Случай из практики - Измайлова Кира Алиевна (читать книгу онлайн бесплатно без .txt) 📗
- Ладно, разбираться буду дома, - сказала я, складывая найденные документы, а их было не так уж мало, в объемистую папку. - Даржите, Лауринь, и постарайтесь не потерять. Идемте.
Распрощавшись с Анией Старсис - она отнюдь не выглядела убитой горем, да и не удивительно, - мы отправились на конюшню. Конюх стоял возле серого вейрена, ласково оглаживая коня.
- Чтой-то он сам не свой, - сказал он, заметив нас. - Может, чужие лошади не нравятся? Да вроде раньше не замечал за ним такого…
- Нейр Старсис умер, - сказала я коротко, направляясь к своей кобыле.
- Ох ты… - Конюх покачал головой и снова потрепал коня по холке. - Значит, почуял, что нету больше хозяина, а, Син?
- Что ты сказал? - насторожилась я.
- Я говорю, чует, должно быть, что хозяин помер, - повторил конюх.
- Нет, ты как-то назвал коня… - нахмурилась я.
- А, так кличка у него - Син, - сообразил конюх.
"Все… син… все… бумаги… там…", - всплыло у меня в памяти. Так может, Старсис пытался сказать, что…
- Тебя, кстати, хозяйка звала, - сказала я конюху.
- Иду, - кивнул он. - Сами-то, господа, с лошадьми управитесь?
- Не впервой, - хмыкнула я. - Управимся…
Стоило конюху выйти во двор, я ринулась к серому вейрену. Старсис любил коня, частенько заглядывал к нему, это никого не удивляло. Конюшня - чем не место для хранения важных бумаг? В доме будут искать в первую очередь, а тут - еще надо догадаться! Где Старсис мог устроить тайник? Нет, так искать долго, проще воспользоваться магией. Лошади заметно занервничали - я уже говорила, они очень чувствительны к магии и не любят ее, - разве что моя кобыла только уши прижала, ну да она привычная.
- Лауринь, подержите коня! - велела я, памятуя о затоптанном воришке и входя в денник серого вейрена.
Лауринь, не прекословя, схватился за недоуздок, поглаживая коня по шее. Я рухнула на колени - поднять хитро укрепленную доску было секундным делом…
У Лауриня, до сего момента ошалело наблюдавшего за моими действиями, округлились глаза, когда я вытащила из тайника плоскую шкатулку, тщательно завернутую в промасленную материю - в таких как раз хранят письма. Некогда было смотреть, что там внутри, конюх мог вернуться с минуты на минуту, так что я поспешила закрыть тайник.
Я успела сунуть шкатулку в седельную сумку как раз вовремя: вошел конюх.
- Ошиблись вы, госпожа, - сказал он. - Хозяйка меня не звала.
- Перепутала, уж извини, - вздохнула я, выводя кобылу во двор. Хотелось приласкать напоследок старого серого коня, но возвращаться я не стала. - Едем, Лауринь.
- Так точно, госпожа Нарен.
Уже сидя в седле, я окинула взглядом двор: казалось, будто кто-то глядит мне в спину. Нет, никого, только на заборе притулилась облезлая ворона. Уж не та ли самая, что приблудилась к моему двору? Очень странно… Неужто следит, гадина?! Тогда понятно, с чего проклятая птица мокнет под дождем вместо того, чтобы спрятаться, как все ее нормальные товарки…
Может, у меня разыгралось воображение, но и исключать такую возможность я не имела права. Значит, кому-то настолько хочется знать, чем я занимаюсь и где бываю, что он не пожалел времени и усилий и приставил ко мне соглядатая? Да какого! Кто подумает на невинную птицу? Вот только ему следовало выбрать более пристойно выглядящую ворону, эта, облезлая, очень уж бросалась в глаза…
- Что вы застряли, Лауринь, - с досадой бросила я, подгоняя лошадь. - Не отставайте!
- Да, госпожа Нарен… - Лауринь догнал меня и поехал бок о бок, недоуменно поглядывая на меня. - Скажите, а…
- Лауринь, можете вы помолчать хоть минуту? - окрысилась я довольно громко. - У меня и без вас проблем хватает! Так что закройте рот и езжайте тихо!
Лейтенант посмотрел на меня с откровенной обидой, но замолчал. Молча мы доехали до моего дома. Передав лошадь Диму, я уселась прямо на крыльце, благо дождь все-таки прекратился. Лауринь, храня вид оскорбленной невинности, присел рядом на ступеньки. Я подбирала камешки и швыряла их в лужу у ворот. Надо сказать Диму, чтобы засыпал ее щебенкой…
Наконец, я дождалась: ворона спикировала откуда-то из-за дома и заняла свой наблюдательный пост на дереве у ворот. Лауринь проследил за моим взглядом и нахмурился. Догадается или нет?
- Госпожа Нарен, - снова завел он. - Что же теперь делать?
- Ума не приложу, Лауринь, - фыркнула я. - Это была последняя ниточка, и она оборвалась… - Я словно бы в сердцах стукнула кулаком по колену. - Ну что этому старику стоило протянуть еще четверть часа?!
- Он, должно быть, так разволновался, что… не выдержал, в общем, - вздохнул Лауринь. Теперь он по моему примеру подбирал камешки и бросал их, только целился не в лужу, а в воротный столб.
- Чудовищно, Лауринь, просто чудовищно, - простонала я. - Ведь он ничего, ровным счетом ничего не сказал! Я так рассчитывала…
- А что вы теперь будете делать?
- Не знаю, - хмуро ответила я. - Похоже, живых свидетелей не осталось. Остается только забыть об этом… Позор для меня, просто позор…
- Но это ведь не было официальным расследованием, госпожа Нарен, - утешил Лауринь. - Никто и не узнает.
- Достаточно того, что я сама об этом знаю! - хмыкнула я. - Лауринь, что вам далось это дерево?
Лауринь в самом деле взялся бросать камешки в дерево у ворот, метя с каждым разом все выше и выше.
- Да вот думаю, удастся попасть в эту ворону, или нет, - сказал он задумчиво.
- Что вам сделала несчастная птица? - угрюмо спросила я.
- Терпеть не могу ворон, госпожа Нарен, - ответил Лауринь. - У меня же комната под самой крышей, так они ни свет ни заря на этой крыше такой гвалт устраивают, что мертвого поднимут!
С этими словами Лауринь подобрал камень покрупнее и резко, почти без замаха, запустил им в ворону. Нормальная птица успела бы взлететь, но этой - вернее, тому, кто ею управлял, - было так интересно, чем закончится наш разговор, что облезлая ворона увернуться не смогла. Камень угодил ей аккурат под крыло, и птица с хриплым карканьем обрушилась куда-то по другую сторону ворот.
- Довольны? - мрачно поинтересовалась я. - Тогда идемте в дом, обедать пора.
- Я не… - начал было протестовать Лауринь, но я больно сжала его плечо.
- Вы - да, - сказала я тихо. То, что ворона не могла нас видеть, еще не означало, что она не может нас слышать. - Вставайте, и идем.
Только в доме я смогла расслабиться - он достаточно защищен, чтобы не бояться таких вот шпионов.
- Вы молодец, Лауринь, - сказала я искренне. - Как вы догадались?
- Ну… - Лейтенант уставился на носки своих сапог. - Вы, госпожа Нарен, конечно, иногда… ну… бываете резки… Но чтобы без повода - такого я не помню. Значит, у вас была причина на меня накричать… А потом я увидел, как вы смотрите на эту птицу…
- Чудно, - весело сказала я. - Сценку мы разыграли превосходно. Не уверена, что тот, кто за мной следил, поверил в этот спектакль целиком и полностью, но будем надеяться на лучшее…
- Госпожа Нарен, а шкатулка? - вспомнил Лауринь.
- Сейчас посмотрим, - ответила я - шкатулку в дом уже принес Дим, спрятав в соломе для растопки очага на кухне. Хорошо иметь нерассуждающих слуг: Рима передала конюху, что было велено, а он исполнил, не задумываясь, зачем это может быть нужно. - Правда, не думаю, чтобы в письмах, если там действительно какие-то письма, открытым текстом было написано о догадках вашего отца…
В шкатулке оказалось не так уж мало бумаг. Позже нужно будеть прочесть их все, но сейчас меня интересовали только письма с самыми поздними датами. Старсис, честь ему и хвала, хранил не только входящую корреспонденцию, заслуживающую внимания, но и черновики собственных писем. Так было не в пример легче разобраться…
Но, как я и предполагала, в последнем письме от Ференца Лагарсты не было ровным счетом ничего подозрительного. Иного я и не ожидала: по пути это письмо наверняка прочитал не один человек, начиная от сотрудников охранного отделения, приставленных следить за имением, и заканчивая соглядатаями неизвестного заговорщика. Лагарста не мог этого не понимать, как и того, что любой шифр может быть разгадан. Также не думаю, чтобы он воспользовался невидимыми чернилами, проявляющимися при нагревании или обработке соответствующим составом, - все эти приемы отлично известны специалистам. Нет, если в этих письмах и содержалась какая-то ценная информация, она была спрятана нетривиальным способом. Старсис его, конечно, знал, но, увы, расспросить его было уже нельзя…
