Разящий клинок - Кэмерон Майлз (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
И снова волна ослепительного золотистого света. Ближайший тролль развернулся и ответил выбросом лилово-зеленоватого тумана. Там, где два колдовства сошлись, рассыпались искры, как от удара молота по наковальне, и зазмеился разряд, похожий на молнию, за тем исключением, что он длился и длился. Сэр Джон, имевший немалый опыт по части боли, подобрал под себя левую ногу, оттолкнулся и выпрямился. Внизу, на насыпи, от боли и паники пронзительно ржал его конь.
Боевой топор был приторочен к седлу, и сэр Джон усомнился, что доберется до него по сугробам. Он выхватил увесистый кинжал и бросился к троллю, не прекращая бранить себя за дурость. Тот, которого он ранил, лежал на дороге ничком. Сэр Джон улыбнулся, невзирая на боль.
Второй был полностью занят размытым золотистым пятном, и шум, который производили оба, напоминал грызню сотни осатаневших псов. Сэр Джон не разобрал, кто его новый союзник, но упрямо заковылял вперед. Он повернулся всем корпусом, чтобы взглянуть на север — нет ли третьего, и тут с неба обрушился черный комок.
Теперь сэр Джон подготовился лучше. Мелькнул кинжал, и на землю посыпались перья, а режущий ухо крик пробился даже сквозь грохот сражения тролля и его противника.
Спикировала огромная черная птицеподобная тварь с распростертыми крыльями, а из снега навстречу ей вылетел столб жидкого золота, который поразил ее в черную грудь. Существо... взорвалось.
Сэра Джона сбило с ног. На сей раз он не лишился чувств и остался в сознании, когда битва вихрем пронеслась над ним. Тролль топнул рядом с его головой, и подгоняемый отчаянием сэр Джон, перекатившись и держа кинжал обеими руками, погрузил лезвие в ляжку чудовища. Взвизгнула сталь...
У сэра Джона сломалась нога; он почувствовал это и увидел, как выпятился доспех, когда ступня тролля достала его, но кинжала не выпустил. Клинок засел прочно, как скальный крюк, и сэр Джон упал, обеими руками сжав рукоять.
Тролль повалился на него, ударил в грудь плечом, смял нагрудную пластину и переломал ребра в каскаде чистой, беспримесной боли.
Но он узрел конец тролля с почти потусторонней ясностью. Он не отключился — в такой милости ему было отказано — и вместо этого едва ли не сверхъестественным образом проникся картиной того, как тролль рухнул в снег и жар его тела породил облако пара, а на его месте внезапно возник золотой медведь с дубиной или, возможно, боевым молотом, которым и принялся бить так быстро, что движения слились и размылись, и с такой силой, что летели осколки, как будто каменщик обтесывал мрамор.
Раздался резкий хруст, и тролль с истошным воплем превратился в песок и камень.
Огромный медведь навис над сэром Джоном.
— Не ожидал, — произнес он. — Похоже, ты меня спас.
А может быть, сэру Джону просто почудилось, будто медведь это сказал. Он ждал смерти.
Тот вновь занес молот.
Колонна достигла места побоища — добралась до трех мертвых рыцарей, тяжело раненного сэра Антона и остальных, разорванных в клочья, и трех мокрых песочных проплешин и ошметков, которые выглядели как десятки тысяч черных перьев.
Сестра Амиция стояла над сэром Джоном, который заново обрел дар речи. Она затопила его целительной силой, и он остался жив. Услужливые руки занесли его на подводу. Он был холодный — простыл насквозь. Понадобилось время, чтобы вынуть его из-под мертвого камня, который недавно был живым троллем.
— Мы спасли медведей, — сказал сэр Джон. — Господи Иисусе, сестра... вы рискнули нами всеми, чтобы спасти каких-то поганых медведей!
— Когда-нибудь, может статься, и они вас спасут, — парировала она резко, как никогда. — А сейчас лежите спокойно.
— Что это была за тварь с перьями? — спросил он.
Она помолчала, потом ответила:
— Баргест. Я думала, что их не существует.
Люди еще не оправились от потрясения. Колонну атаковала волна боглинов, и с нею справились, но такое нападение и его странные последствия — десяток золотистых медведей, затрусивших с флангов, и мольбы Амиции к арбалетчикам не стрелять — обескуражили бойцов, а некоторых рвало над останками убитых троллями рыцарей.
Амиция заставила их идти, ибо не знала, что еще делать: сэр Джон был так плох, что она побоялась его будить, а слишком молодые рыцари не могли бы принять командование — джарсейцы, толком не нюхавшие севера.
И все без исключения доверились ей.
Поэтому она повела их дальше: после боя наступило опустошение, они продрогли и, если не останавливаться и не собирать валежник, могли спастись только едой и движением. Она приказала поесть, и ей подчинились, как будто повиновение монашкам входило в курс боевой подготовки. А когда они покончили с хлебом, ветчиной или что там у них было, она погнала колонну вперед, и люди пошли без особого ропота.
Их встретили кавалеристы — легковооруженные всадники, которых северяне прозвали «дыроколами» за длинные шпоры. Они были одеты в графские ливреи и держались всецело почтительно.
— Госпожа сказала, что караван попал в беду, — доложил офицер, поклонившись сестре Амиции. — Я сэр Эдмунд, сестра.
— Ваша госпожа была права. — Амиция чрезвычайно гордилась своим маленьким войском — гордилась тем, что оно сплотилось и не убило по ошибке ни одного золотистого медведя. — Но мы победили.
— Я и не ждал другого, — сказал сэр Эдмунд. — Черт побери! Это Джон Крейфорд? Он паршиво выглядит.
Амиция повела бровью.
— Я оказала ему всю возможную помощь.
— Что ж, я уверен, в замке мы сделаем больше. Позвольте принять командование? Вы же наверняка перепугались до смерти.
Амиция перебрала возможные ответы и остановилась на том, какой дала старая аббатиса.
— Вовсе нет. — Сказав так, она развернула коня и поехала прочь, оставив графского офицера сидеть посреди дороги.
Сэр Джон в очередной раз очнулся, когда его окружил камень — всюду арки, да пара вооруженных мужчин в зеленых с позолотой ливреях.
— Поаккуратнее там, — потребовала Амиция. — Если раны откроются...
— Не беспокойтесь, сестра! — отозвался один.
Тикондага была выстроена по образу и подобию Лиссен Карак: сплошь серый камень и красный кирпич, стены, поднимающиеся в небеса собором войны. Внутренний двор был вдвое больше монастырского, а казармы оснащены новыми дымоходами и освинцованными крышами.
Теперь, очутившись в надежной, величайшей на севере крепости, воины облегченно повалились на землю. Рыцари спешились, а их оруженосцы — включая оруженосцев погибших — забрали коней, а затем двор заполнился бойцами из замка, и там же появился граф Мурьен. Он раздавал приказы направо и налево и предлагал горячую похлебку из огромного бронзового котла, который сам же вместе с с еще одним рыцарем собственноручно приволок во двор.
— Эй, девка! Ну-ка, скидывай мокрое! — гаркнул он. Потом закивал в глумливой пародии на поклон: — О, да ты монашка! Коли так, отпей-ка этого и сними мокрую одежду. — Он наградил Амицию плотоядным взглядом. — Давненько, мать твою, я не встречал такой смазливой монашки. Ты тут одна такая или есть еще?
Он был огромен, с пепельными волосами и повадками, которые она мгновенно узнала. Красный Рыцарь мог презирать отца, но в нем определенно проявились те же надменные замашки.
— Сперва я присмотрю за караваном, — ответила она. — Милорд граф. Этот почтенный рыцарь — сэр Джон Крейфорд, и он привел караван сюда, чтобы содействовать меховой торговле.
Старого рыцаря понесли в замок, и Амиция проводила его взглядом. Граф недолго прошелся рядом с носилками, что-то сказал, и сэр Джон слабо буркнул в ответ.
— Это славный воин. Ему, должно быть, уже пятьдесят! Старик, как и я, отменный рыцарь! — ухмыльнулся граф. — Ты его?
Амиция рассмеялась.
Графу хватило такта сконфузиться.
— Нет хуже дурака, чем дурак старый. Значит, вы прибыли ради наших мехов?
— Если у нас получится, мы спасем Альбинкирк. Как торговый город. — Амиция попыталась подстроиться под его сумасбродную переменчивость, и это напомнило ей...
