что прямого столкновения клинков может и не выдержать. Викинг намного сильнее. Да еще и близок к боевому безумию, похоже. Неужели в дружине Модольва Белоголового было больше одного берсерка? Да уж, собрал себе войско Кетильсон — не дружинники, а разбойничья ватага…

Сталь свистнула у самой щеки, обдала холодным ветерком.

— Сдохни, ворлок! Будь ты проклят!

Вратко молчал, не открывал рта, как ни хотелось ответить словом пообиднее. Но он боялся сбить дыхание, а потому лишь крепче сжимал зубы.

Они крутились около дерева с привязанным Хродгейром. Дружинник Модольва изредка вспоминал о Черном Скальде и норовил нацелить удар в него. Приходилось вертеться юлой, отвлекая викинга от беспомощного хёрда. Попытки Вратко отвести его в сторону, выманить в гущу боя, успехом не увенчались. Бородач упрямо возвращался к Хродгейру. Один раз словену даже пришлось отбивать клинок клинком. Снова запястья занемели — если бы держал меч одной рукой, потерял бы.

Урман хрипел и вращал глазами — вот-вот пена изо рта пойдет. На каждый взмах он с сипением втягивал воздух открытым ртом, а на каждый удар — выдыхал с хриплым «хэканьем».

— Сдохни, ворлок! Сдохни!!!

Меч очередной раз взлетел к беззвездному небу.

Новгородец шагнул назад, стараясь увеличить расстояние до врага, и тут ему под ногу попался корень, высунувшийся из земли.

Парень вскрикнул, нелепо взмахнул руками и повалился навзничь, роняя меч.

С радостным рыком викинг прыгнул вперед, без остатка вкладывая в удар всю ненависть и всю жажду победы.

Вратко хотел зажмуриться, но не смог, поскольку оцепенел от ужаса. Даже закрыть голову руками показалось неимоверно трудным делом. Он только смотрел, как тускло отсвечивающий клинок начинает путь, подобно падающему соколу, которым некогда метил щиты дружинников и ближних гридней ладожский князь Рюрик.

Серая тень, вылетевшая слева из кромешной темноты, ударила викинга в плечо.

Крепкий воин пошатнулся. Взмах меча пришелся в пустоту.

Седой волк тоже не устоял на ногах, покатился кубарем. Оттолкнувшись от земли всеми четырьмя лапами, взвился в воздух. Клацнули клыки.