История одной практики (СИ) - Лисочка С. (версия книг TXT) 📗
Моя штурм-команда почти бесшумно вышла из-за угла, и Бригир с Илисом мигом обезоружили потерявшего сознание часового, одели на него наручники, а после, посовещавшись, стянули с его ног туфли и соорудили из его собственных носков кляп. Фу.
Я взяла его саблю и примерила к руке. Никогда не понимала толк в этих железках, считая их бесполезными вплоть до сегодняшнего дня, полагаясь больше на свои чары и физическую силу. Вот только сегодня, всего несколько часов назад, пришлось встретиться с противником, голыми руками которого трогать было попросту опасно. Сейчас, конечно, мне снова предстоит действовать против обычных людей, но, может быть, все же стоит попросить Бригира подыскать мне что-нибудь под мою руку на будущее?
Илис прокрался на цыпочках к лестнице и осторожно посмотрел вниз, после чего вернулся к нам.
— Там, внизу, еще один стоит, — сообщил он.
— Убрать его? — тихо спросила я у Квентина и прислонила неудобную саблю к горшку с каким-то большим цветком, что стоял у окна.
Квентин секунд десять размышлял.
— Да, — шепнул он. — Выруби его. Возиться с ним, как с этим не будем, третья операционная слишком близко: налево от лестницы, вторая дверь. Скорее всего, возле нее тоже кто-то будет. Как только ты опрокинешь часового, мы выскакиваем в коридор и штурмуем операционную. Что, Лина?
Магичка была телепатически связана со своим коллегой из МКИ, и, видимо, никакого удовольствия ей это не доставало. Сейчас, судя по мимике, они что-то обсуждали, и, кажется, не стеснялись в выражениях относительно друг друга.
«Они же терпеть друг друга не могут, — услышала я замечание Бригира на свою мысль. — Они лет сто пятьдесят назад чуть не поженились, и с тех пор не переносят друг друга на дух. Пока мы в дамской комнате прятались, она даже кулаком ему грозила и пару эпитетов вслух отпустила. Это сейчас она сдерживается».
— Поступило предложение атаковать операционную и столовую одновременно, — сказала Лина так же шепотом. — Они сейчас в подсобном помещении и им надо около сорока секунд, чтобы оказаться в обеденной зале. Приказ третьей группе начать штурм с улицы будет отдан одновременно. Вам, сержант, решать, когда начинать операцию.
«Чего ради тогда она согласилась поддерживать с ним связь?» — поинтересовалась я.
— Хорошая мысль, — согласился Квентин. — Селена, тебе сколько времени понадобится на часового?
«А у них, как и у нас с тобой, ментальная совместимость высокая, — ответил Бригир. — Неспроста же когда-то у них роман был. Кроме того, магам всегда такие фокусы проще даются. Да и вообще, те, кто так связываются друг с другом, должны быть, что называется, одного уровня, иначе тот, кто сильнее рискует захватить разум того, кто слабее. А чувство долга, видимо, все же перевесило чувство личной неприязни».
— Секунд пять-шесть, плюс по лестнице спуститься, — ответила я. — Это, если на крыльях, то пусть еще секунд пятнадцать. На ногах — больше, конечно.
— Устраивает, — кивнул Квентин, вытаскивая из колчана стрелу, и накладывая ее на тетиву, но лук не натягивая. — Лина, передайте, чтобы они начинали по моей команде. Как будут готовы, пусть скажут.
— Они готовы, — ответила магичка почти сразу. — И тебе того же… чтоб тебя там пристрелили… Ой, простите, сержант, это я не вам.
— Селена, приготовься… Бригир, Соня, вы, после команды, бежите первыми и врываетесь в операционную. Если встретите кого — уберите. Я и Илис — вторая линия, Лина, вы нас прикрываете. В самой операционной — по ситуации.
— Импровизируем, — кивнул Илис.
Бригир и Соня обнажили мечи, Илис вытащил из сапога кинжал, магичка поправила прическу. А я позвала свою крылатую половину и приземлилась к Бригиру на плечо. Разумеется, я бы предпочла там и остаться, но всего через десять секунд Квентин скомандовал «Селена, вперед!» и я рванула к лестнице. Преодолев два пролета, я пала на часового-волколюда сзади, и снова превратившись, так сильно сжала ему шею, что он даже захрипел. Не убить бы… хотя, кто о нем будет плакать? Мимо меня пронеслись Соня и Бригир, следом пробежали Квентин и Илис, а Лина замыкала отряд. Я поднялась на ноги и побежала рядом с ней, мы повернули налево и, прежде чем ворваться в операционную я успела увидеть два тела слева и справа от дверей. Тот, что лежал слева, был мертв — Бригир с ним церемониться не стал; тот, что лежал справа, был жив, но без сознания — Соня плашмя огрела его своим мечом и разбила ему голову. Впрочем, я тут же забыла об этих неудачниках, потому что мы оказались уже в операционной.
— Бросить оружие! Мордами в пол! Руки за головы! Быстро!!! Работает Стража Ицкарона! — проорал в полный голос Бригир.
Комната оказалась довольно большой, но здесь было тесно и душно от присутствующих людей. Операционный стол террористы, видимо, решили использовать в качестве жертвенника, теперь на нем лежала заплаканная девочка лет тринадцати. В головах у нее стояла высокая хрустальная ваза, внутри которой было что-то мутное, а у ножек операционного стола сидели еще две связанные девочки примерно того же возраста и три мальчика лет десяти. Вокруг стола был очерчен защитный круг, причем нарисован он был не мелом, а какой-то маслянистой желтоватой краской. Внутри этого круга, у самой его границы, рыжеволосый эльф с мохнатыми ушами в цветастой деревянной маске, полностью скрывшей его лицо, кисточкой малевал на полу какую-то надпись. В дальнем углу сидели четыре человека в больничных пижамах, среди них я заметила и Айлин. Они тоже были связаны и два свинолюда охраняли их. Кроме этой охраны и эльфа с кисточкой, в операционной находился ла Локо, собственной персоной, и трое бандитов-людей. Эта троица кинулись на Бригира и Соню с оружием в руках, но схватка оказалась очень короткой: один из них отлетел налево с разрубленной шеей, а двух других Соня отбросила прочь с такой силой, что ударившись головами о стену, те уже не смогли подняться. Лина сжала кулачки, с ее рук брызнуло зеленоватое свечение и два свинолюда, что охраняли заложников, замерли, превратившись в живые статуи. Эльф в маске, увидев нас, отбросил в сторону кисточку и, выхватив из-за пояса кинжал, бросился к девочке на столе, но тут же осел со стрелой во лбу, намертво пришпилившей маску к скрытому за ней лицу.
Когда мы ворвались в операционную, ла Локо стоял несколько сбоку от операционного стола, но вне круга. Увидев нас, он правой рукой сорвал с пояса нечто, напоминающее большую еловую шишку, и метнул ее нам под ноги, а левой рукой выхватил из кармана короткий хрустальный жезл, который направил на Квентина. Шишка, видимо, просто не сработала, что касается жезла, то его кончик на мгновение окутало красноватое сияние, которое тут же исчезло. Лина весело рассмеялась.
— Будьте вы прокляты, собаки легавые!
Ла Локо метнулся к закрытому окну, по дороге столкнув хрустальную вазу на пол. Звон разбитого оконного стекла слился со звоном разбитого стекла опрокинутой вазы. Что-то молочно-белесое вырвалось из нее на свободу и потянулось к телу мертвого эльфа, а ла Локо выскочил в разбитое окно. Вслед за ним устремилась стрела Квентина, и, судя по краткому воплю, шеф не промахнулся и на этот раз. Вслед за котолюдом бросилась рыжая тень — Илис одним махом перепрыгнул операционный стол и выпрыгнул следом, так что, если стрела шефа и не поставила точку в жизни тропиканского виконта, то уж убежать ему вряд ли удастся.
Однако и про ла Локо, и про Илиса мне пришлось очень быстро забыть. Мертвый эльф-демонолог вдруг подскочил с пола, словно его резко дернули за веревочку. Его тело пошло буграми, старо раздуваться, меняясь, и, спустя несколько мгновений, перед нами встал демон, заслонив своим телом и операционный стол, и разбитое окно. Был он высок, рогат, крылат, пузат и хвостат; пахло от него плесенью, мокрой землей и гнилой кровью. Это было последнее, что я успела почувствовать, потому что секундой спустя все вокруг исчезло, а на меня вдруг накатило какое-то странное равнодушие и пустота.
У вас бывают депрессии? Бывают моменты, когда вас вдруг охватывает щемящая тоска, когда мир кажется серым и угрюмым, когда не хочется не то что жить, но даже просто двигаться, думать, дышать? Когда все, что было с вами, вдруг становится каким-то напрасным, а впереди не видно ничего: ни хорошего, ни даже плохого? Воспоминания прошлого вдруг тускнеют, перестают нести что-то, кроме самого понимания, что да, это было, было со мной… впрочем, это могло бы быть и с кем-то другим, разве есть разница? Настоящее — пустота внутри, пустота снаружи, холодное бескрайнее ничто в котором плавает пустая оболочка, служащая кому-то телом. Мне? Разве? Будущее… даже понять, что означает это слово, непросто. Тут, в этой пустоте, каждый ее клочок такой же, как и все остальные, каждая секунда похожа на другую, да и есть ли тут вообще эти самые секунды?
