Чарослов - Чарлтон Блейк (читать хорошую книгу полностью txt) 📗

Усилием бицепса великан создал очередное заклинание на джежунусе и перекатил его в сжатый кулак. Заливаясь смехом, он занес огромную ручищу над головой и выстрелил чарами: «НАЙТИ и ОТШЛЕПАТЬ [правую булку Девин]».

Нико едва успел заметить, как вязкий розовый шар с бешеной скоростью пронесся по комнате.

Девин нырнула за перевернутый стол, но проклятие Джона перелетело через баррикаду и устремилось в пикирующую атаку. Девин выкрикнула что-то неразборчивое — скорее всего очередное ругательство — и взвилась вверх.

Как и у Джона, ее руки были оголены. С правой ладони свисало заклятие-осьминог, каждое щупальце которого гласило: «Редактировать [входящее заклинание Простака Джона]». Магическая атака Джона увязла в щупальцах и теперь билась, словно пойманная рыбешка. Девин хихикнула и стала редактировать проклятие.

В детстве Нико обожал магические схватки на джежунусе. Когда-то они с одноклассниками тоже швырялись друг в друга грязными словечками, щедро осыпали противников непристойностями и без удержу хихикали, когда смачное ругательство растекалось по спине соседа. Но это было давно, до того как его сослали в Барабанную башню.

— ЭЙ! — заорал Нико. Оба дуэлянта уставились на него. — ПЛАМЯ АДА, ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?

Сразу после переезда, когда до Никодимуса дошло, что он на добрый тридцатник моложе соседей-студентов, он лично вызвался отвечать за порядок и чистоту в комнатах.

Джон неверно истолковал возмущенную реплику друга — в его представлении, Нико злился, что его не позвали играть, — и поспешил исправить положение, наколдовав: «НАЙТИ [ухо Никодимуса] и ИЗОБРАЗИТЬ [пук-пук объевшегося осла]».

На тыльной стороне ладони Нико торопливо набросал: «НАИТИ и СТЕРЕТЬ [любое заклинание]» и взмахом руки отправил чары в полет. Те подскочили к проклятию Джона, тексты столкнулись и с влажным хлопком растаяли в воздухе. В случае необходимости Нико был готов наполнить подобной цензурной магией всю комнату.

— Вы соображаете, что делаете? — рявкнул он. — А если прямо сейчас зашел бы кто-то из младших какографов? Отличная перспектива: до самой весны наблюдать, как башню лихорадит от магических поединков! А если бы мимо проходил волшебник? Сейчас, во время Совета, последствия могут быть ужасными.

Оба вояки замолкли. Простак Джон проглотил улыбку и понурился.

— Тебе-то что, Нико? — фыркнула Девин. — Боишься, как бы Шеннон не узнал? Боишься, что старик отстранит тебя от преподавания, разбив вдребезги твою драгоценную мечту?

— Девин, — Нико наклонился, заглядывая в глаза миниатюрной рыжеволосой бестии, — тебе не стыдно? Уже забыла свою выходку с затопленной уборной?

Она сердито прищурилась.

— Не понимаешь? Нас ведь могут и выгнать из Звездной академии. Как только что напомнил мне магистр Шеннон, нам стоит держаться тише воды, ниже травы. Положение у какографов незавидное: все мы знаем, что в других академиях к таким, как мы, относятся куда хуже. В Астрофеле, например, их подвергают строжайшей цензуре, навсегда вымарывая из головы магические языки.

— Выгонят и ладно. На Звездной академии свет клином не сошелся, — проворчала Девин.

— Ах, простите меня, ваша светлость. Оказывается, вы у нас благородных кровей. — Нико сложился в притворном поклоне. — Ведь только в этом случае за стенами крепости вам будет так же уютно и безопасно, как сейчас. Кому нужны безграмотные? Ты-то еще сможешь устроиться куда-нибудь посудомойкой, а Джон? Подумай о нем!

— Нет, — тихо подал голос Простак Джон.

Девин потупилась и выронила из рук чары. В воздухе повисло неловкое молчание.

От этой давящей тишины у Нико засосало под ложечкой. Как он мог обвинять своих товарищей в опрометчивости, когда всего час назад сам наломал дров, испортив библиотечную горгулью? Попадись он, и репутация какографов пострадала бы куда сильнее, чем от безобидного магического поединка.

— Дев, Джон, простите, — сказал он, смягчившись. — Я полночи провел в библиотеке, а потом еще магистр Шеннон расстроился. У него есть опасения насчет некоторых делегатов. Нам же будет лучше, если никто не увидит, как мы ломаем чары.

Какографы молчали. Джон разглядывал свои ботинки, Девин вперила сердитый взгляд в потолок.

— Я помогу убраться, — устало произнес Нико.

Они работали молча. Простак Джон выровнял столы, а Нико с Дев расставили стулья и собрали раскиданные по полу бумаги. Дважды Нико замечал, как горе-вояки обмениваются хитрыми улыбочками — правда, едва поймав на себе его взгляд, они тут же возвращались к уборке.

Когда они закончили, Нико задул свечи и поплелся к себе в спальню. Он поежился — так холодно не было с прошлой весны. Осень вступала в свои права.

Он наколдовал несколько искр и подбросил их в небольшой камин. Вспыхнувший огонь быстро перекинулся на дрова, и вскоре блики от пламени заплясали по стенам, освещая скромную каморку и немногочисленное имущество юного чарослова: узкую кровать, стол, два сундука, умывальник да ночной горшок.

Под кроватью лежала стопка книг. Здесь был и рыцарский роман, купленный у лорнского лоточника. Роман назывался «Серебряный щит» — и, по словам торговца, лучше книги еще никто не писал.

Порой персонажи со страниц рыцарских романов переселялись в сны Нико. С тех пор как юноша прибыл в Звездную академию, он долгими часами воображал жутких созданий, населяющих окрестные леса. И ночью, во сне, и днем, грезя наяву, Нико отважно бросал вызов придуманным чудищам.

Теперь он с улыбкой вспоминал тех странных противников из мальчишеских фантазий. Уро, гигантское насекомое с утыканным шипами панцирем и серповидными передними лапами. Тамелкан, незрячий дракон, у которого щупальца росли прямо из подбородка. И конечно же, Гаркекс, трехрогий огненный тролль, чьи рога извергали пламя, а пасть — злобные проклятия.

Нико понимал, что мечты о чудищах и сражениях — простое ребячество, но не мог отказать себе в этом маленьком удовольствии, одном из немногих в его скучной жизни.

Он снова посмотрел на книгу и вздохнул. Глаза слишком устали для чтения.

Нико плюхнулся на кровать, стал расстегивать мантию — шнуровка шла сзади, от основания шеи — и вспомнил, что не мешало бы причесаться. Он огляделся по сторонам в поисках расчески, когда в окне захлопали крылья. Обернувшись, Нико увидел большую птицу с ярко-синим оперением. На чистых участках вокруг черных глаз и крючковатого клюва просвечивала желтоватая кожа.

— Зерно, — скрипучим голосом каркнул попугай.

— Привет, Азура. В спальне я зерно не храню. Ты принесла послание от магистра Шеннона?

Птица склонила голову набок.

— Почеши.

— Ладно, но как же послание?

Азура спрыгнула на кровать и вразвалочку направилась к Нико. Помогая себе клювом, она взобралась к нему на колени и подставила макушку; Нико послушно запустил пальцы в перья на голове фамильяра.

— Азура, послание от магистра очень важное.

Птица просвистела две ноты, и на мозг Нико обрушился шквал золотых предложений из головы Азуры.

Языки, способные, подобно нуминусу, управлять светом и другими текстами, часто использовались для зашифровки письменных посланий. Как раз такие чары и наколдовала Азура.

Проблема заключалась в сложной структуре нуминуса: прикосновение какографа коверкало любые фразы, кроме самых простейших. Чтобы перевести послание Шеннона, Нико должен был работать быстро. Чем дольше текст задерживался в его голове, тем быстрее в него попадали ошибки.

Текучие руны нуминуса напоминали завитки дыма или нити канители. Пальцы чарослова-переводчика словно касались гладкого стекла. Пока Нико переводил, его пальцы подергивались — настолько реальной была иллюзия.

Послание Шеннона оказалось достаточно сложным, а, когда Нико закончил переводить, в текст попало несколько ошибок: