Хождение Восвояси (СИ) - Багдерина Светлана Анатольевна (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
– Неужели и вправду по важному, Обормоту-сан? Какая честь, – дрожащим голоском проговорила Синиока, склонилась в поклоне и застыла, исподволь, медленно протягивая руку к палочкам. Еще чуть-чуть… нет… еще немного подвинуться…
– Я сопровождаю ученика Вечного Кошамару во время очень значительной секретной встречи! – презрительно проронил Обормоту.
– Секретная встреча – это встреча, о которой никому нельзя знать? – невинно уточнил Мажору. Если бы не пот на лбу и расширившиеся от боли и страха зрачки, никто и не подумал бы, что между братьями идет не светская беседа.
– Именно! У меня важное тайное поручение от самого Вечного Таракану! И хочешь знать, какое? Ха! Так я тебе и сказал! Сыскал дурака! Но знай одно: ваши гайдзинские друзья из диких земель еще поплачут сегодня!
– Так ты говоришь, что где-то рядом находится ученик Вечного с тайным поручением навредить гостям тэнно? – голос Лёльки прозвучал из темноты, и в следующую секунду на дорожку из кустов выступила она сама. – Ты слышала, Синиока-сан? А ты, Мажору-сан? А мы и не знали…
Глаза старшего брата расширились, рот приоткрылся, то ли в беззвучном охе, то ли готовясь закричать, но Лёка дожидаться не стала.
– …И не узнали бы, что какой-то недостойный ученик Кошамару-старшего без ведома тайсёгуна, Извечного и самого императора среди ночи что-то замышляет против людей, находящихся под покровительством императора. Если бы не длинный язык главного хранителя их секретов, – сладко прищурилась она на старшего брата.
Обормоту не успел сразу выразить своё отношение к внезапному появлению врага номер один, а теперь ему было не до того. Потерянно озираясь, хватая воздух ртом, как рыба, пытающаяся спеть на берегу, он отступил на шаг, отводя – но не опуская – руку с дайто.
– Если с ними что-то случится, какая потеря лица будет всем уважаемым людям… Позор, смываемый только кровью, – снисходительно закивал Мажору, словно не в его грудь, а в Обормотову только что упирался меч. – В первую очередь – кровью самого главного болтуна Вамаяси, доверенного лица тайсёгуна Шино Обормоту.
– Но они не узнают… Я никому не говорил!.. не скажу!.. то есть не расскажу… – чувствуя, что только что ляпнул что-то, во что тут же вляпался, но не понимая, как и когда он это сделал, Обормоту растерянно глянул по сторонам, то ли ожидая помощи, то ли проверяя, не было ли свидетелей.
– Не утруждай себя, братец. Мы это сделаем за тебя, – ухмыльнулся Мажору.
– Тебе не поверят! – вскинулся Шино. – И этой гайдзин тоже!
– Я подтвержу их слова, Обормоту-сан, – проговорила Синиока и дерзко глянула на брата. – Мне отец поверит. Потому что я никогда не приходила к нему ябедничать и наговаривать напраслину на своих братьев.
Задетый за живое невысказанным намёком и не находя ответа, Обормоту залился краской стыда.
– Так что ступай отсюда, и подальше. Иди домой, ложись спать, забудь, что видел нас, а мы забудем, что слышали от тебя, – миролюбиво, как кошка мыши, прижатой лапой, предложила ему княжна.
– Но я… Я?.. Но… То есть…
Обормоту примолк, не понимая, в какой момент из победителя и всевластителя успел превратиться в заикающегося неудачника и, самое главное, как.
– То есть мы желаем тебе спокойной ночи, Обормоту-сан, – Лёлька сложила руки лодочкой и мотнула головой: "Мажору, Синиока, убираемся".
Но мыслительный процесс в голове низвергнутого наследника еще не закончился.
– То есть я… вам… Должен… – напряженно сведя брови, бормотал он, и рука с сёто то опускалась, то снова тянулась вверх.
– Приятных сновидений, брат, – пробормотал Мажору голосом, которым обычно желают свалиться с лестницы и сломать ногу, а лучше шею, и пополз из-под меча, опираясь на локти.
– То есть я должен вам верить? – караван его мыслей наконец-то прибыл к оазису вывода, как выразился бы Ахмет Гийядин Амн-аль-Хасс, калиф шатт-аль-шейхский.
– Можешь не верить. Вариантов у тебя нет, – дернуло Лёку сказать – и тот час караван издох: оазис оказался миражом.
– Ах, нет! – Обормоту ощерился. Рука с сёто выпрямилась, и клинок коснулся ребер Мажору. Вторая рука вытянула из-за пояса короткий меч и направила на княжну. – Вы хотите, чтобы я поверил двум гайдзинам и дочери шлюхи?! Ха! У меня нет вариантов?! "Ха" еще сто тысяч раз! Вы никому ничего не расскажете, потому что не сможете!
– И почему бы это, о непобедимый самурай? – насмешливо протянул Мажору, не видя или не веря в намерения брата. Но Лёлька прочитала в глазах Обормоту всё.
– Да потому что… – прорычал Обормоту, но Лёка не дала ему договорить.
– Не убивай нас, прошу тебя, Обормоту-сан, самый бесстрашный, отважный, храбрый, смелый… – под пересказ страниц с седьмой по двенадцатую словаря синонимов она упала на одно колено, уперлась в землю ладонями и склонила голову.
– И ты заткнись!
Почувствовав движение над головой, Лёлька вскинула руки – и в лицо противнику влепились две полные пригоршни жидкой грязи. Руки Обормоту метнулись к глазам, и словно по сигналу, Синиока схватила с земли догорающие палочки благовоний и яростно воткнула их между его ступнёй и гэта. Он взвыл – и тут Ярик, беззвучно подкравшийся с тыла, саданул его под коленки тяжелой курильницей. Ноги Обормоту подогнулись, и он хлопнулся задом в медную чашу, поднимая тучи пепла – и обнажая дремавшие под ним раскаленные угли.
Рев юного Шино огласил ночные окрестности сада камней не хуже рева извергающегося вулкана. Ответом ему были встревоженные голоса и вспышки магии со стороны сада камней.
Лёлька дернула за руку Мажору, поднимая, Ярик ухватил за запястье Синиоку, и они понеслись по дорожке прочь.
– Грязные гайдзины! – неслось им вслед вперемешку с всхлипами и подвываниями.
– Грязный вамаясец! – с гораздо большей долей справедливости бросила через плечо княжна и прибавила ходу.
За спиной, обжигая затылки жарким дыханием, вспыхнуло что-то ядовито-зеленое.
– Колдуны! Погоня! – в панике выкрикнул Ярик.
– В кусты! – проорала княжна, и все четверо нырнули в ближайшие заросли и понеслись напролом, не зная куда. "Главное не куда. Главное – откуда", – говорил в таких случаях его премудрие Агафоникус Великолепный.
Но ему было хорошо: он был боевым чародеем. Лёлька же как ни пыталась сквозь пыхтение, запинание и заикание подложить преследователям магическую свинью, все попытки ее заканчивались ничем. В порыве озарения она поняла, что все ее предыдущие подвиги на ниве волшебства случались когда Тихон касался ее или располагался неподалеку, но это открытие не прибавило ей ни эффективности, ни уверенности в себе.
Преследователи же являлись лицами, в магии подкованными основательно. То и дело в сопровождении тусклой вспышки или тихого шипения то сверху, то сбоку проносились заклинания. Что они должны были достичь, девочка не знала, но наступив на жирное белое пятно – место приземления одного из них, она приклеилась к земле и не могла сойти, пока не вытащила ногу из варадзи.
– Сделай!.. что!.. нибудь!.. – пользуясь моментом, Ярик согнулся пополам, хватаясь одной рукой за подреберье, другой за разодранную сучком щеку.
– Не могу! Бежим! – прорычала Лёлька, дернула его за плечо, едва не роняя, и в ту же секунду мягкая волна мерцающего воздуха прошла мимо него, едва не задев. Ветка ивы, где осели полупрозрачные искры, налилась металлическим блеском и отвалилась под собственной тяжестью.
– С дуба падали листья ясеня… – пискнул Яр и сорвался с места в карьер с апломбом скакового жеребца. Лёлька, хромая полубосиком по неровной земле, теперь еле успевала за ним.
Другое заклинание коснулось Мажору своим серебристым дыханием, и мальчик застыл на месте в ступоре, вывести из которого его смогла Синиока несколькими быстрыми щипками и тычками под рёбра.
– Уходите! – прошипела княжна, остановившись рядом с мальчиком перевести дыхание. – Они гонятся за нами! Не за вами!
– Поэтому и не уйдем! – замотал головой Шино и, подхватив сестру, снова бросился бежать. На девочку больно было смотреть: она единственная из них не была ни кандидатом в самураи, ни даже онна-бугэйся, и бегать дольше пары минут подряд даже во время детских игр ей приходилось вряд ли. Единственным спасением было, что никто из догонявших тоже не был ни самураем, ни онна-бугэйся, ни даже девочкой, бегавшей с подружками во время игр. Иными словами, погоня за спиной не только швырялась заклятьями, но и пыхтела, хрипела, ломала кусты и спотыкалась о камни не меньше их всех вместе взятых. И может, беглецам удалось бы оторваться от чародеев… если бы они не были чародеями.
