Фэнтези-2016: Стрела, монета, искра (CИ) - Суржиков Роман Евгеньевич (бесплатные версии книг .txt) 📗
- В южные земли, твои любимые.
- В Шиммери?
- Там слишком светло. Не терплю яркое солнце. Мне больше по душе Дарквотер.
- А мне - Шиммери!
- Идет, сестрица: я доставлю тебя в Шиммери, а сам отправлюсь в Дарквотер.
Он заслужил новый тычок и следом - нежное поглаживание.
- В этих тюфяках есть клопы, - отметила Иона.
- Противно?
- Да... и восхитительно!
- Представь: до нас здесь спали крестьяне, что моются дважды в год и воняют навозом.
- Или разбойник со шлюхой, да?
- Или старик, весь покрытый лишаями.
- Какая гадость!.. - Северная Принцесса возбужденно приподнялась на локте. - А представь, хозяин забудет, что отдал нам эту комнату, и сдаст ее вновь. Четверым толстым пьянчугам и омерзительной девице - вот этой с визгливым голосом, слышишь?..
- И вот-вот все они ввалятся сюда, - подхватил Эрвин, - с ними будет боевая свинья в поводу, столь же свирепая, сколь розовая, по имени Бригитта.
- Они увидят нас и вскричат: "Убирайтесь! Освободите нашу комнату!"
- Они не смогут так сказать. Они пьяны в стельку. В лучшем случае: "Ур-бир-айтесь! Это наша ко... ик!.. вот".
- А мы ответим: "Ориджины не отступают!"
- Глупая идея, сестрица. Тогда они узнают, кто мы. Придется их всех убить.
- Кроме Бригитты - мы пожалеем ее, она такая розовая... И сбежим через окно.
- Ориджины не отступают?.. - усмехнулся Эрвин.
- Если в окно, то можно.
В комнате действительно смердело - если не навозом, то, по меньшей мере, плесенью. Клопы давали о себе знать. Голоса снизу сделались совсем уж неразборчивыми, но оглушительно громкими. Брат и сестра помолчали в темноте. Эрвин знал, что на губах Ионы играет улыбка.
- Нас будут искать, - сказал Эрвин. - Придется маскироваться. Нарядим тебя пастушкой.
- А тебя - дровосеком.
- Ты будешь грязная, босоногая, с прорехами на платье... зато в огромной овчинной шапке, что спадает на глаза.
- А ты, братец, будешь в мешке с дырками для рук вместо рубахи, перепоясанный веревкой и с мечом вместо топора. Потому что ты - глупый дровосек. И еще с большущим шрамом на ноге - по той же причине.
- Нам будут встречаться кайры и спрашивать: эй, ребятня, вы не видели двух лорденышей? А мы им: не видали, но очень любопытно! Какие они из себя, не расскажете ли?
- Кайры скажут в ответ: юная девушка неземной красоты, а с нею паренек такой - бледненький, худосочный, сутулый...
- Укушу! - пригрозил Эрвин, но для начала ущипнул. Подумал и сказал: - В Шиммери тебе придется рожать.
- Почему это?..
- В сущности, там женщины только этим и занимаются. С четырнадцати лет выходят замуж и плодятся, как могут. Их честь и достоинство оцениваются количеством детей.
- Какая-то нелепица! Нет, братец, со мною это не пройдет. Моя миссия - в ином.
Конечно, Иона ждала, что он спросит о миссии, и она с немалой гордостью скажет, что живет ради красоты. Эрвин ехидно продекламировал:
- Иона София Джессика, мать шестерых. Звучит, не правда ли?
- Я стану художницей, - отрезала сестра. - Буду писать иконы и фрески. В них будет тепло и свет, и радость - до слез на глазах. И никогда не выйду замуж.
А потом, помолчав, добавила:
- В Шиммери верят, что у близнецов одна душа на двоих.
Дверь дрогнула от стука.
- Лорд Эрвин, леди Иона, - прогудел голос кого-то из отцовских вассалов, - вы здесь? Мы прибыли за вами. Его светлость очень встревожен.
Три дня назад они сбежали из замка и успели проехать четверть герцогства. Как видно, недостаточно много. Эрвин указал на окно и шепнул:
- Ориджины не отступают?..
Кайр за дверью словно угадал его мысли:
- Милорд, под окном наши люди. Прошу, не совершайте глупостей.
- Что сделает отец?.. - прошептала Иона.
- Ничего хорошего. Отошлет тебя куда-то, а меня - куда-то еще.
- Мы увидимся?
- Не знаю.
- Скажи, ведь ты всегда у меня будешь? Всегда?
Эрвин сказал это, прежде чем отпереть дверь.
Лихорадка - штука привычная, пусть неприятная.
Он нередко болел в детстве, к ужасному разочарованию отца. Герцог Десмонд свято веровал в то, что мужчины Севера неуязвимы для хворей. Если Эрвина угораздило простудиться, то это - свидетельство его телесной и духовной ущербности. Эрвиновы простуды - позор всего Дома Ориджин. Герцог глубоко презирал сына, когда тот болел, и не приближался к его постели. Оно и к лучшему: иначе отец обнаружил бы еще более позорный факт - Эрвину нравилось болеть. То было славное время, когда юный лорд никому и ничего не был должен, имел право спокойно лежать, читать книги, мечтать, болтать с сестрой, которая непременно оказывалась рядом. Сейчас почти то же самое... нет книг и сестры, но есть покой. Много приятного, мягкого умиротворения, равнодушного ко всем тревогам и бедам. Все опасности позади, а сейчас - покой. Вовсе не страшно.
Лихорадка нарастала весь последний день, колотила, обливала морозом, заставляла кутаться в оба плаща и сжиматься комком, подтягивая колени к груди. Временами от озноба он начинал стучать зубами, временами дрожал так сильно, что в потревоженной ране вспыхивал костер. Рана сделалась до странности чувствительна, любое касание отзывалось острее, чем игла, вонзенная под ноготь. Если не хочешь выть и скрипеть зубами - вовсе не шевелись. И забудь о левой руке: любое ее движение разрывает грудь.
Мази и перевязки... Кисточка стала орудием пытки. Все, на что Эрвин оказался способен, - это раздвинуть края раны и уронить каплю снадобья. Потом боль парализовала его. Прошло много времени со дня нападения, - подумал он, когда смог думать. По меньшей мере, несколько суток. Десять порций снадобья, никак не меньше. Хворь должна была уже отступить... рана начала заживать, я увидел бы это, будь хоть немного светлее. Осталось перетерпеть лихорадку - и пойду на поправку. Лекари говорят: лихорадка возникает, когда тело борется с хворью. Прежде не боролось, а теперь борется. Это хорошо! Осталось немного... лишь дотерпеть.
Он кутался в плащи, дрожал от озноба, стучал зубами. Вскрикивал, если жесткая ткань касалась раны. Попытался перевязать ее, но так и не смог: боль оказалась сильнее воли. В сердцах отшвырнул бинт и упал на спину. Дотерпеть... скоро пройдет.
Станет легче. Хворь ведь уже уходит...
- Бей! - рявкнул брат, и Эрвин ударил. Вложил всю злобу во взмах деревянного меча и обрушил на Рихарда. Тот легко отшвырнул клинок своим мечом.
- Плохо, Эрвин, - сказал брат. - Контратака тебя прикончит. Видишь?..
Деревяшка Рихарда уперлась Эрвину в ребра. Он отбил и атаковал снова - с тем же результатом. Снова, снова. Всякий раз Рихард комментировал:
- Запястье держи тверже - меч отлетает после удара... Закрывайся щитом быстрее. Ударил - и сразу в защиту... Не раскидывай руки при атаке - ты подставляешь грудь... Собранней держись, тверже! Ты словно кукла какая-то!
В доказательство последнего утверждения Рихард резко атаковал, нанося боковые удары и наступая. Эрвин пытался парировать и мечом, и щитом, но меч был отбит в одну сторону, щит - в другую, а Рихард ударил прямо в середину груди и швырнул брата наземь. Они прервались, со злостью глядя друг на друга. Эрвин поднялся, отряхивая пыль.
- Поразительно, как ты можешь совсем ничего не уметь! - сказал Рихард. - Ты - просто чудо какое-то.
- Я на два года младше тебя, - буркнул Эрвин.
- И что? Когда мне было тринадцать, я мог выстоять против любого грея! И залезть на эту вот стену без веревки, и проскакать галопом...
Эрвин прервал его:
- А хочешь, поговорим об истории? Скольких императоров ты вспомнишь, кроме Адриана и Того, Предыдущего? Или экономика: назови-ка годовой доход всех тринадцати Великих Домов! Может быть, основной продукт каждой земли? Население?.. Или желаешь сыграть в стратемы, раз уж военное дело тебе так по душе?
