История одной практики (СИ) - Лисочка С. (версия книг TXT) 📗
— Она неделю назад была, — ответила она. — Извини, тебя не стали приглашать, ты слишком плох был тогда… Дядя Люсьен решил, что так тебе будет спокойнее.
Холодная испарина вмиг покрыла мой лоб.
— И… напиток вы тоже… уже…
— Да.
Разом потемнело в глазах и заболело между ребер справа. Вот и все. Дальше можно и не жить. Чего ради? Чтобы не огорчать отца?
Отец. Когда он снимает очки, у него взгляд такой беспомощный. Когда-то он из-за собственной глупости отказался от своей единственной любви, и до сих пор не может простить себе это. Если кто-то и ждет маму так же как я, то это только он. Никому и никогда не признается он в этом, даже мне, но он ее ждет. Я-то знаю, я уверен в этом. Наверное, поэтому я и смог простить тебя, папа. Ох, сколько раз я спрашивал себя: уехала бы мама в ту экспедицию, если бы мы жили семьей? Наверняка, да. Но, скорее всего, папа поехал бы с ней, а может быть и меня бы взяли с собой, почему нет?
В то утро он не вышел к завтраку. С вечера получил корреспонденцию и заперся у себя в кабинете. Он частенько работал вот так, по ночам, но к завтраку выходил всегда. Дверь я сломал сам, не дожидаясь, когда Эривисей, наш дворецкий, принесет мне запасной ключ. Отец лежал на полу, навзничь, а на письменном столе стоял стакан, от которого ощутимо пахло миндалем. Тело успело остыть и мне большого труда стоило вытащить из его окоченевших пальцев лист бумаги. Письмо. Некто Вильям Брукс, частный детектив, сообщал, что он нашел в одной из гробниц, южнее Лесограда, кости Лары Уиллис, которая была опознана по остаткам одежды и некоторым вещам, в числе которых значился и Месяц, серебряный лук мамы, который она получила, когда стала жрицей Луни. Однако, для более точной идентификации личности погибшей, останки были направлены в Главную алхимическую лабораторию Ицкарона. Анализ установил, что они действительно принадлежат… Дальше я не читал. Дядя, тети, обе кузины, что жили сейчас в Эоринмире, и слуги толпились на пороге комнаты, не решаясь войти, а я стоял у окна и не замечал их. Не стало сразу двух людей, которые дали мне жизнь и теперь… не было больше никакого «теперь» и уже не будет никогда.
Мир за окном выцвел, как старый гобелен, долго провисевший на солнце, стал каким-то блеклым и серым, а дальше вдруг начал осыпаться, как осыпается закаленное оконное стекло, в которое попали камнем, только много медленнее, мелкими кусками мозаики. За каждым таким куском, на месте, что он занимал, не было ничего. Совсем ничего. Лишь колючая безграничная бездна, черная до такой степени, что само понятия цвета окончательно теряло смысл применительно к ней. А внутри меня раскрывалось что-то похожее, выедая и опустошая меня. Пустота смотрела на пустоту, я оказался между ними и таял, исчезал, растворялся в ней. Я почти исчез, но вдруг что-то резко изменилось. Я вдруг осознал всю нереальность ситуации, я вдруг вспомнил, где я должен находиться на самом деле и кто мой противник. А вспомнив — увидел.
Операционная, демон, люди. Замершие, с пустым остекленевшим взглядом, ушедшие в себя. Никто и шелохнуться не мог, не пытался. Лишь за спиной вдруг раздался вздох Селены, а Соня, которая стояла впереди меня, перехватила меч и медленно шагнула к посмотревшему в ее сторону демону. И тут же зашевелился Бригир, застонала Лина, дернулась девочка на операционном столе. А потом вновь придавило, да так, что разом все перестало существовать, будто не было никогда и ничего.
— Квентин, ну что ты делаешь? Зачем ты так левую руку вытягиваешь, зачем? Ты же так успеваешь устать еще до того, как прицелишься толком. У тебя упор в левом локте должен быть. Да, вот так. И не надо поднимать лук, а потом тетиву натягивать, надо одновременно: поднимаешь лук, левая рука идет вперед, грудь развернута, упор в локте, правая рука оттягивает тетиву к уху… Вот, смотри, как надо.
Мама чуть выставила левую ногу вперед, развернувшись к мишени боком, выловила из колчана белооперенную стрелу, наложила ее на лук и стала поднимать его нарочито медленно, чтобы я мог хорошенько рассмотреть ее движения. Я невольно залюбовался ей: длинные каштановые волосы мамы были уложены в косу, ее маленькие, но сильные руки так плавно и красиво натягивали тетиву… Она это делала с каким-то даже величием и даже будто выше стала. Богиня, ровно богиня!
— Видишь? Повтори! О, богиня, Квени, ну держи же ты спину прямой, зачем ты горбишься? Вот, вот так… Стреляем на счет три. Раз… два… Три!
Две стрелы сорвались одновременно, но моя угодила в нижнюю стойку мишени, а ее вошла аккуратно в самый ее центр, расщепив ту стрелу, что там торчала. Мамину стрелу, конечно. Я вздохнул.
— Вот видишь, уже неплохо, — улыбнулась она. Ах, какая у нее была улыбка! Будто солнце из-за тучки выглянула — такая у мамы улыбка была. — А если бы ты вовремя вспомнил, что целиться надо правым глазом, а не левым и что отпускать стрелу надо на выдохе, между ударами сердца, то ты непременно бы попал. Ну-ка, давай еще раз.
Лук кажется таким тяжелым, таким тугим… Стрела совсем не хочет вылезать из колчана, цепляется за что-то. Руки немножко подрагивают. Только не надо резких движений. Вдохнуть, выдохнуть. Наложить стрелу на тетиву. Указательный и средний пальцы чуть согнуты, и между ними крепко зажат кончик стрелы. Так… Левую ногу вперед, левый глаз прикрыть. Увидеть цель. Ага, увидел. Вдохнуть. Это у меня вообще прекрасно получилось, тут я профессионал… Левая рука вперед, поднимается вверх, опора в локте, правая оттягивает тетиву к уху. Локоть выше. На счет три. Раз! Выдохнуть, плавно вдохнуть. Два! Выдох… Сердце… тук… Три! Стрела срывается в полет, и я знаю, что в этот раз она попадет куда надо. Тук… Спасибо мама!
Конечно, я попал. Стрела вонзилась демону аккуратно в левый глаз, и исчезла, будто и не было ее вовсе, да и на самого демона мой выстрел не произвел ровным счетом никакого впечатления. Жаль, видела бы мама этот выстрел, она бы мной гордилась. Однако демону и без моей стрелы сейчас приходилось несладко: он пятился назад, отступая перед мечом Сони, которым она так ловко пластала воздух, что я даже не успевал увидеть лезвия. Впрочем, отступление было тактическим: он вдруг подался всем телом вперед и удалил своей лапой, целя химере в голову. Та подпрыгнула, избежав атаки, ударила по лапе сверху, приземлилась, отрастила (я не шучу!) гибкий хвост, похожий на хвост ящерицы, оперлась на него, как на сжатую пружину и прыгнула вперед демону на грудь. Обхватив его бока ногами-лапами с длинными цепкими пальцами, перехватила меч обеими руками и ударила сверху вниз. Стальной клинок вошел ему в шею, и я услышал, как выругался, помянув Ариду, Бригир. Демон зашипел, засвистел и стал сдуваться, будто пробитый каучуковый мяч. Соня выдернула меч из раны и тут же снова вонзила его, а потом еще и еще… Демон рухнул на колени и вцепился руками в плечи Истребителя, стараясь отбросить ее от себя, но она так крепко держалась своими ногами-лапами, что оторвать ее у него совершенно не получалось.
Тут яркое свечение позади заставило меня обернуться, и я увидел, как Селена отшатнулась от магички, по телу которой заиграли серебристые всполохи молний. Глаза ее были широко открыты, она смотрела в сторону разбитого окна, но видела явно что-то свое, а ее щеки были мокрыми от слез. От дурного предчувствия сердце заколотилось часто-часто и спина покрылась холодным потом: магичка отчего-то напомнила мне бочку, набитую алхимическим порошком, на которую кто-то сверху поставил горящую свечу. Я вдруг понял, что Лина-Тайфун сейчас взорвется и, возможно, это будет пострашнее демона, которого сейчас приканчивала Соня. Наверняка страшнее. Понял, и, не стану скрывать, растерялся.
Но как следует растеряться я толком не успел: в комнату ворвался Полуэкт Малиновый, собственной персоной. Он окинул операционную быстрым взглядом, и ругаясь, как оборотень во время гона, бросился к магичке.
— А ну прекрати немедленно! — заорал он на нее и впечатал ей пощечину.
Мне пришло в голову, что если он так с ней всегда обращался, то вовсе не удивительно, что их свадьба не состоялась. Впрочем, пощечина не подействовала совершенно никак, тогда ректор схватил Лину за плечи и рывком прижал к себе. Вокруг них возникла молочная сфера, которая полностью скрыла магов от посторонних глаз.
