Хождение Восвояси (СИ) - Багдерина Светлана Анатольевна (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
– Синиока внизу? – Ярика точно бросило к окну.
– Нет, она осталась во дворце, – покачал головой гость.
– Яр, угомонись, – строго нахмурилась девочка. – Мажору, рассказывай.
– Это было "расскажи, пожалуйста, что вам удалось узнать, и спасибо большое, что ты пришел к нам, рискуя немилостью отца и гневом матери"?
Только открытый искренний взор юного Шино не давал подумать, что в его словах содержится упрек или подкол.
– Это было… – вспылила Лёлька, но под взглядом раскосых черных глаз замялась и прикусила губу. – Да. Оно. Спасибо. И пожалуйста. В смысле, я не хотела тебя обидеть. Просто с этими влюбленными… и Вечными… и всем прочим…
– Да, конечно, я понимаю ваше затруднительное положение и полностью сочувствую ему. И вам тоже. Но ему больше, – на губах Мажору мелькнула и пропала лукавая улыбка. Не уверенная, привиделось ли ей или нет, княжна на всякий случай скроила постную мину и медленно кивнула.
– Ага. Я так и подумала.
– Ну так что же Синиока всё-таки услышала? – заскучав от непонятных ему экивоков, Ярик напомнил о себе, хотя в действительности на языке у него крутилось: "Синиока просила мне что-нибудь передать?".
– Вечные выходили из кабинета отца и остановились на пороге, заканчивая беседу, похоже. Синиока проходила мимо. Поэтому многого ей узнать не удалось, естественно… Но она уловила, как Таракану говорил отцу, что этим вечером проблема с недостающим материалом будет разрешена с помощью нее.
– Синиоки?! – в ужасе охнул Яр.
– Нет-нет! – Шино замотал головой. – Так сказал Таракану – "с помощью нее"! То есть просто кого-то женского пола. Кто поможет эту проблему разрешить, с его точки зрения.
– Недостающий материал – это, наверное, кровь… – бледнея, пробормотала Лёлька. – А "она"…
– Чаёку? – предположил княжич, и лицо его стало испуганно-жалким, и кого стало ему жальче – себя или бедную, запутавшуюся в клятвах дайёнкю, было неясно.
– Она как раз пригласила нас посмотреть, что происходит на Мишане…
– Где? – не понял Мажору.
– На горе. Там кто-то что-то роет, причем изо всех сил.
– Кошамару-младший, – с видом эксперта проговорил мальчик. – Ищут что-то, что поможет им оживить армию отца.
Лёлька вспомнила еще один подслушанный разговор – в доме волшебников в поселении за Якаямой, и задумалась.
– Но им не надо нашей крови… и вообще никакой… они ищут какой-то амулет Грома, так?
Мажору кивнул:
– Да. То есть кто первый оживит армию, тот и получит титул Извечного от отца – или сохранит его.
– Но этим-то еще копать и копать, и неизвестно, что выкопают, если вообще что-то, а Таракан хочет прибрать нас к рукам прямо сейчас! – бледный, как штукатурка, прошептал Ярик, нервно прислушиваясь, не идет ли по коридору за ними Чаёку. Но за дверями стояла тишина, не нарушаемая даже шагами их охранника. Значило ли это, что дайёнкю уже приступила к выполнению своего плана? "Часовой не услышит ничего"… Сглотнув подкатившую к горлу тошноту, мальчик уставился на пол под дверью, почти ожидая увидеть выплывающую оттуда лужу крови. Но к счастью для его нового имиджа доблестного лукоморского витязя, ничего, кроме узкой полоски тусклого света фонаря, из-под двери не виднелось. Еще более успокоил взгляд на лицо сестры, белизной своей выделяющееся даже в почти полной темноте комнаты. Если уж она, княжна Ольга Непоколебимая, Ольга Отважная, Ольга Прехитрая была такого негеройского цвета, то ему тем более было простительно.
– Что нам делать? – слегка растерянно и более чем слегка испуганно шепнула Лёлька.
– Бежать? – взгляд Яра, с каждой минутой всё больше удалявшегося от необжитого толком имиджа лукоморского витязя без страха, но с упрёком [253], метнулся к окну.
– Ты когда в последний раз себя в зеркале видел? – кисло поинтересовалась девочка и, не дожидаясь пока брат побежит к шкафу, продолжила: – Мы на местных маленько не похожи, если ты забыл! Ну сбежим, и дальше что?
– А дальше ты заколдуешь нас, и никто не уз… – начал было княжич, и прикусил язык под людоедским взглядом сестры. Но было поздно.
– Так ты все-таки чародейка, – невозмутимо кивнул Мажору.
– Совсем чуть-чуть, – выдавила Лёлька. Если бы она была чародейкой хоть немного побольше, на месте Ярика сейчас гарцевала бы весьма испуганная зверушка – помесь жабы с каракатицей.
– Тогда бежим, – не вдаваясь в подробности, решительно приказал юный Шино. – Собирайте вещи.
– Погоди! Раскомандовался… – Лёлька вскинула руку и прищурилась. – С чего это ты нам вдруг вздумал помогать?
– Потому что поклялся защищать вас, – физиономия вамаясьца приняла торжественное, хоть и слегка оскорбленное выражение.
– Но если ты поможешь нам сбежать, и если Нерояма не найдет свой амулет или не сможет им распорядиться как надо, то твой же отец останется без армии!
– Да, это так. И это опечалит его выше всякой меры, – мальчик серьезно склонил голову.
– Но ты же… Ты же его сын! А это значит, что у тебя его гири!
По ошалевшему выражению лица Мажору было ясно, что среди многочисленных даров Шино-старшего своему наследнику никогда не попадалось не то что гирь, но даже завалящих гантелей или эспандеров.
– В смысле… – Лёлька смешалась, силясь правильно употребить название вездесущего, как инфлюэнца, вамаясьского закона вамаясьской же чести. – В смысле… ты в гирях по отношению к нему!
Мажору понял.
– Мама говорит, то, что у человека в груди – гири или сердце, каждый выбирает для себя сам.
– Опять мама сказала? Похоже, она у тебя имеет своё мнение по какому угодно вопросу, – хмыкнула Лёка. – Куда там какому-то бусидо.
– Да, а что? – строго ответил мальчик, и следующий комментарий – "маменькин сыночек" – замер на ее губах.
– Нет, ничего. Ее точка зрения мне нравится больше, чем отца.
Шино удовлетворенно кивнул, и Лёлька поняла, что если за что и можно схлопотать от него гирями в ухо, то это за шуточки про мать.
Собирать Ивановичам было особенно нечего. Закатать по паре штанов-рубах в одеяло – вот и узелок подорожный. "Голому одеться – подпоясаться", – говаривал князь Грановитый, и теперь, оглядывая снова и снова их тюрьму, почти ставшую жилищем, на предмет чего бы еще унести на память, Лёлька разводила руками: нечего. Денег у них не было, ценностей тоже, оружия и подавно. Продукты съели за ужином, и даже посуду слуги унесли. Не чайник с фонарями же тащить в дорогу… "Жить-поживать, добра наживать" – определенно не про их пребывание в Маяхате, поняла она, вздохнула, поджала губы, уже размышляя, где, как и каким образом, подхватила Тихона и двинулась к окну. Сверху Запретный город казался огромным, как город настоящий, полный огней на главных улицах и площадях, и черных омутов тьмы там, где располагались сады и домишки прислуги. Огромный, чужой, где никому не было дела до двух маленьких гайдзинов – ну пока, конечно, никто не назначил награды за их поимку. А ведь это всего лишь часть Маяхаты, причем небольшая… А Маяхата – крошечная часть Вотвояси. А Вотвояси – часть Вамаяси, а еще где-то к западу Вотвояси имеются…
Девочка представила себя песчинкой, затерянной в пустынной буре, и весь кураж рассосался бесследно, а в районе желудка разлился холодок страха. Если даже получится удрать из Запретного города, куда они пойдут? Что будут делать? Что есть? Где жить?..
– Я бы посоветовал надеть что-нибудь потемнее, если у вас таковое имеется, – проговорил Мажору за ее спиной.
– Зачем?
– Так обряжаются ниндзя, чтобы в ночи не было видно, когда направляются по поручению императора или тайсёгуна поторопить опаздывающего на встречу с пращурами.
– Для маскировки! – понял Ярик.
Лёлька хмыкнула:
– Какая разница – черное, белое, синее в розовую полосочку, маскировка-рокировка… Придет Чаёку, увидит, что нас нет, пойдет по следу – и всё равно выловит. И поспешим мы тогда сами на встречу с пращурами.
