Вернувшийся к свету (СИ) - Вэдер Ольга (книга жизни TXT) 📗
- Я знаю брод, - сказал один из наемников.
- Прекрасно, - кивнул дан. - Дождитесь ночи и начинайте переправу. Вот и все.
- А патрули на том берегу? - спросил командир. - Как начнут стрелять, не разобравшись...
- Они предупреждены, - ответил Ардаггер, хотя, разумеется, никого не предупреждал, и встал. - Еще вопросы есть?
Поскольку больше вопросов не было, Ардаггер отпустил наемников. Когда они ушли, вошел Руго и удивился, увидев, как дан беззвучно хохочет.
- Зачем вам нужны эти подонки? - неодобрительно спросил князь.
- Ничего, мой друг, скоро ваше княжество избавится от трех десятков человеческих отбросов, - усмехнулся Ардаггер. - Ты считаешь, мне приятно иметь с ними дело? Как подумаю, что люди - наши создания, порой плохо становится.
Руго дипломатично промолчал.
- Спасибо за помощь, князь, - Ардаггер подошел к Руго и положил ладонь ему на плечо. - Мне пора возвращаться. Проводишь?
Князь проводил дана за пределы замка, и Ардаггер, наклонившись с седла, за воротами доверительно сказал ему:
- Мне жаль, Руго, но я вынужден сделать с твоей памятью то же, что я проделал с памятью твоих стражников: вы должны забыть о нашей встрече.
Руго отпрянул, но это было единственное движение, которое он успел сделать: раскаленная игла прошила его мозг. Князь зашатался, взгляд его застыл, и он рухнул на землю.
Леми убедилась, что Раймор не только великолепно играет, но и отлично поет. Многие жители приходили в трактир, чтобы послушать его. Песен он знал множество. Леми особенно запомнились две, потому что Раймор пел их почти каждый вечер, и ему подпевали. Одна называлась "Дожди над озерами", вторая - "Мне аплодировал король". Эту последнюю, пронизанную едкой горечью, любили почему-то больше других. Говорили, что ее написал знаменитый певец Миларио на стене своей темницы в ночь перед казнью, и второе название ее было "Последняя песнь менестреля".
Благодаря пению Раймора выручка у тетушки Сарины была такая, что она решительно отказалась брать деньги за еду, комнаты и за корм для лошадей, которых осталось всего четыре, кроме тех, на которых ехали Ардаггер и Леми. Остальных удачно продали, поскольку эльфийских лошадей покупали охотно.
Леми отдыхала. Ей казалось странным, как она смогла выдержать путь от каменного лабиринта до Кельфа. Что ее поддерживало? Упрямство? Магия? И... любовь? Да, похоже, так и было.
Она не раз ловила на себе восхищенные взгляды мужчин и слышала, как кто-то говорил: "Что сам Лексор - красавец, что его сестра..." Один даже пытался за ней ухаживать, но помрачневший Картан отвел незадачливого ухажера в сторону и отчетливо, чтобы сидящие за ближайшими столиками слышали, произнес: "Это моя невеста. Понятно?"
Ардаггер вернулся среди ночи, разбудив тетушку Сарину мощным ударом в дверь, от которого дверные дубовые доски прогнулись и дали трещину. Хозяйка трактира вышла открывать с двумя вышибалами и полудюжиной вооруженных проезжих, остановившихся на ночлег. Когда они подошли к двери, дан обрушил на нее свой кулак вторично, и толстый брус, служивший засовом, раскололся.
Ардаггер открыл дверь и вошел. Взгляд его остановился на хозяйке трактира.
- Сарина? - удивленно спросил он.
Та ахнула.
- Вы?! - с еще большим удивлением спросила она и вспомнила, где видела Чекана.
Видела она его в замке князей Кельфа восемь лет назад, когда Ардаггер и Картан приехали, узнав о смерти старого князя.
- Ты содержишь трактир? - дан едко усмехнулся. - Как низко ты пала, женщина.
В молодости Сарина была одной из любовниц отца Руго.
- Зарабатываю на жизнь, как могу, - смиренно отозвалась она.
Видя, что хозяйка мирно разговаривает с ночным гостем, постояльцы начали подниматься по лестнице, а оба вышибалы ушли в свою каморку. Ардаггер с откровенной усмешкой разглядывал Сарину:
- Дайро так мало платил тебе, что тебе пришлось заняться столь непривычным делом? - спросил Кэрхед, прекрасно зная, что оскорбляет женщину. - А помнишь, как ты предлагала мне себя? И полагаю, не без согласия Дайро?
Сарина сдержалась, вспомнив, с кем разговаривает.
- Впрочем, я приехал сюда не затем, чтобы предаваться воспоминаниям, - продолжал дан. - У тебя остановились мои саанары, одного из них ты знаешь лично: он нарисовал вывеску для твоего трактира, второго ты могла видеть на похоронах Дайро. Пригласи их сюда.
Сарина мгновенно поняла, о ком говорит дан, и замерла, потрясенная. Неужели приятный молодой человек по имени Лексор - один из саанаров Ардаггера? А художником в Харде был только Раймор, следовательно...
- Быстро, - сухо приказал дан, и она покорно пошла к лестнице, спотыкаясь при каждом шаге.
Поднявшись по скрипящим ступенькам, Сарина прошла по длинному коридору и тихо стукнула в дверь. Ни Раймор, ни Картан не спали, поэтому стук Раймор услышал, вышел из комнаты, едва не налетев на хозяйку трактира, и удивился: за несколько коротких минут разговора с Ардаггером она, казалось, постарела на десять лет.
- Там, внизу... приехал ваш Хозяин, - Сарина вскинула голову, со страхом посмотрев на него.
- Ясно! - отрывисто бросил Раймор и скомандовал: - Картан, собирайся: Хозяин приехал.
Чекану не пришлось повторять.
Леми дремала, когда шум в соседней комнате разбудил ее. Ей снился сон: она садится на изумительно красивого вороного коня, подбирает поводья, и вороной взмывает на свечу... Тут Картан бухнул дверью, Леми вскочила. Она выглянула из комнаты, узнала, в чем дело, собралась и первая спустилась вниз.
Они ехали не спеша. Ардаггер, нахмурившись и сложив руки на луке седла, о чем-то думал, остальные помалкивали. За ними больше не шли эльфийские лошади - накануне Раймор продал оставшихся четырех коней.
- Сколько у нас денег, Картан? - неожиданно спросил дан.
- Около двух тысяч, - сообщил саанар и, подумав, добавил: - золотом.
- Хорошо, - кивнул дан. - Ты возьмешь деньги и отправишься в деревеньку близ замка Руго, ты ее знаешь, она одна там. В этой деревне, в трактире "Бронзовый сокол" сидят двадцать восемь ублюдков. Их главному ты отсчитаешь тысячу четыреста и передашь это письмо, - дан протянул саанару свернутый лист плотной бумаги. - Ты будешь там завтра около полудня, стало быть, скажешь им, чтобы выезжали они вечером, сам уедешь оттуда незамедлительно, - интонацией дан выделил последнее слово, - и постарайся не мозолить глаза местным жителям. Мы будем ждать тебя в старом русле Ивра, там, где две перекрученные спиралью сосны растут из одного корня.
Картан поднял руку, прощаясь, и Шерхо пошел своим мощным галопом. Проводив взглядом удаляющегося всадника, Ардаггер сказал:
- Если все пройдет так, как я задумал, послезавтра мы перейдем границу Харда.
За три дня в трактире Леми дважды слышала слово "Хард", и оба раза его произносили шепотом. Она знала, что так называется замок Ардаггера и его страна, и ей не хотелось туда ехать.
Дан не то понимал, о чем она думает, не то читал мысли, потому что придержал коня и негромко спросил, причем глаза его были непроницаемы, а голос - ровным:
- Тебе не хочется ехать в мою страну?
Он не столько спрашивал, сколько утверждал, и Леми кивнула в ответ:
- Страшновато мне.
Леми заметила, что давно не слышала холодных интонаций в его голосе, когда Ардаггер обращался к ней. Кроме того, в последнее время он частенько пристально разглядывал ее, словно увидел ранее ускользнувшее от его взгляда.
Помолчав, девушка вдруг сказала:
- Ардаггер, что ты станешь делать, когда вернешься в Хард?
Не ожидавший подобного вопроса дан повернулся к ней. Похоже было, что он слегка растерялся.
- Видишь ли, - отозвался он уклончиво, - я пока ничего не планирую. Для начала приведу в порядок Хард, съезжу в Форт Оружейников... Дел будет много.
- А потом? - громко и настойчиво спросила Леми. - ПОТОМ?
