Хроники Нарнии (сборник) - Льюис Клайв Стейплз (мир бесплатных книг TXT) 📗
— Вот уж нет. Только не мной, — чародей усмехнулся.
— За что же вы сделали их гадкими… то есть такими, что они стали казаться себе гадкими?
— За упрямство и непослушание. Их главное занятие — ухаживать за садом и выращивать еду, причем не для меня, как им думается, а для себя. Но если их не заставить, они или пальцем о палец не ударят, или такое учудят, что только диву даешься. Например: сад надо поливать, а неподалеку отсюда, на холме, бьет родник. Из него бежит ручей, который протекает прямо по саду. Но сколько я им ни вдалбливал, что лучше брать воду из ручья, чем таскаться по сто раз на дню на холм с ведрами, из которых половина воды но пути выплескивается, — все без толку. И слушать не хотели!
— Неужто они такие глупые?
— Глупее некуда, — вздохнул чародей. — Знала бы ты, как я от них натерпелся! Пару месяцев назад втемяшилось им, что посуду лучше мыть перед едой — мол, времени меньше тратится. А еще был случай — наладились сажать вареную картошку, чтобы потом не варить. Как-то раз и сыроварню забрался кот, так никому из них и в голову не пришло его выгнать — вместо этого вынесли оттуда бидонами все молоко. Но ты, я вижу, поела. Пойдем, взглянешь на Недоумков. Найдется на что посмотреть, уж поверь.
Перешли в соседнюю комнату, заставленную хитроумными приборами и инструментами — астроблямбиями, планетариями, хроноскопами, стихометрами, хореямбусами и теодолитрами. Чародей подвел девочку к окошку.
— Вот они, Недоумки, — показал он.
— Я никого не вижу, — удивилась Люси. — Только какие-то грибы чудные.
Лужайка под окном и впрямь казалась поросшей грибами, необычно большими, с ножками фута в три высотой и странной формы шляпками — не круглыми, а вытянутыми и расширяющимися с одного края. Присмотревшись, Люси заметила, что шляпки соединяются с ножками не посередине, а сбоку. На траве, у основания каждой ножки, лежал какой-то тючок. Чем дольше девочка смотрела, тем больше сомневалась, что это действительно грибы. Торчало их на виду штук пятьдесят.
Часы пробили три раза, и в тот же миг все «грибы» до единого перевернулись вверх тормашками. Тючки оказались туловищами и головами, а ножки — настоящими ногами. На каждое туловище приходилось лишь по одной ноге; росла она прямо посередине и заканчивалась большущей ступней в длинном и широком башмаке с загнутым мыском, который походил на маленькую лодчонку. Люси сразу сообразила, почему поначалу приняла отдыхающих Недоумков за грибы: они спали на спинах, подняв ногу кверху. Позднее она узнала, что они всегда спят в таком положении: ступня укрывает их и от дождя, и от солнца, и лежать под ней не хуже, чем под навесом.
— Ой, какие забавные! — покатилась со смеху Люси. — Это вы их такими сделали?
— Да, — кивнул с улыбкой чародей. — Превратил Недоумков в Одностопов. Правда, ума у них не прибавилось. Ты только посмотри!
Посмотреть и правду стоило. Одностопы, понятное дело, не могли ходить или бегать, как, скажем мы с вами, а потому прыгали на манер кузнечиков или лягушек. А при каждом приземлении стукались ступней о землю — этот звук и слышала вчера Люси.
Сейчас, на радостях, они распрыгались пуще прежнего и весело кричали друг другу:
— Ура, братцы! Ай да мы! Нас опять видно!
— Да, виднее некуда, — важно подтвердил Одностоп в красном колпаке с кисточками, и Люси признала по голосу Главнюка. — И вот что я скажу: кого видно, тот никакой не невидимка.
— Ух ты! — восхитились прочие Одностопы. — Вот это сказал! Никто б так не сумел! Да, ума у тебя палата!
— Девчонка-то, — продолжил вожак, — выходит, облапошила старикана. Обвела вокруг пальца!
— Вот именно! — галдели Одностопы, прыгая один выше другого. — Прямо вокруг пальца! Ты, Главнюк, на глазах умнеешь!
— Послушайте, как они только не боятся такое про вас кричать? — удивилась Люси. — Я же помню, еще вчера вы для них были страшнее всего на свете. Неужели им непонятно, что вы можете их услышать?
— Да уж такие они, эти Недоумки, — махнул рукой чародей, — То трясутся от страха и думают, будто я только и делаю, что за ними подглядываю да подслушиваю, а то вдруг вообразят, будто меня можно провести, точно младенца. Что тут поделаешь?
— А обязательно возвращать им настоящее обличье? — спросила девочка — По-моему, они и так чувствуют себя неплохо. Вон как развеселились! Раньше они кем были?
— Обыкновенными гномами, — ответил чародей, — только не такими толковыми и умелыми, как нарнианские.
— Жаль будет расколдовывать их обратно, — вздохнула Люси, — они препотешные и ни капельки не уродливые. Как думаете, если я им это скажу, они согласятся остаться Одностопами?
— Может, и согласятся. Хотя убеждать их — дело трудное.
— Пойдемте, попробуем вместе.
— Ну уж нет, я только все испорчу. Лучше без меня.
— Большое спасибо за угощение, — сказала тогда Люси и быстрехонько сбежала вниз по той самой лестнице, на которую утром ступила с такой тревогой. Внизу она чуть не налетела на Эдмунда, да и остальные поджидали ее с нетерпением. Ей стало неловко: они ведь волновались, а она совсем о них позабыла.
— Все в порядке! — весело выкрикнула Люси. — Чародей такой милый! А еще я видела его, Эслана! — Выпалив все это единым духом, она промчалась мимо оторопевших друзей и как ветер вылетела в сад, где земля сотрясалась от прыжков, а воздух звенел от радостных возгласов, которые стали еще громче, едва Одностопы увидели свою избавительницу.
— Вот она! Вот она! Вот так девочка — всем девочкам девочка! Обвела старикана вокруг пальца!
— Мы весьма сожалеем, — с важным видом проговорил Главнюк, — что не можем показаться тебе в своем настоящем виде. Ты просто глазам своим не поверила бы — такими мы все были красавцами. Не то что сейчас — уроды уродами.
— Вот именно! — весело подхватили Одностопы, подскакивая, как мячики. — Именно уроды! Уроды, уроды! Уродские уроды!
— А вот и неправда! — крикнула Люси (пришлось кричать, иначе ее просто не услышали бы). — Никакие вы не уроды. Очень даже симпатичные. Очаровательные.
— Точно! Вы только послушайте! — заголосили Одно-стопы. — Вот мы, оказывается, какие! Симпатичные! Очаровательные! А почему? Потому что на нас чары. Мы самые очарованные, очарованнее не бывает! Вот так девочка, до чего умна!
Из всех Одностопов только Главнюк заметил, что минуту назад они говорили совсем другое.
— Она хочет сказать, что мы были очаровательные, пока на нас не наслали чары, — попытался объяснить он.
— Правильно! — тут же согласились остальные. — Прав, как всегда. В чарах все дело, вот в чем. Она так и сказала — мы все слышали.
— Ничего подобного! — возмутилась Люси. — Я сказала, что вы сейчас очаровательные.
— А я что говорю, — подхватил Главнюк, — так и говорю: были очаровательные.
— Нет, вы их только послушайте! — восторгались Одно-стопы. — Как они правы! И он, и она! Вот молодцы, так молодцы!
— Да ведь мы говорим совершенно противоположные вещи! — воскликнула Люси, топнув ножкой от нетерпения.
— Противоположные! — Хор прыгунов зашелся от восхищения. — Противоположней не бывает. Другой бы кто захотел, так ведь не выйдет!
— Да с вами с ума сойти можно! — вскричала в сердцах Люси, но, поразмыслив, пришла к выводу, что разговор был не так уж плох. Одностопы выглядели довольными, и настаивать на возвращении к прежнему обличью, кажется, не собирались.
А ближе к вечеру произошло событие, открывшее им еще одну привлекательную сторону их нынешнего положения. Одностопы решили проводить к берегу Каспиана с друзьями и по дороге подняли такой шум, что Юстейс проворчал: «Лучше бы чародей сделал их неслышными». Он тут же пожалел об опрометчивых словах, потому как ему пришлось втолковывать, что «неслышный» — тот, кого не слышно, а не тот, который ничего не слышит. Втолковывал он долго, но без малейшего успеха. Под конец, к немалому его огорчению, Одностопы и вовсе перестали слушать, заявив: «Нет, объясняла из него никудышный. Куда ему до нашего Главнюка! Вот бы у кого поучился. Уж тот объяснит, так объяснит».
