Хождение Восвояси (СИ) - Багдерина Светлана Анатольевна (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
– Как пойдет по следу? – опешил Ярик.
– Ногами. Как еще. Она же маг. Им это раз плюнуть. А если сама не сможет – попросит своего суженого-ряженого и его прихлебателей.
– Но ты же тоже!..
– То же, да не то же. Она волшбе десять лет училась, может, а я…
– Ты же превратила того типа в рыбу! И нас с тобой поменяла! И…
– Не понять почему и не понять как! – взорвалась девочка. – Я не имею ни малейшего представления, как и почему моя магия действует! А еще хуже – как и почему она не действует!
Она ожидала от Ярки разочарования, паники и новых позывов к рёву, но к ее изумлению он лишь пренебрежительно отмахнулся:
– Подействует, когда надо. Я тебя знаю.
– Да ничего ты не понимаешь… мелкота! – девочка отчаянно взмахнула кулаками, но лишь выронила зажатый подмышкой узелок. На брата ее аргумент не подействовал никак.
– Если у вас всё-таки имеется что-нибудь потемнее?.. – деликатно напомнил Мажору.
– Мне бы твои проблемы, – буркнула Лёка, потихоньку, чтобы не заскрипела, открыла дверь стенного шкафа, и принялась впервые за несколько недель выкапывать черное из-под кучи алых и нежно-зеленых одежд, благодаря Кошамару-младшего за не совсем удавшееся заклинание.
Впрочем, это было единственное ему спасибо со стороны девочки. После лихорадочной примерки всех черных братовых штанов по очереди выяснилось, что они только на него и лезут, и пришлось ей для маскировки натягивать черную рубаху и черный сарафан.
– Похоронная команда, – уныло скривилась она, разглядывая себя и Яра в зеркале при свете луны. – И никто-о не уз-на-а-ает… где моги-илка…
– Настоящая женщина-ниндзя из Рукомото, – не дав ей дожалеть себя до конца, одобрительно проговорил юный Шино. – Еще не хватает вот этого.
Он вырыл из груды нарядов на полу и протянул ей черный кокошник, и пока Лёлька размышляла, издеваются над ней или как, нашел широкую черную ленту и проковырял ножом две дырки размером с монету рядом друг с другом.
– А это надо повязать на глаза.
Не понимая, к чему он клонит, княжна приложила ленту к лицу и, недоуменно моргая сквозь дырки, оглянулась на брата.
Без клюва оставит, – продекламировал Ярик, с торжественной серьезностью взирая на сестру – и еле успел увернуться от сапога, просвистевшего над головой. Второй сапог спустя секунду отправился к вамаясьцу и нашел его.
– Дураки! – шепотом прорычала Лёлька, и мальчики беззвучно расхохотались.
– Прости меня, Ори-кун, – Мажору смиренно сложил руки перед грудью и поклонился. – Но ты была сама на себя не похожа, и я решил, что надо что-то предпринять. А что может больше помочь боевому духу самурая, кроме обращения к священным традициям предков?
– Вторым сапогом по кумполу, вот что! Шутник-самоучка, в рот компот! И предки твои!.. И ты, брат!.. – прошипела девочка, чувствуя, как со злостью выходят и тают растерянность и страх. А когда руки сами, не понять отчего, завязали на затылке крупнодырчатую ленту и надвинули на лоб кокошник, к сдавленному ржанию мальчишек присоединился третий голос.
Вопреки ожиданиям, Мажору не пошел к воротам – ни к главным, ни к боковым, ни к тем, куда заезжали возы с припасами и заходила прислуга. Скользя в темноте между деревьями как настоящий ниндзя [254], он повел их к стене.
Княжна видела эти стены, и более того, рассматривала их в своё время внимательно именно с этой же целью: нельзя ли через них будет как-нибудь ненавязчиво перемахнуть. Результат был признан не слишком утешительным. Конечно, месяца через два методичной осады и избиения валунами из катапульт оттуда может выкрошиться камней несколько, и тогда при наличии хорошего скалолазного оборудования, а лучше крыльев, удастся подняться наверх и спуститься вниз – но не ранее. Как запасной вариант, на расстоянии метров в пятьсот друг от друга на самый верх взбегали лестницы для часовых – но для часовых они и оставались, потому что так, как эти отряды самураев, караулить стены в мирное время было просто неприлично.
Но, как гласила вамаясьская пословица, на каждого хитрого самурая найдется ниндзя с сурикеном – и Мажору был полон решительности ее подтвердить.
– Лезьте, – остановился он минут через десять и гордо указал на раскидистую толстую сосну, еле видную в слабом лунном свете.
Лёлька отдала Тихона брату, положила руки на слоистую кору и вдохнула смолистый аромат теплого дерева. Далёкий дом, весна, ручьи, кораблик из сосновой коры с парусом из бумаги, капель – как падающие бриллианты, по обочинам – лёд и грязный снег вперемешку – поверженное воинство отступающей зимы… А рядом – мама и папа, смеющиеся, с большими кораблями в руках, и Ярка маленький еще совсем, бестолковый, прихвативший на прогулку свою неуклюжую берестяную лодку, которая утонула через минуту и которую пришлось под Яркин рёв папе спасать из середины лужи глубиной до колена…
Мажору пришлось повторить свои слова несколько раз, прежде чем девочка вернулась из ярких до боли воспоминаний в здесь и сейчас.
– Зачем лезть? – опуская руки, рассеянно спросила она. Память о доме бледнела и медленно таяла, оставляя после себя головокружительный аромат смолы, отчего-то щипавший глаза. Хорошо, что темно, и мальчишки не видят, как всемогущая старшая сестра онна-бугэйся Ори-сан проливает слёзы перед облезлой ёлкой как какая-нибудь расфуфыренная принцесса в романе Лючинды Карамелли.
– Думаешь, Мажору-кун, мы на ней отсидимся, пока они нас там ищут? – предположил Ярик.
Лёлька хмыкнула. Судя по толщине ствола, если бы в этой сосне отыскалось дупло, то отсидеться можно было бы не на ней, а в ней – причем всем троим.
– Интересная мысль, Яри-тян, – Мажору уважительно склонил голову. – Но я предложил бы воспользоваться этим почтенным древом иным методом. Видите ли, это очень старая сосна, хотя некоторые утверждают, что очень старой она была еще когда Маяхата принадлежала вотвоясьцам. А это значит, что…
– Ветки! – вспыхнули догадкой глаза княжны. – Ее ветки достают до стены!
– Верно, о проницательнейшая онна-бугэйся из Рукомото, – кивнул мальчик.
– Мажору, ты просто клад! – шепотом взвизгнула Лёлька и обняла вамаясьца так, что черная повязка съехала на глаз, превращая ниндзя в пирата. – Спасибо!!!
– Мы дождемся, пока часовые пройдут, пройдем по ветке, а потом я спущу вас вниз по веревке, – голос Мажору, ровный доселе, дрожал теперь не меньше Ярикового. – Не знаю вообще, зачем они ходят! Бабушка рассказывала, когда я маленький был, будто на стену наложены какие-то невидимые заклятья, еще личным магом Шино Завоевателя, как его там, чтобы никто чужой не мог проникнуть в Запретный город, а кто полезет, того молнией убьет на месте! Так зачем еще эти патрули нужны – не понимаю! Приходи по утрам, собирай под стеной обугленные тушки злоумышленников, а ночью-то для чего ходить?! Я от молодых самураев из отцовской свиты слышал, что они в город иногда по ночам делали вылазки через стену, именно тут, кстати – и ничего! Никто даже не вспотел, не то, что не поджарился!..
Пробормотав последние слова, мальчик сконфуженно поник головой.
– Я начал болтать как базарная торговка, да?
– Ничего, Мажоринька! Не переживай за нас!..
– Мы сами за себя переживать можем не хуже любого, – прошептал Ярик за спиной сестры.
– …Мы найдемся! Мы выкрутимся! – пылко договорила Лёлька, выискивая взглядом в темноте нижние ветки. – Мы прорвемся! Самое главное – выбраться отсюда!
– Я помогу, подождите, – произнес он, не глядя на девочку, выудил из кармана штанов какие-то ремешки с гвоздями, намотал их себе на ноги и руки, и полез вверх как кошка.
– Поднимайтесь! – долетел через полминуты сверху его голос – и веревка.
Еще минута – и Ивановичи, балансируя и хватаясь за колючие ветви, крались за Мажору по длинному суку толщиной с иную сосну. Еще минут пять – и дождавшись, когда шаги патруля затихли в ночи, ребята соскочили на стену.
