Золотая свирель - Кузнецова Ярослава (книги без сокращений .txt) 📗

Меж раздвинутых ставен синела полоска неба, в темную комнату струился холод. С ы рой ночной холод конца лета. У меня замерз нос, от того я и проснулась.

Тихо. Темно. Из-за гобеленов, отгораживающих принцессину спальню, не пробив а лось ни лучика света. Мораг, наверное, тоже спит. Напилась своего гадкого хесера, и спит.

Здесь еще хорошо, а каково у меня в гроте? Вот уж где дубняк… Впрочем, ставни надо прикрыть. Я вылезла из-под тяжелого одеяла — какие-то роскошные мягкие шкуры, подбитые скользким атласом — и, не обуваясь, направилась к окну. Вспомнилось вдруг — стеклянная и с корка, сверкнувшая мне в глаза с замковых высоких галерей, когда сегодня утром мы с Пе п лом топали через площадь… или это было уже вчера? Не Мораг ли выглядывала из этого о к на? Интере с но, видно отсюда площадь?

Я отворила ставни пошире. Ночь была пасмурная, зябкая, на тяжелом небе — ни зве з дочки. Черный город растекся внизу, бесформенный и бессветный, как пепелище. Река сл и валась с небом, противоположный берег терялся. Казалось, город застыл на краю земли. Я перегнулась через подоконник, глядя вниз, в сумрачную пропасть одного из внутренних дв о ров. Рыбьей чешуей поблескивала черепица крыш, в узком промежутке, меж сдвинутых фа х верковых скворешен, виднелся гребень замковой стены, очерченный далеким отблеском ф а келов.

— Укройся чем-нибудь, — голос Мораг раздался неожиданно, и как бы из пустоты. — Т е бя продует.

Я оглянулась, но темная комната была пуста. Откуда она говорит?

— Прости, — сказала принцесса чуть тише. — Это для храбрости. Я, знаешь ли, робею. Сейчас выветрится.

Она где-то снаружи?

— Мораг? — позвала я шепотом.

В ответ что-то скрипнуло.

— Я же просила тебя укрыться. Ну что ты как маленький…

Голос удалялся. Мораг еще что-то говорила, но я уже не могла разобрать. Странно. Причуды эха?

Я легла на подоконник животом и высунулась как можно дальше. А-а! вот оно откуда! Звук доносился из-за угла, соседняя галерея оказалась д а леко вынесена на консолях и почти утыкалась в стену принцессиных покоев. Забавно, а двор внизу такой широкий… Значит, М о раг вовсе не спит, а ушла к кому-то в гости. Интересно, который час? Город темен как бездна, похоже, сейчас глухая ночь. С кем она там? А что, если пройти через принцессину спал ь ню к другому окну?

Прикрыв рамы и ставни, я немного потопталась, пытаясь справиться с любопытством. Конечно, мне нет никакого дела, где шарахается наше бе с ценное высочество по ночам. Имеет пр а во, тем более, она у себя дома. Но я замерзла, и сна уже ни в одном глазу. Да и что такого страшного, если я в ы гляну в окно? Только обуюсь, а то ноги совсем оледенели, даром тут ковры повсюду…

В спальне принцессы оказалось светлее, чем в проходной комнате, где она меня ост а вила. На стенах тускло отсвечивает оружие, кровать с поднятым пологом не тронута, но зав а лена одеждой. Сильно пахнет вином и еще чем-то сладким… Духами, что ли? Небось, какой-то пузырек расколотила, под руку попавшийся. Ну правильно, на столе кувшин, переверн у тый кубок, еще какой-то хлам. Сундук раскрыт, из него свешивается тряпье, еще тряпье по полу раскидано. Она куда-то собиралась? Пока я дрыхла, срубле н ная как деревце бокалом чудовищного хесера?

Пара больших окон, ставни раздвинуты, сквозь частый переплет видна беленая пло с кость соседней стены, в черных узорах фахверка. Окно напротив распахнуто, освещено мя г ким мерцающим светом. Темно-красные драпировки, золотая бахрома. Ишь ты, как близко! Щелкнув задвижкой, я тихонько приоткрыла раму. И сразу же отступила в сторону, потому что в окне напротив возникла тень.

— Условия поменялись, не так ли? — голос принцессы. — И это, черт возьми, меня рад у ет. Прямо таки несказанно радует. Да, я знаю, у меня нет ни стыда, ни совести. Зато у м е ня есть…

Скрипнула рама, теплый отблеск свечи погас. Я высунулась наружу, глядя на глухой прямоугольник ставен. Прорезанные в створках ромбики насмешливо светились как два к о шачьих глаза. Ну, на нет и суда нет. Но надо же, как покои расположены — окно в окно. И на т а кой высоте! Если на подоконники положить доску, то можно ходить в гости, не спускаясь вниз.

— Нет? — вдруг взвизгнули из-за запертых ставен. Я аж подпрыгнула. — Нет? Нет?! Но почему?

Я навострила уши.

— Сколько можно? Ты нарочно меня мучаешь?!

Она что-то быстро говорила там, в другой комнате, в др у гом доме, отделенная от меня тремя ярдами темноты. Неодолимой темноты. Опять приступ?

Она вдруг застонала в голос, словно у нее зуб заболел. Что там, пр о пасть, происходит? Она не стонала и не жаловалась, когда мантикор ей лицо распахал. Что же ее так скосило? Ей кто-то чего-то не дает? Неужели наркотики? Кто-то держит за глотку нашу при н цессу?

Я высунулась еще дальше — и чуть не кувырнулась вниз. Шаркнула рукой по краю проема, схватилась за какую-то веревку, еле удержала равновесие. Веревка? Откуда здесь в е ревка?

И правда, веревка. Корабельный канат, с узлами, с петлей на конце, в которую вста в лена дощечка. Я задрала голову. Веревка, кажется, крепилась к одной из балок, поддерж и вающих кро в лю. Я подергала ее — крепко. Ни шиша себе! Это вам не доска, чтобы ходить в гости. Это кое-что п о лучше. Ай да принцесса! Значит, она похаживает ночами к соседу. Да так, что никто не знает. Хотя на этот раз она, похоже, пришла не через окно. Иначе веревка была бы закреплена на той стороне. Сейчас глянем, кто ее там за гло т ку держит!

Я влезла на подоконник, покрепче ухватилась за канат, сунула сапог в петлю и о т толкнулась. Темная пропасть мелькнула под ногами, прям о угольник ставен прыгнул вперед. За долю мгновения я успела выставить носок, чтобы смягчить удар о карниз и не гр я нуться в ставни со всей дури. Пальцы левой руки сами собой впились в прорезь створки. Я прилипла к окну и перевела дыхание.