Готамерон. Часть I (СИ) - Цепляев Андрей Вадимович (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Это Гримбальд, приятель Грога, — давясь со смеху, молвил мужичок.
— Гримбальд? Сын Кэрка? — сощурившись, произнес Орвальд, вспоминая давнее нападение бандитов на долину, которое провалилось благодаря отважному крестьянину. — Кэрка Зуболома? Того самого, что жил на ферме Годвина при моем отце?
Джагинс кивнул.
— Я думал, они ушли из долины. Что ему здесь понадобилось?
— Наверное, ищет своего друга. Думает, что вы знаете, где он.
— Этот фигляр прав.
Орвальд улыбнулся, глядя, как к юноше подходит Дистенза и, после непродолжительной беседы, бьет его кулаком по лицу. Гримбальд от каменного удара мгновенно лишился чувств и повис на руках наемников. Потом юношу отволокли в кузницу, где помощник мастера Боруса вылил на него ушат с водой.
— Упертый малый. Весь в отца, — заключил мажордом, продолжая хихикать.
— Что тебя так веселит? Отцу следовало научить его хорошим манерам! Скажи Дистензе, пусть отведут его в рощу и хорошенько высекут. Потом пусть убирается к Ниргалу на рога, — распорядился Орвальд.
Джагинс раскланялся и убежал, но потом почему-то вернулся. Вернее так ему показалось. Услышав за спиной скрип досок, Орвальд лениво поворотился, посчитав, что суетливый мажордом опять что-то не так понял, но увидел перед собой незнакомого крестьянина в растянутом жилете.
— Ваша милость, ваша милость… — лепетал бородатый мужичок, немногим отличавшийся от Джагинса.
— Ты еще что за птица? Кто тебя впустил? Чего хочешь? — рассвирепел он, чувствуя, что вместе с Гримбальдом в роще теперь будут пороть еще и стражников.
— Я Госвин, ваша милость. Я один из крестьян Элмера. Я его доверенное лицо. — Сказав это, гонец зачем-то подмигнул. — Хозяин просил передать, что завтра стервятник выберется из гнезда.
Гнев утих сам собой. Орвальд сразу все понял и, взяв со стола монету, швырнул ее гонцу.
3-й месяц весны, 23 день, Каденциум — II
Миранда забралась в кресло с ногами, завернувшись до подбородка в легкий хлопковый плащ. Сидела долго. Из тьмы доносился шорох травы и шум деревьев. Пели и умолкали птицы. Время от времени где-то у входа в пещеру с утесов падали камни. Потом сквозь мрак донесся мягкий голос матери:
— Давным-давно на Миркхолде существовал культ природы. Приверженцев этого культа называли друидами. Они жили отшельниками в каменных башнях, окруженных дикими лесами. В Рудных горах и поныне стоят руины их крепостей. Друиды не знали волшебства бол, но могли превращаться в животных, используя заговоренные камни, которые сейчас называют «сфералями». Как и первые нисманты, они черпали силы из божественного источника.
Дотронувшись до конопляной повязки на плече, Миранда поморщилась. Пропитанная мазями, она продолжала вытягивать из тела яд, занесенный шипами мертвеца. Повернув голову, она ощутила легкое головокружение и решила пока не открывать глаза. Тьма была привычнее, а видеть то, что творится вокруг, все равно не хотелось.
— Друиды верили, что человек, как и дерево, проходит через три стадии смерти. Первая стадия начинается сразу после рождения. Точно деревья с раскрытием первого листа, люди с первым вздохом начинают свой путь к смерти. Вторая стадия происходит ближе к закату жизни, когда ветви начинают отмирать, а кора становится ломкой и сморщивается.
— Напоминает кожу стариков, — донесся из тьмы голос толстоватого парня.
— Правильно, Шанти, — ответила мать. — Жизненный цикл дерева напоминает человеческий. Оно поднимается, растет и падает под ударом стихий или топора. С падением начинается третья стадия. Дерево не всегда умирает стразу. Иногда часть корневища остается под землей, продолжая питать ствол. Эта стадия у человека связана с агонией. После нее он умирает и погружается в землю. Дерево следует туда же, постепенно превращаясь в труху.
— Как все связно, — пробормотал рыжий парень. — Никогда об этом не думал.
Миранда набрала в рот побольше воздуха, собралась с духом и без интонации произнесла:
— Ты не думал.
Открыв глаза, она убедилась, что Шанти и мама на нее смотрят, и добавила:
— Не думал, что твоя голова похожа на дерево? Она проходит три стадии дубления.
Парень поглядел на нее во все глаза, ничего не поняв. Зато поняла мама. Сидевшая в кресле у алхимического стола стройная женщина строго на нее шикнула. Миранда захихикала и спрятала голову под плащ. Не обязательно было смотреть на то, что происходит в пещере. С того момента как туда в середине дня приволокли незадачливых грабителей могил, ничего не изменилось. Первой, разумеется, пришла она, напугав маму окровавленной рукой и гноящейся царапиной.
Впрочем, родительнице не составило труда все исправить.
Мореллу все звали ведьмой-целительницей, коей она и была, только приписывали этому качеству далеко не самые светлые черты. Крестьяне проклинали ее и боялись, но стоило на остров обрушиться моровым поветриям, как у пещеры собирались целые толпы с мольбами о помощи. Мама помогала всем. Она была слишком доброй и не отказывала в приюте даже слугам Ниргала, считая, что к любой жизни нужно относиться с уважением. Если бы к ним в пещеру завалился раненный никт, сердобольная ведьма, наверное, и его бы выходила, ведь он, как и прочие существа, был создан ее ненаглядной Нигмой.
Миранда тихонько фыркнула. Когда у входа в пещеру показались разбойники с кладбища, Морелла и их приняла с привычным радушием. Рыжую девчонку с изуродованным лицом и городского парня с разбитой башкой положили на доски, устланные холстиной, и накрыли шерстяными плащами. С тех пор они там и лежали, словно стволы упомянутых деревьев, по ее мнению, медленно приближаясь к третьей стадии.
— Я думал, она умерла. Почему она так долго без сознания? — раздался из тьмы за веками озабоченный голос Шанти.
Зашуршала ткань. Послышались шаги. Миранда догадалась, что мама встала и подошла к девушке. Наверное, опять показывала фокус с отражением. Круглое зеркальце в костяной оправе Морелла всегда носила при себе. У всех ведьм были такие штучки. С их помощью они видели божественную искру человека и находили невидимых существ.
— Видишь свечение? Значит, она жива. Я погасила в ней огонь, чтобы заглушить боль. Сейчас она похожа на мертвеца, зато, когда проснется, будет совершенно здорова.
— И когда это случится?
— В ближайшие дни.
— А Павел?
Раздалась какая-то возня и хруст соломы под ногами. Миранда долго вслушивалась в молчание. Маму этот тощий парень беспокоил с самого начала. Наверное, его выходить она все-таки не сумеет.
— У твоего друга тяжелая рана. Я сделала все, что могла. Остается лишь надеяться на милость Нигмы.
— Только Нигмы? — неуверенно произнес толстяк. — Я не алхимик, но все-таки в толк не возьму… Зачем вы брали у них кровь? Обычно так поступают не самые хорошие люди.
Воцарилось молчание. Миранда догадалась, на что намекает гость из города. Ничего удивительного в этом не было. Просто сравнил маму с некромантом. Обычно за помощь именно так ее и благодарили.
— Я не колдую на крови, Шанти, — мягким голосом произнесла ведьма. — Она нужна мне для зелья. Простые травы и настойки такие раны не лечат. Павлу сейчас любая помощь пригодится.
— Хорошо. Я должен рассказать обо всем его отцу. Ларс тоже алхимик. Возможно, он еще что-нибудь придумает.
— Думаешь вернуться в Готфорд? Уже поздно, но если хочешь, я проведу тебя через лес.
Глаза вновь открылись. Она раздвинула завесу волос и огляделась. Шанти перебрался в центр пещеры и сидел на полу возле тела крестьянки, держа ее за руку. Глядя на эту картину, Миранда умилилась. Анабель была еще той заразой, но парень, похоже, был к ней неравнодушен. Как это романтично и захватывающе. Бросить любимую, чтобы помочь другу или пожертвовать другом во имя покоя любимой.
Шанти все еще колебался с ответом, поочередно бросая взгляды то на завернутое в тряпки лицо крестьянки, то на лежащего в стороне парня.
— Его съест Косматик, — решила помочь ему с решение Миранда.
