История одной практики (СИ) - Лисочка С. (версия книг TXT) 📗
— Кажется, не показалось, — ответила Вэнди. — Надо бы возвращаться, иначе рискуем угодить под дождь.
— Да, стоит поторопиться, — согласился Льюр. — Конечно, в случае чего, я могу открыть портал. Впрочем, пока в этом нет необходимости. Да и признаться, меня самого дождь не слишком пугает, мне приходилось бывать и в более суровых погодных условиях. К примеру, знаете, какие бывают суровые зимы на юге? Снег по четыре месяца не сходит, ей-ей, не вру…
Когда снова раздался стук в дверь, Вэнди уже догадывалась, кого она увидит на пороге. И, конечно, угадала.
— Да, это снова я, — кивнул Льюр. — Добрый вечер. Будете спрашивать, зачем я снова пришел?
— Буду. Снова покормить меня пришли?
— Не совсем, — ответил Льюр, проходя в комнату. — Сегодня я не собирался готовить. Хотел пригласить вас… Ого. Ничего себе она у вас подросла! Она же с мой кулак, никак не меньше!
— Да, это следствие правильно подобранного адаптера. Сижу вот, как раз анализирую показатели.
— И как? Показатели, я имею виду…
— Мне нравятся, — призналась Вэнди не без гордости. — Скорость подращивания можно не убавлять. Пока, во всяком случае. Так что вы говорили?
— Я? Ничего. Я вас слушал.
— Да нет же, вы сказали, что пришли меня куда-то пригласить.
— Да, в «Золотой олень», поужинать.
— Снова из любви к науке? — Вэнди насмешливо посмотрела на Льюра.
— Ну конечно, — покивал эльф. — Так как?
— Ну, мне надо закончить расчеты, — Вэнди кивнула на кипу исписанных листов, что лежали на столе.
— Я подожду, — сказал Льюр и уселся в кресло.
Вэнди пожала плечами и сев за стол, погрузилась в расчеты. Эльф почти не мигая наблюдал за ней.
— У меня дурацкое ощущение, что вы за мной пытаетесь ухаживать, — сказала вдруг Вэнди, откладывая в сторону очередной лист с цифрами.
— Неужели? — деланно удивился Льюр. — И что вас натолкнуло на эту мысль, простите?
Вэнди не ответила, лишь взяла еще два листа и принялась сверять между собой написанные на них цифры. Льюр откинулся на спинку кресла и молча посматривал то на алхимичку, то на химерку, которая висела в центре инкубатора. Сейчас она больше всего походила на рыбку с очень крупной головой, с коротенькими передними то ли ручками, то ли плавниками. Ножек у химерки не было, зато был хвостик, напоминающий хвост у головастика. Если, конечно, бывают головастики размером с кулак эльфа-мужчины.
— А что, вы против ухаживаний? — спросил Льюр.
— Ммм… не знаю… вообще это все столько времени отнимает… кроме того, я как-то отвыкла, честно сказать… И потом, я же алхимик.
— А алхимики что, не люди? — озадаченно спросил Льюр.
— Люди, конечно… но мы к некоторым вещам относимся, как бы сказать… проще, — ответила Вэнди, поправив кончиком карандаша прядь синих волос. — Скажем так, мы склонны рассматривать процесс взаимоотношений между двумя разнополыми индивидами скорее с точки зрения физиологической.
— Хм. То есть вы хотите сказать, — Льюр заговорил медленно, осторожно подбирая слова, — что у вас вообще никогда не было нормальных отношений? То есть я имею в виду, прогулок, свиданий, цветов и всего такого прочего?
— Почему же? Были. Я один раз даже чуть замуж не вышла. Все было, как вы сказали: прогулки, свидания, цветы… очень много цветов, он садовником был… хотя, вообще-то он и сейчас садовник. Потом он мне сделал предложение, и я согласилась.
— И что вам помешало?
— Я передумала за неделю до свадьбы.
— Почему? — поинтересовался Льюр.
— Во-первых, я тогда готовилась к поступлению в ИБМ, мне пятнадцать было. Выйди я замуж, меня бы туда не взяли, а учиться я очень хотела. Я уже тогда собиралась в Главную алхимическую, а для работы там диплом магического вуза очень желателен, тем более что в ИБМ после третьего курса можно выбрать специализацией алхимию и поступить на Объединенную алхимическую кафедру. Что я потом и сделала. Во-вторых, Йован слишком серьезно к этому относился, а я… Ничего особенного я к нему не чувствовала. Мне просто скучно было, наверное. Я смотрела на него и понимала, что делаю что-то не то.
— Жалко его стало? — спросил Льюр.
— Что? А… да… можно так сказать. Меня-то с детства учили, что для брака любовь очень желательна. Это уже потом я сообразила, что это разные вещи. Короче, я перед ним извинилась, и все отменила. Он, конечно, ничего не понял, мы поругались. А папа на меня до сих пор дуется. Йован ему очень нравился.
Льюр задумчиво покивал.
— Вообще я закончила, можем идти, — сказала Вэнди, складывая листы с расчетами в стопку, — если вы не передумали, конечно.
— У нас, у эльфов, до определенного возраста примерно, как у вас, у алхимиков. То есть никаких особых обязательств перед партнерами. Что-то вроде детской игры, не более того. Но потом, лет в шестьдесят, появляются тетушки, которые спят и видят сосватать тебя за свою троюродную внучатую племянницу. Я в этом плане оказался исключением. Во-первых, я завербовался в армию сразу после Университета, а было мне тогда всего-то двадцать. Во-вторых, из-за войны я дома бывал редко, так что оженить меня не успели. Ваше здоровье, Вэнди.
Они чокнулись, он отпил из своего бокала не более глотка и вернулся к тарелке, на которой лежала аппетитная заливная форель.
— А после отставки? — спросила Вэнди.
— К тому моменту я уже вышел из возраста, — ответил Льюр. — Я уже слишком стар, чтобы иметь детей, так что…
— У вас сильный магический дар, а значит, вы можете и не быть стерильным, — сказала Вэнди. — Хотите, я сделаю вам тест? Результат будет достаточно точным, вероятность ошибки — всего полтора процента.
— Нет, спасибо, — сказал Льюр. — Я предпочитаю считаться стариком. У меня сейчас очень удачный возраст, про то, что я сильный маг знает не так уж и много эльфов, а самое главное, эльфиек. Шила в мешке, конечно, все равно не утаишь, но все как-то спокойнее.
— Я-то думала, у эльфов семейные ценности чуть ли не на первом месте, — сказала Вэнди.
— У эльфов — может быть. Но я — старый солдат и не знаю тихой семейной жизни. Война кончилась не вчера, но я все еще никак не привыкну к этому. Может быть, когда-нибудь.
— А чем вы вообще занимаетесь? — спросила Вэнди. — Я имею в виду с тех пор, как вышли в отставку.
— Да разным, — пожал плечами Льюр. — В основном путешествую. Сейчас думаю вернуться в МКИ. Я там одно время вел боемаг. Во всяком случае, Полуэкт зовет, а ему сложно отказывать. О… старый знакомец… Взгляните, Вэнди, видите, через дорогу эльфа?
— Который лавку закрывает?
— Да-да. Это на него те четверо тропиканцев напали, которых ваши Эрик и Селена потом успокоили. Забавное было зрелище, доложу вам. Кстати, я ошибаюсь, или последние дни на улицах стало поспокойнее? Вымогательства у торговцев, о которых в газете писали, прекратились?
— Да вроде как, — ответила Вэнди. — Во всяком случае, ребята сейчас больше на допросах работают, чем кого-то ловят.
— А что там за история, о том, как миледи Селена защищала на суде убийцу вместо того, чтобы его обвинять? Если это не секрет, конечно.
— Разве вы не читали газету? — удивилась Вэнди. — Там же было написано, как она высказалась в защиту Сырюка. Уж вы-то должны знать, что он за человек.
— Не очень хорошо понимаю, почему я должен знать, что он за человек, — сказал Льюр. — Собственно да, я читал заметку. Меня не сам факт интересует, сколько причины, которые сподвигли миледи Селену на защиту убийцы. Ведь скандал получился нешуточный, один заголовок статьи чего строит: «Стража защищает убийцу-тропиканца». Особенно сейчас, когда город подвергся нашествию тропиканских бандитов.
— Торвальд Сырюк вполне заслуживает, чтобы за него замолвили слово, — сказала Вэнди. — Он не злодей, он просто несчастный человек. Конечно, со стороны, поступок Селены выглядит странно, согласна. Но мы все вполне поддерживаем то, что она сделала. И сержант тоже. Их сегодня капитан вызывал. Как вы понимаете, ничего приятного не было.
