Хождение Восвояси (СИ) - Багдерина Светлана Анатольевна (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
Княжна бросила взгляд взад, вперед, и тихо присвистнула. Пожалуй, после двух месяцев обработки катапультами, камней из этого монстра могло не выпасть и вовсе.
– Возведена в первые годы правления Шино Завоевателя, – не без гордости сообщил Мажору, – всего за два года. Способна выдерживать непрерывные попадания камней величиной с теленка на протяжении трех лет! Построивший ее зодчий Токаяму Копанути поклялся в этом моему предку, поставил свою жизнь против воза золота, и прожил под ней неделю – с другой стороны, конечно – пока специально привезенные орудия обстреливали стену дни и ночи.
– А потом она обвалилась?
– Ага. Подмыло во время великого наводнения. Воз свой он не получил – стена-то упала, но и харакири его сделать не заставили – ведь она упала не от обстрела, а от гнева Мимаситы.
– Короче, все разошлись недовольные, но целые, – хмыкнула Лёлька.
– Кроме стены, – заметил Ярик, озираясь явно не в страноведческих целях. – И вообще. Может, мы уже пойдем?
– Да, конечно… – в голосе Мажору еле заметным ветерком просквозило сожаление. – Пора. Да пошлет солнцеликая Мимасита вам удачи.
– Спасибо тебе, Мажору-тян, за всё, – девочка положила узелок, сложила перед грудью руки на вамаясьский манер и поклонилась.
– Познакомиться с вами было честью для меня, – с таким же поклоном ответил Шино.
– Спасибо, Мажору-кун, – присоединился к прощанию Яр, но вместо поклона протянул ему руку.
– Пожалуйста. Яри… свет… Инь-ван, – выговорил он неуверенно и протянул руку свою, копируя жест княжича. Тот взял его ладонь в свою и пожал – крепко, как мог.
– Удачи!
Шино зацепил крюк-кошку за край стены и бросил веревку вниз. Лёлька подняла узелок – и замерла.
– А где Тихон? Тихон!
Девочка метнулась взглядом вдоль по стене, подбежала к краю – наперегонки с братом, глянула вниз – но искать в ночном парке розового лягуха было ничуть не проще черной кошки в темной комнате.
– Тихон?.. Тихон!.. – едва не рыдая, позвала шепотом Лёка, но ответа, естественно, не было.
– Когда ты его видела в последний раз? – Мажору впился в темноту взглядом.
– Перед тем, как на сосну лезть! Мы должны его найти! Это я виновата! Дурища полоротая! Разиня! Ворона!!!..
Отчаянно ругая себя, Лёлька пробежала по ветке к стволу, съехала вниз, обдирая об кору одежду, ладони и щёку и заметалась вокруг, выглядывая хоть намёк на светлое пятно на траве, хоть шерстинку, хоть след!..
– Тихон, Тиша, Тишечка, вернись, пожалуйста, миленький! Прости меня! Прости! Ты обиделся? Я больше не буду про тебя забывать! Я не нарочно! Честное слово!
Мерная поступь часовых по камням стены донеслась до ее слуха внезапно, и девочка застыла. Брат! Мажору! Веревка на стене!
– Спрячься за деревом, – прошипел сверху голос вамаясьца, и Лёлька юркнула за ствол, за которым могли бы укрыться они все втроем и патруль в придачу, и притихла.
Стража прошла, и сверху перед Лёкой упал на землю конец веревки.
– Надо уходить, если не передумали, – прошептал Мажору из темноты кроны. – Если он сразу не нашелся, теперь и не найдется, скорее всего.
– Нет, найдется!..
– Лё?..
– Это и из-за тебя всё, растяпа! Забыл про Тишу! – наконец-то, нашелся еще один виноватый. Но отчего-то, не как обычно, легче от этого не стало, и девочка, хлюпнув носом, умолкла.
– Лё, извини… – даже не видя брата, она знала, как дрожит его нижняя губа и глаза наполняются влагой. – Я не хотел… не подумал… Просто ты всегда сама с ним таскалась… и я… когда на дерево полез…
– Ладно, чего там… Оба мы хороши.
– Ори-кун? – деликатно покашляв, напомнил о себе вамаясец.
– Угу, – откликнулась девочка, и напоследок оглядев всё вокруг, угрюмо выдохнула. – Иду уже…
– Поспешите!
– Мажоринька, миленький, – едва не плача, проговорила она на стене. – Если ты Тихона увидишь, пригляди за ним, пожалуйста. Поищи его!
– Слово самурая! – торжественно пообещал мальчик.
Лёлька, не находя в себе сил не ответ – слёзы так и свербели в глазах близко-близко, наклонилась к веревке – и застыла. В промежутке между зубцами стены тончайшим полотном, будто органзу натянули, висели крошечные бело-голубые искорки. Показалось? Она недоуменно выпрямилась – искры пропали. Наклонилась ближе – и снова они тут как тут. Поднесла руку – и искры замельтешили, словно в испуге, побелели, и что-то угрожающе затрещало.
– Ч-что это? – обернулась она на Мажору.
– Где? – нахмурился тот.
– Вот, – ткнула она пальцем – но поднося не слишком близко – в мерцающую пелену.
– Да где? – попытался он выглянуть за стену, но Лёка вцепилась в него и едва не швырнула на камни.
– Ты чего?! – опешил мальчишка.
– А ты чего?! Не видишь, что ли?! А если они опасные?!
– Да что?! Или кто?! Ничего я не вижу!
– Наклонись. Сюда. Поближе. Только не трогай и за стену не вы…
– Ничего тут нет, – покрутив головой над обрывом в пятнадцать метров, втянулся обратно и недовольно сообщил юный Шино. – Привиделось тебе, наверное.
Ничего не понимая, девочка подняла сухие сосновые иголки с дорожки и бросила между зубцами, не сводя взгляда с органзы. Ничего. Нахмурившись, снова поднесла палец к искрам – и те гневно затрещали, словно и впрямь далекая молния рвалась из небес.
– Слышишь, видишь?! – торжествующе воззвала она к Мажору – но тот лишь руками развел. Ярик его поддержал:
– Не вижу и не слышу ничего, Лё. А что там?
– Кажется, заклятия личного мага Шино Завоевателя не такие уж бабкины сказки – и не такие невидимые, – чуть побледнев, попятилась она от проема. – И не дают чужакам не только войти, но и выйти. Вот только откуда они знают, свой ты или чужой?
Мажору задумчиво взглянул на нее:
– Обряд. Все живущие в Запретном городе проходят обряд Приветствия Очага, который проводит один из Вечных! Я думал, это просто традиция, каких у нас не перечесть… Должно быть, на нас на всех заклинание, которое даёт проходить мимо стен невредимым.
– А на нас его нет, – тихо договорила княжна.
– И что теперь? – Яри растерянно переводил взгляд с сестры на друга. – Нам идти к Таракану сдаваться?
– Попробуем выйти через ворота! – решительно прошептал Мажору – и не столь решительно добавил: – Если только заклятие не распространяется и на них… Никого из Маяхаты, кто не живет или не служит в Запретном городе, никогда сюда не впускают. Даже торговцы ждут у ворот, пока их возы за стеной разгрузят местные слуги.
– А если распространяется? – жалко пискнул Яр.
– Что-нибудь придумаем, – не особо убедительно соврал вамаясец.
Проверить свою теорию беглецам не пришлось. Едва они вынырнули из кустов, прикрывавших подход к патриарху рода соснового, как в глаза им бросилось непонятное свечение над крышами дворцов и павильонов. С каждой секундой дрожащий недобрый свет становился ярче и выше, вырастая в зарево.
– Пожар? – недоуменно уставился Ярик.
– Что горит, интересно? – остановилась и Лёлька, сосредоточенно вычисляя повороты, сады и беседки, но Мажору был проворней ее.
– Башня горит! – расширил он глаза. – Ваша башня!
– Что?.. – пискнул Ярик, делая шаг назад и налетая на сестру. – Кто?..
– Кошамару-старший и Таракану? – истолковал его вопрос, как умел, юный Шино.
Не сговариваясь, все трое, выбравшись на дорогу, свернули в сторону пожара. Затеряться в толпе зевак было несложно, и через несколько минут, наполненных тошнотой дурного предчувствия, ребята были на месте.
Из окон пятого этажа с гудением и треском вырывалось пламя, рассыпая искры и сажу, будто горела не комната, а дровяной склад с попросившимся переночевать обозом масла. Из окон нижних этажей и двери валил, растворяясь в черной ночи, черный дым. На дороге, ведущей мимо входа в башню, аккуратно толпились, стараясь не ступить на лужайку, люди с баграми, люди с ведрами, люди без багров и без ведер, но с бутылочками чернил, бумагой и кистями [255], самураи, слуги, чиновники и стража.
