Лягушка-принцесса (СИ) - Анфимова Анастасия Владимировна (книга жизни .TXT) 📗
— Она очень любила нас всех, поэтому обязательно поймёт, что её сын, твой отец, просто не мог не пойти на одну очень важную встречу, — ласково гладя её по волосам, успокаивающе проговорила женщина. — А мы с тобой скоро обязательно сходим на могилу к бабушке, принесём жертвы богам и попросим у неё прощения.
Заметив вернувшуюся с письменными принадлежностями рабыню, хозяйка дома легонько отстранила дочь, преувеличенно строго сведя брови к переносице.
— Ты уже выучила тот отрывок из "Песен о Дерианской войне", что наставник велел тебе ещё до смерти бабушки?
— Всё ещё нет, — виновато потупилась Гэая. — Мне её так жалко, что я не могу думать ни о чём другом.
Она прерывисто вздохнула, и покрасневшие глаза вновь заблестели от переполнявших их слёз.
— Это нехорошо, — уже всерьёз посуровела мать. — Ты обязана усердно заниматься, чтобы не опозорить нас перед будущим мужем и его родственниками. Твоя бабушка всегда хотела, чтобы её любимая внучка выросла красивой, умной и образованной девушкой. Если хочешь почтить её память — тебе надо слушаться родителей и хорошо учиться. Ты поняла?
— Да, мама, — кивнула дочь, вытирая заплаканное лицо скомканным, успевшим изрядно промокнуть, платочком.
— Тогда возьми свиток и приходи учить сюда, пока ещё не слишком жарко, — улыбаясь, предложила родительница. — А я пока напишу письмо твоему брату.
— Анку? — встрепенулась девочка.
— Ему, — подтвердила Пласда Септиса Денса. — Он должен знать, что бабушка покинула нас навсегда.
— Напиши, что я очень скучаю по нему, — попросила Гэая. — Пусть поскорее возвращается из своей Либрии.
— Хорошо, — охотно согласилась хозяйка дома, напомнив, — ну, беги за свитком.
Проводив дочь, мать уселась за стол. Привычно выведя первую строчку с приветствиями, она невольно задумалась, гадая, о чём же скачала сообщить Анку? О принёсшей столько бед самозванке, которую им коварно подсунул сенатор Касс Юлис Митрор или о смерти бабушки?
Как и положено добродетельной радланке, супруга регистора Трениума почитала мать своего мужа, и смерть свекрови не оставила её равнодушной. Однако именно позорное разоблачение обманщицы, выдававшей себя за их родственницу, стало тем несчастьем, что коренным образом изменило жизнь их семьи, вызвав, в том числе, и преждевременную смерть всё ещё крепкой и энергичной Торины Септисы Ульды.
"Да чтоб тебя скорее на кол посадили, меретта подлая! — мысленно выругалась женщина, вспомнив свою лжеплемянницу. — Сколько горя мы из-за тебя вынесли и сколько ещё предстоит".
В это время занавес, прикрывавший проход на парадную половину дома заколыхался, и во второй внутренний дворик нерешительно ступил явно чем-то очень сильно смущённый привратник.
— Чего тебе, Янкорь? — мельком глянув на него, раздражённо спросила хозяйка.
— Там человек пришёл, госпожа, — замялся невольник, переступая с ноги на ногу. — Говорит, что очень хочет видеть нашего господина.
— Ты сказал, что мы никого не принимаем? — не отрывая взгляда от разложенного на столе листа папируса, где по-прежнему красовалась одна единственная строчка, спросила супруга регистора Трениума.
— Да, госпожа, — нервно сглотнув, подтвердил здоровяк. — Только тот господин велел передать, что прибыл в Радл с Западного побережья из Канакерна.
— Ну и что? — дёрнула плечами собеседница, раздражённая тупостью, как ей раньше казалось, довольно сообразительного раба, но вдруг запнулась, тревожно переспросив. — Как ты сказал?
— Из Канакерна, госпожа, — с готовностью подтвердил невольник. — Вот уж я и пришёл вам доложить.
"Неужели из того самого Канакерна?" — в смятении женщина не заметила, что так и застыла с зажатым на весу пером, чей очиненный кончик уже окрасила густая чернильная капля.
Она твёрдо знала, что муж никогда не имел никаких дел с людьми из того города, и визит незнакомца её неприятно озадачил.
Кто это может быть, и что ему надо? Неужели его приход как-то связан с самозванкой? Что, если после письма из Сената, консулы Канакерна отправили в Радл какого-нибудь своего претора? Только зачем?
— Кто он такой? — теряясь в догадках, хозяйка дома не смогла придумать более умного вопроса.
— Не знаю, госпожа, — с ожидаемой растерянностью пожал широкими плечами привратник. — Он своё имя не назвал.
— Тупица! — поморщилась супруга регистора Трениума, весьма раздосадованная глупостью собеседника. — Я спрашиваю: как он выглядит?
— Да как варвар, госпожа, — тут же отрапортовал невольник, но, впечатлённый её грозным сопением, поспешно затараторил. — На богатого банарца похож — только не чёрный, а так слегка смуглявый. Но тоже в длинном халате, а на голове тряпка намотана. Росту небольшого, но толстый и важный из себя, как сенатор. На пальцах перстни. Золотые, должно быть. И ещё, госпожа, у него борода красная, хотя сам совсем не рыжий. Красится, наверное, как дешёвая шлюха… Ой, простите, госпожа.
— Он там один? — не обратив внимания на непристойную оговорку собеседника, продолжила расспрашивать Пласда Септиса Денса.
— Нет, госпожа, — энергично замотал головой привратник. — С ним ещё двое. Тоже в халатах и с мечами. Охранники, наверное. Да и у него самого за поясом кинжал в серебряных ножнах…
"Может, это налётчики?" — внезапно подумала супруга регистора Трениума, вспомнив не так давно ходившую по Радлу историю о зверском убийстве вдовы императорского отпущенника.
По-хорошему, незваных гостей следовало отправить восвояси, сославшись на отсутствие дома хозяина или на траур. Но извечное женское любопытство пересилило, и хозяйка дома приказала застывшему в нетерпении, рабу:
— Узнай, о чём он хочет поговорить с господином?
— Слушаюсь, госпожа, — поклонился Янкорь.
— Подожди! — остановила она его, поднимаясь со стула. — Ушуха, сходи к носильщикам. Нечего им зря хозяйскую еду переводить. Вели взять палки и идти на переднюю половину. Не нравятся мне эти гости.
— Да, госпожа, — кивнула рабыня.
— Побыстрее там! — прикрикнула ей вслед Пласда Септиса Денса, и невольница, приподняв подол, припустила в сторону кухни.
— Дождёшься их, — со значением проговорила супруга регистора Трениума. — Тогда и открывай.
— Сделаю, госпожа, — понимающе кивнул Янкорь.
— Ну, ступай, — устало махнула рукой та.
Едва невольник скрылся за занавесом, разделявшим дом на две неравные части, как женщина почувствовала, что не в силах справиться с охватившим её нетерпеливым любопытством. Стараясь двигаться неторопливо, как и подобает жене уважаемого человека, она направилась вслед за привратником.
Вскоре в передний внутренний дворик вошли четверо носильщиков, вооружённых разномастными дубинками.
— Что случилось, госпожа? — спросил Дулом, бросив короткий, тревожный взгляд на застывшего у ворот Янкоря.
Вообще-то раб не должен задавать лишних вопросов, но в данном случае хозяйка сочла слова невольника уместными и своевременными.
— Нашего господина спрашивают какие-то непонятные люди, — прояснила она сложившуюся ситуацию. — Возможно, они попытаются нас ограбить, или их придётся гнать из дома силой, если уговоры не помогут.
— Как прикажете, госпожа, — поклонился носильщик, и рабы грозной кучкой сгрудились у ведущих в прихожую ступеней.
Дождавшись разрешающего кивка Пласды Септисы Денсы, привратник отпер калитку и выглянул на улицу.
С такого расстояния она не могла слышать его разговор с неизвестным, и женщину это ужасно раздражало.
Аккуратно задвинув засов, Янкорь неуклюже поспешил к хозяйке, то и дело растерянно оглядываясь на ворота, за которыми остался вызвавший такой переполох визитёр.
— Ну?! — нетерпеливо рявкнула супруга регистора Трениума.
— Так он, госпожа, сказал, что его зовут господин Канир Наш, — от чего-то пряча глаза, стал докладывать раб. — Купец из Екреон. А с нашим господином он желает побеседовать по поручению господина Мерка Картена — консула Канакерна.
