Пламя Силаны (СИ) - Куранова Ольга Алексеевна (книга жизни TXT) 📗

— Так легко рисковать жизнью, верно. Или здоровьем. Можно гордиться своей жертвой, носить ее как знак отличия. Но сейчас ведь все иначе, верно? После такого не получится любоваться собой в зеркало. Наши друзья пустят тебя по кругу, отымеют во все дыры, и ты больше никогда не сможешь чувствовать себя полноценным мужиком. А ведь это так важно, для тебя это важнее всего на свете.

Рейз ударил головой назад, резко и с наслаждением представляя, как сломает ублюдку нос. Промахнулся.

Вейн рассмеялся и отступил назад:

— Твоя ручная хозяйка этого не стоит. Ты знаешь ее совсем недолго, из-за нее на тебя постоянно валятся несчастья. Все, что ты был ей должен, ты уже отдал, ведь так?

Он будто читал Рейза и те отравленные сомнения, за которые было так отчаянно стыдно.

Вейн ошибался только в одном.

Рейз не мог уступить — не этой мерзкой, трусливой части внутри себя, которую ненавидел. Не хотел предавать — не только Силану, себя самого.

— Я знаю, ты хочешь тянуть время. Делать вид, что готов согласиться, а потом сомневаться снова, — Вейн рассмеялся, надавил пальцами и кончики прошлись по ложбинке между ягодиц. До тошноты унизительно. — Это было бы забавно. Я бы мог с тобой поиграть, если бы не спешил так сильно. Поэтому мы поступим проще. Я принес с собой твое признание. Тщательно записанное и очень подробное. Ты подпишешь его, и тебя оставят в покое. Или нет, и ты на личном опыте узнаешь, как щедро этих господ одарила природа. Выбирай. У тебя есть десять счетов.

Рейз зажмурился.

Смешок одного из уродов полоснул будто плетью по спине.

— Десять, — в голосе Вейна слышалась улыбка.

Рейз чувствовал, как сильнее заколотилось сердце.

И какая-то почти детская, наивная часть не хотела верить, что это все взаправду.

— Девять.

Вейн гладил его, дразнящими, ледяными прикосновениями, и Рейза будто парализовывало всякий раз.

— Восемь. А знаешь, твоя жертва может оказаться совсем напрасной.

Рейз молчал.

Хотел бы съязвить, но за шумом в ушах едва слышал собственные мысли. И отчетливо чувствовал, как не терпится уродам, которые его держали.

— Семь.

— Шесть.

— Пять. Когда я скажу милой Силане, что с тобой сделали… Хм, что же она сделает? Удержит ли пламя в узде?

Рейз стискивал зубы и уговаривал себя: молчи. Не отвечай ему, не давай слабину. Только не сейчас, ему этого и надо.

— Четыре. Она ведь очень дорожит тобой.

— Три, — потом Вейн фыркнул. — Нет? Ну как хочешь. Господа, приступайте.

Это едва не сработало: Рейз чуть не рванулся за ним, остановить, сказать… что угодно, чтобы выиграть еще одну отсрочку. Ведь десять счетов еще не закончились.

Он сдержался, переборол себя в тот последний момент и уже после выдавил:

— К Ирбису тебя. Ты ничего, слышишь, урод, ничего от меня не получишь.

— Надо же, — почти изумленно заметил Вейн, — он и правда решил геройствовать. Господа, я зайду через пару часов. Мало ли, может, наш герой передумает.

Он еще не договорил, а первый из выродков уже прижимался к Рейзу сзади, терся стояком о задницу.

Рейз принялся вырываться снова, отчаянно и бесполезно. Понимая, что это не поможет.

— Ты же сам этого хочешь, — шепот обжег шею. Оглушительно громкий, почти заглушивший шум крови в ушах и скрип открываемой двери.

Рейз думал, что это ушел Вейн.

— Отпустите его. Я принес приказ об освобождении.

Но он снова ошибся.

Голос Калеба звучал громко, уверенно и презрительно.

Уроды замешкались, и Рейз воспользовался этим, рванулся прочь. На сей раз ему удалось — всего несколько шагов, прежде, чем не осталось сил, и он сполз на грязный пол.

Калеб смотрел на него сверху-вниз непроницаемыми, темными глазами.

— Байрнс, — Вейн улыбался, будто старому другу. — Вот уж кого я не ожидал здесь увидеть.

— Я тоже много чего, — Калеб смотрел на него, как на грязь под ногами, — не ожидал.

— А, вы об этом? — Вейн усмехнулся, кивнул в сторону Рейза. — Чему тут удивляться? Некоторые готовы поработать телом, чтобы спастись от тюрьмы. Его ни к чему не принуждали, он сам предложил. А стража просто решила развлечься.

— Он врет, — выдавил Рейз. — Я… ничего им не предлагал.

Калеб брезгливо поморщился, проигнорировал его:

— А вы, Вейн, решили поразвлечься с ними?

— Посмотреть, — поправил Вейн. — Этот гладиатор убил моего Ларса. Да, я не отказался бы посмотреть, как он унижается. Это неплохая месть, и знаете, мне за нее не стыдно.

Он давил на то, что Калеб легко мог понять, потому что сам ненавидел. И сам хотел отомстить.

— Тогда вам не повезло, — Калеб уверенным жестом достал из-за отворота строгого дворянского камзола лист бумаги с печатью и княжеским знаком. — Я забираю его. По личному распоряжению князя. Теперь это дело семьи Байрнс, и, если мой брат, — последнее он чуть не выплюнул, — окажется виноват, с ним разберется наш род.

Рейз сумел подтянуть к себе обрывки рубашки, прикрылся как смог, и сразу стало немного легче.

Один из дознавателей застегнул штаны, бросил на Вейна угрюмый взгляд и потянулся за бумагами.

— Каро все-таки заставил вас вмешаться? — Вейн будто не замечал никого кроме Калеба. — Жаль, что это так для вас обернулось. Но я мог бы помочь, вам не обязательно подчиняться Каро.

Калеб смерил его угрюмым взглядом:

— Вы с Каро помешались, видите только друг друга. А у меня свои цели.

— Так поговорите со мной. Еще недавно мы могли найти общие интересы.

Калеб проигнорировал слова Вейна, стянул плащ и бросил Рейзу:

— Прикройся и идем. Я не хочу торчать здесь всю ночь.

Тяжелая дорогая ткань плаща в руках Рейза была как ниточка спасения. И несмотря на высокомерие Калеба, на его грубость, Рейз был ему благодарен.

Руки слушались плохо, плащ все время соскальзывал, и подняться не получалось.

Рейз хотел уйти из этой проклятой камеры, от Вейна и выродков-дознавателей. Он просто не мог.

Глаза защипало от злости и бессилия, и он низко опустил голову. Не хотел, чтобы кто-нибудь заметил.

Калеб подошел к нему вплотную, раздраженно выдохнул и протянул руку, потянул Рейза вверх. Помог подняться так, будто Рейз ничего не весил:

— Мы уходим, — сказал Калеб. — Если у вас есть мозги, Вейн, вы не станете мешать.

Вейн улыбнулся снова и отошел в сторону:

— Конечно, нет. Вы взрослый человек, Калеб. Вы в праве делать свои собственные ошибки.

***

Плиты пола были ледяные, даже в коридорах, где горели факелы и стояли жаровни, и Рейз торопился, убеждая тело делать шаг за шагом. Калеб не отпускал его руку, но и не сбавлял хода. Ни о чем не спрашивал и не говорил, будто тоже пытался уйти как можно быстрее.

Рейз кутался в плащ и чувствовал на себе взгляды стражников. Казалось, все они знают. Смотрят на него и видят беспомощным, проигравшим. Распятым у стены кучкой выродков.

Даже сил злиться на это не было. Страх сменился облегчением и усталостью, и накатила боль — глубокая и знакомая боль ушибов.

Он ничего не спрашивал у Калеба, не хотел в тот момент знать, просто считал шаги и мысленно уговаривал себя: совсем немного, еще чуть-чуть потерпеть.

Они вышли на улицу, холод вцепился в ступни как голодный зверь. На улице было пусто.

— Где твой экипаж? — спросил Рейз.

— Дома, — коротко ответил Калеб, достал небольшой серебряный свисток с витым навершием, поднес к губам. — Я прилетел на скате.

Свисток на мгновение засветился зеленоватым чародейским огнем, и снова погас.

Над головой плавно и мягко скользнула тень, и опустилась ниже.

Рейз вспомнил, как когда-то мечтал полетать, и поймал себя на том, что не чувствует ничего.

— Они успели? — спросил Калеб.

— Что?

— Трахнуть тебя они успели?

Калеб не церемонился, не боялся сделать больно.

Рейз отвернулся:

— Нет. Только били.

— Понятно. Залезай, сядешь в седло.

Рейз кое-как забрался, сам себя казался неуклюжим и неповоротливым. Калеб скользнул ему за спину, обхватил рукой и взялся за поводья.