Лягушка-принцесса (СИ) - Анфимова Анастасия Владимировна (книга жизни .TXT) 📗
— Да ты в своём уме, женщина?! — всё-таки повысил голос супруг. — Ещё сильнее нас опозорить хочешь? Что он о нас подумает? То приглашаем, то на порог не пускаем! Нет уж, пусть приходит. Встретим, поговорим. Только…
Он на несколько секунд задумался.
— … не в столовой, а в переднем зале. Тогда получится, что он пришёл не в гости, а по делу. И это уже будет выглядеть совсем по-другому.
— Как вы всё мудро рассудили, дорогой! — искренне обрадовавшись, всплеснула руками Пласда Септиса Денса. — Я бы до такого ни за что не додумалась!
— Разумеется! — всё ещё раздражённо фыркнул регистор Трениума. — Ты же женщина! А вы способны только попадать в неприятности, из которых нам, мужчинам, приходится постоянно вас выручать.
— Ну простите меня, дорогой! — извиняясь, прижалась к его плечу супруга. — Вы же знаете, я хотела сделать как лучше.
— Лучше бы вам совсем ничего не делать, — проворчал Итур Септис Даум и деловито продолжил. — Прикажите подать хорошего вина и кувшин с водой. Вдруг этот гость, как варвар, пьёт его неразбавленным?
— Хорошо, дорогой, — кивнула собеседница. — У нас как раз есть амфора герсенского.
— Подойдёт, — немного подумав, согласился глава семейства. — Не забудьте фрукты, сыр, булочки, ветчину и этого достаточно. У нас всё-таки траур.
Желая подчеркнуть данное обстоятельство, регистор Трениума в ожидании незваного визитёра переоделся в тёмно-серую тунику, а так же приказал украсить алтарь домашних богов свежими фиалками, считавшимися одним из символов скорби.
Дабы приход Канира Наша не застал его врасплох, хозяин дома устроился за рабочим столом, и не теряя времени, взялся за изучение отчёта, недавно присланного управителем имения.
Он почти дошёл до конца длинного текста, изобиловавшего жалобами на погоду, дороговизну и леность рабов, когда в ворота негромко, но настойчиво постучали.
Прихожую от зала так же отделял плотный занавес, поэтому хозяин дома не мог видеть, что там происходит, зато прекрасно расслышал голос, показавшийся ему определённо знакомым.
— Господин Септис оказывает нам большую честь, — назидательно вещал тот, кого регистор Трениума никак не мог вспомнить. — Недавно умерла его глубокоуважаемая матушка, и по нашим обычаям её семья всё ещё должна предаваться скорби, не принимая никаких гостей.
"Ну кто же это?" — лихорадочно соображал хозяин дома, убирая свиток с отчётом в стоявшую на столе шкатулку, окованную блестящими металлическими полосами.
Однако, только когда во внутренний дворик вошли два солидных господина, он наконец узнал одного из них: "Аппий Оропус Треун — смотритель порта! Только что он здесь делает? А это, наверное, Канир Наш?"
Полный мужчина в расшитом узорами халате, почтительно склонив украшенную жёлтым тюрбаном голову, внимательно слушал своего спутника, оглаживая унизанными перстнями пальцами пышную ярко-красную бороду.
— Здравствуйте, господин Оропус! — поднимаясь с кресла, радушно поприветствовал важного гостя регистор Трениума. — Что привело вас сюда в столь печальный для меня день?
— Наши сердца скорбят вместе с вами о тяжкой утрате, господин Септис, — церемонно поклонился смотритель порта. — Я бы не решился побеспокоить вас в столь неподходящее время, но мой хороший знакомый — господин Канир Наш так настойчиво просил сопровождать его в этом визите, что я просто не мог отказаться.
— Совершенно верно, — кивнул толстяк, и только тут хозяин дома заметил на его тюрбане большой, оправленный в серебро сапфир.
"Дикарь!" — с завистливой неприязнью подумал Итур Септис Даум, считавший, как и большинство его соотечественников, кричащие украшения и причудливые многоцветные узоры признаком варварства или отсутствия вкуса.
— Мне хотелось, чтобы господин Оропус подтвердил, что я не какой-то обманщик, а честный и уважаемый купец, который ценит свои слова и готов за них отвечать, — продолжал гость, всё так же оглаживая бороду, от которой явно пахло дорогими келлуанскими благовониями.
— Это так, господин Септис, — важно кивнул смотритель порта. — Я знаю господина Канира Наша уже семь лет, и за всё это время у меня не возникало причин сомневаться в его порядочности.
— Благодарю за столь лестную оценку, господин Оропус, — склонил голову купец.
— Я рад познакомиться со столь достойным человеком, господин Канир Наш, — натянуто улыбнулся хозяин дома, весьма насторожившийся после столь многообещающих слов визитёра. — Но, клянусь Питром, я не понимаю, зачем вы мне это говорите, господа?
Чтобы успокоиться и скрыть нарастающую тревогу, он виновато развёл руками.
— Однако, прежде чем вы мне всё объясните, прошу вас оказать мне честь…
Итур Септис Даум сделал приглашающий жест.
— В виду недавно постигшего нас несчастья, я, к сожалению, не могу оказать вам достойный приём и порадовать искусством своего повара, но прошу хотя бы отведать по бокалу герсенского.
Словно ожидавшие команды, из-за занавеса вышли рабыни и быстро переставили с подносов на стол большую вазу с фруктами и другую закуску.
Эминей с непривычно постной физиономией занял место за креслом хозяина, держа в руках узкогорлый кувшин, всем своим видом выражая готовность по первому знаку господина наполнить блестящие кубки божественным даром Диноса.
Дождавшись, когда гости усядутся в кресла без спинок, регистор Трениума выразительно глянул на юного невольника.
Поклонившись, тот принялся разливать по бокалам густую тёмно-рубиновую влагу, наполнившую зал терпким ароматом солнца.
Едва кубок Канира Наша наполнился до половины, купец лёгким движением руки велел рабу остановиться.
— Не забудь оставить место для воды, мальчик.
И посмотрев на хозяина дома, снисходительно пояснил:
— Я же не варвар, господин Септис, чтобы пить вино неразбавленным. Мы, гурцаты, стали частью радланской державы ещё за сто лет до рождения Ипия Курса Асербуса.
"И до сих пор одеваетесь как дикари", — вновь с неприязнью подумал регистор Трениума, вслух сказав:
— Прошу простить моего виночерпия за излишнее рвение, господин Канир Наш. Мне ещё не приходилось принимать у себя ваших соотечественников.
— Нас мало, господин Септис, — со вздохом проговорил гость, бережно оглаживая бороду. — Поэтому мы особенно ценим нашу репутацию и уважение деловых партнёров.
— Тогда давайте возблагодарим богов за нашу встречу и за то, чтобы наши добрые имена навсегда остались с нами! — привычно пролив несколько капель на пол, провозгласил Итур Септис Даум, поднося к губам бокал.
Благожелательно покивав, собеседники дружно последовали его примеру.
— Прекрасно! — довольно причмокнул губами смотритель порта. — Не понимаю я нынешней моды на подслащённое вино. По мне, так любые добавки только портят вкус такого замечательного напитка.
— Действительно, очень неплохое вино, — охотно присоединился к его похвалам второй визитёр. — Год назад господин Косус Квант Спурий угощал меня подобным. Только он разбавлял его водой из снега с горных вершин, от чего вкус становился просто потрясающим.
— Вы знакомы с викесарием, господин Канир Наш? — удивлённо вскинул брови хозяин дома.
— У меня обширная клиентура, господин Септис, — гордо заявил купец, ставя серебряный бокал на стол.
— И вы хотите, чтобы я стал одним из ваших покупателей? — улыбнулся одними губами регистор Трениума.
— Видят боги, я был бы счастлив оказаться вам полезным, господин Септис, — вернул улыбку собеседник. — Но для начала я хотел бы поговорить о другом.
— О чём же, господин Канир Наш? — хозяин дома откинулся на высокую спинку кресла, демонстрируя готовность выслушать гостя со всем возможным вниманием.
— Прибыв по делам в благословенную богами столицу, — размеренно заговорил тот, привычно оглаживая бороду. — Я с удивлением узнал о письме, полученном Сенатом от консулов Канакерна. Они написали, что им ничего неизвестно о госпожа Нике Юлисе Террине, и та будто бы никогда не была в их городе.
