Артания - Никитин Юрий Александрович (первая книга .TXT) 📗

Придон выждал чуть, глаза прощупывали полумрак внутри храма.

– Подождешь здесь?

– Ни за что, – сказала она решительно.

– Ладно… Но иди за мной шаг в шаг. Здесь могут быть ловушки. Да-да, на людей тоже ставят, как вы на зверей… Нет, люди людей не едят. В Артании не едят, а в Куявии все может быть, там страна такая…

Холод охватил тела, едва миновали треугольный вход. Сердце застучало чаще, разгоняя кровь, согревая кожу, а холод сочился из каменных стен, из треугольного свода, из массивных плит пола, сильно пощербленных, побитых, исцарапанных.

Придон часто останавливался, осматривался, иногда с силой топал, даже подпрыгивал и бил в пол обеими ногами. Лицо стало отстраненное, он прислушивался, принюхивался, ноздри трепетали, как у хищного зверя, даже пригнулся, будто готовился к прыжку.

– Что ты ищешь? – спросила она шепотом.

– Да хоть что-нибудь, – ответил он так же тихо. – Лучше бы топор… но сойдет и меч. Даже молот или палица – неплохо.

Она помолчала, спросила совсем устрашенно:

– Столько непонятных слов… Что такое топор? Меч?.. Молот?

– Увидишь, – ответил он. – Не мешай.

– А они… тут?

– Могут быть тут, – пояснил он. – Место здесь такое, понимаешь?

– Нет.

– Я тоже не понимаю. Но мужчины такое чувствуют шкурой. У нас шерсть поднимается и начинает звенеть, как железная. Ух ты, какая плита…

Цветок подбежала и тоже ухватилась за край плиты. Вдвоем подняли, это оказалась почти скала, но Придон чувствовал в теле неимоверную силу, поднатужился, отшвырнул. Снизу пахнуло могильным холодом, воздух пошел влажный, затхлый, наполненным запахом гниющего дерева.

Придон присмотрелся, прыгнул в яму, ненадолго завис на растопыренных руках, упираясь в края.

– Ты что-то видишь? – вскрикнула Цветок.

– Оставайся наверху, – велел Придон.

Он исчез в темноте, Цветок упала на живот, вслушивалась и всматривалась до рези в глазах. Долгое время слышались шаги далеко внизу, скрипело, потрескивало, однажды донесся вроде бы голос, но не голос Придона. Она извелась, уже приготовила длинные плети ползающих деревьев, собиралась опускаться, как за стебли дернуло, снизу раздался голос:

– Цветок!.. Ты молодец, догадалась! Хорошо закрепила?

– Вылезай! – закричала она во весь голос. – А то сейчас сама спрыгну!

Из темноты показались черные волосы, в них запутались травинки, паутина, щепочки, но, когда Придон поднялся, она увидела его смеющееся лицо и веселые глаза. Грудь перекрещена теперь двумя перевязями, вторая с широким чехлом, откуда торчит длинная черная рукоять. Еще на поясе висит маленький кожаный мешочек, в нем что-то тихо позванивает.

– Вот теперь я – артанин, – сказал он счастливо.

– Артанин? – повторила она. – Это что… это хорошо?

– Лучше не бывает, – заверил он.

Он выпрыгнул, оглядывался, она спросила нерешительно:

– А кто я?

Он посмотрел на нее, запнулся, словно проглотил ответ, уже соскакивающий с кончика языка, сказал уверенно:

– Ты тоже. Иначе бы не рискнула за пределы своего мира. Ладно, что это там…

Глава 8

Под противоположной стеной храма высился, похожий на сгусток мрака, черный камень. Придон уже с топором в руке пошел к нему неслышным крадущимся шагом. Сердце бухало тяжело и часто, он чувствовал, как воспламенилась вся кровь, на лбу испарина, от камня веет опасностью, но пальцы наконец-то сжимают рукоять топора!

Сзади тихонько вскрикнула Цветок, он чувствовал, как женщина остановилась. И сам замедлил шаг, движения стали вязкими, что-то пробует остановить, приходится ломиться, как сквозь невидимую бурю.

Каменное изваяние изображало человека. Лучше бы долунный бог явился в образе зверя или птицы, подумал Придон с дрожью. Никто на свете не может быть ужаснее человека. Яростная мощь стремилась покинуть тело, ноги становятся слабыми, а топор потяжелел, едва не выскальзывает из взмокшей ладони.

Огромные тяжелые веки каменного идола начали подниматься. Лицо не двигалось, губы не шелохнулись, но в страшной тишине толстые веки поднимались и поднимались, Придон задержал дыхание, тело напряглось в страхе.

Из-под век блеснули два рубиновых огня. На темном камне, в этом темном храме красный свет будто ударил Придона в грудь. Он закашлялся, отступил на шаг. Веки продолжали подниматься, наконец глаза открылись полностью: горящие яростью, красные, без радужной оболочки и зрачков.

Придон, шатаясь, отступил еще на шаг. Сильный жар охватил все тело, череп сдавило, как орех в лапе великана. Прямо на пути вспыхнул огонь. Пламя поднималось из каменных плит, языки огня бурно трепетали, словно под ударами ветра, слышался треск горящего дерева и стреляющих угольков, даже слышно, как сухо лопаются мелкие камешки…

Сцепив зубы, он двинулся прямо в стену огня. Немыслимый жар охватил кожу, волосы вспыхнули и сгорели, кожа покрылась волдырями, те сразу же лопались, обнажая красную плоть, что тут же высыхала в страшном жаре, вспыхивала.

– Итания, – прорычал он. – С твоим именем пройду!

Он шагнул из стены огня, жар остался позади, а он торопливо взглянул на руки. Не только кожа цела, но даже черные волосы все так же стоят дыбом от страха.

– Ну что? – сказал он громко. Пальцы крепче ухватили рукоять топора. – Ты еще не встречал артан, червяк?..

Каменная пасть раскрылась шире, Придон занес над головой топор. Пасть дрогнула, начала закрываться. Струя огня истончилась, через мгновение только сизый дымок выбивался из сомкнутых челюстей.

– Это лучше, – сказал Придон. – Я – артанин, запомнил?.. Мы рождены в огне, нас не испугать дымком с искрами. Если ответишь правильно, я пощажу твое капище. Если соврешь, я разнесу все в щебень, превращу щебень в песок, а тот – в пыль, дабы ветер разнес и развеял…

Пасть слегка разомкнулась, тяжелый голос прорычал угрюмо:

– Спрашивай… артанин.

– В этом лесу есть Черное Капище, – сказал Придон. – Я не знаю, как оно зовется у вас, но там спрятано лезвие моего… теперь уже моего – меча. Я должен его отыскать!

Каменный дракон молчал долго, глаза погасли. Придон уже поднял топор, глаза выбрали место, куда обрушить тяжелый удар обухом, дракон медленно заговорил:

– Я слышал… но это было очень давно. Это было настолько давно, что даже я, который здесь уже тысячи лет в камне, а до этого тысячи лет носился над юной землей… в общем, это очень давно. Я не знаю… Погоди! Я скажу, кто знает.

Придон опустил топор. Сердце застучало чаще.

– Говори, жаба.

– Если идти вдоль реки, там будут горы… Когда-то были молодыми и острыми, сейчас это наверняка холмы… Там жил Черный Див. Тогда это был еще див, но я слышал, что он собирался стать богом. Если стал, то…

Придон спросил недоверчиво:

– А он мне ответит?

Дракон сказал угрюмо:

– Я тебе сказал, кто знает. А ответит или нет… зависит от тебя.

Придон убрал топор в чехол. Дракон не шевелился, но Придону почудилось облегчение, проступившее на морде каменного зверя.

– Ответит, – произнес Придон. – Ответит!

Он повернулся и пошел к выходу. Каменные плиты, где только что бушевало пламя, потрескивали, остывая. Цветок смотрела расширенными глазами. Когда вышли из храма на яркий свет, она прошептала:

– Я никогда такого… Никогда…

– Ты увидишь, – сказал он, – насколько мир велик.

– А кто, – произнесла она тихо, – Итания?

Волна жара прокатилась по его телу, сладко заныло сердце.

– Богиня, – ответил он.

– Богиня, – повторила она. – Богиня… богиня чего?

Он мотнул головой, челюсти сцепил, чтобы не вырвался стон.

– Всего, – ответил хриплым голосом. – Богиня всего на свете! Именем ее молюсь, именем ее живу, во имя ее свершаю, творю, дышу, двигаюсь… Все, чем живу, чем дышу, что у меня было и будет, – все в ее честь, ее славу, за ее улыбку. Пойдем, нам нужно встретить Черного Дива.

Цветок снова ахала, не верила глазам своим, а когда выбежала за Придоном, все косилась на огромное водное пространство. Река послушно двигалась рядом с ними, покорно повторяла все движения, изгибалась, вытягивалась, манила песчаными отмелями и зарослями камышей, откуда слышны кряканье и плеск воды.