Готамерон. Часть I (СИ) - Цепляев Андрей Вадимович (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Ты сейчас и впрямь о каком-то чужом ребенке говоришь?
— Я рассуждаю здраво, Полана. На север никто не пойдет. Наемники скорее бросят службу, чем подчинятся мне в этом.
— Почему же Грог тебе подчинился?
Орвальд недовольно помял пальцами кустистые брови, не понимая, сколько еще на его землях будут вспоминать этого мертвеца. Почему Грог так запал всем в душу?
— Потому что был дураком, — тотчас нашел он ответ на оба вопроса.
— Хорошо. Грога и Елену ты уже погубил. Когда настанет мой черед? Скажи, чтобы я могла достойно подготовиться.
Полана резко встала и направилась к двери. Там она остановилась и произнесла через плечо:
— Наемники выполнят любой приказ, если рядом будешь ты.
Оставшись в одиночестве, Орвальд почувствовал, как голова вновь наполняется тяжестью. Чтобы хоть как-то взбодриться, он выбрался из кресла и стал прогуливаться вокруг стола. Ноги сами привели его к большому фамильному щиту. Прекрасный образец творчества столичных оружейников был изготовлен к их свадьбе. Гладкая поверхность лежала на палисандровых досках и была разделена на два поля; правое украшал серп, занесенный над колосом пшеницы, левое — алмазная капля на перевязи. Гербы символизировали союз семей землевладельцев и городских ювелиров. Полвека назад, еще во время правления губернатора Лютера, отцу Поланы принадлежала половина драгоценностей на острове и три особняка в верхнем квартале. Погубила главного ювелира Готфорда доброта к черни и привычка подавать милостыню в тех местах, где следовало раздавать удары бича. В 444 году он совершил последний рейд милосердия в нижний предел, после которого старика нашли в самом сердце трущоб с ножом в спине. Рем сгинул бесследно вместе со всем со своим добром, оставив после себя Полану, такую же сердобольную, как и ее папаша, а также этот щит, напоминавший ему, что нужно делать, когда кто-то тянет к тебе руку.
— Руби с плеча, пока голова горяча, — произнес он вслух слова прадеда, которые в долине помнили до сих пор. Буленгард был славен не только расправами над крестьянами, но и дальновидностью. Лишь благодаря ему, он получил все то, что имел теперь.
Взгляд Орвальда коснулся рукоятей двух вергальских клинков, торчавших из-за щита. «Каменный шип» с острой гардой и «Привелитель» с ликом прекрасной женщины на яблоке, стоили столько же, сколько все его горные хозяйства вместе взятые. Левый принадлежал прадеду, правый — деду. Отец говорил, что Буленгард в 334 году купил «Шип» у лорда Эктора из Торнвуда, продав рыцарю обе свои каракки. Вне всяких сомнений, землевладелец раскошелился после того как младший брат десятью годами ранее украл его фамильный меч и зашвырнул в какую-то пещеру на севере. Оба Лендлорда отдали многие тысячи золотых за эти игрушки, чтобы просто повесить их на стену. За две сотни лет, с тех самых пор как их предок Йозенферт прибыл на Миркхолд, в их семье никто так и не научился фехтовать. Суровый прадед иногда казнил крестьян «Каменным шипом». Дед носил «Привелитель» просто для красоты, предпочитая пускать в ход фамильный лук. Отец оружие вовсе презирал, а он в молодости лишь изредка из лука стрелял.
Поднявшись на цыпочки, Орвальд потихоньку снял щит и извлек из скоб «Привелитель». Тяжелая рукоять легла в ладонь. Лезвие было острым, с зеркальными гранями, давая отражение не хуже, чем смотрильня. Само оружие хорошо сбалансировано. Меч Болдера был чуть длиннее, чем клинок Буленгарда. Барон Роберт, получивший фамильный меч в дар от своего отца, против правил дал клинку прозвище «Кочерга», и пользовался им не чаще, чем настоящей кочергой, вследствие чего бесценный клинок шестьдесят два года провисел на стене без дела.
Орвальд поводил им по воздуху, взмахнул раз, другой и уверенно кивнул. Сил для удара по-прежнему хватало.
— Ваша милость знает толк в оружии.
От неожиданности он едва не выронил клинок. Из-за дверного косяка за ним с любопытством наблюдал Джагинс. Бородатый мужичок, судя по всему, так и простоял за дверью, подслушивая их разговор.
— Ты здесь? Хм. — Орвальд немного подумал и решил одним ударом покончить с бессонницей. — Ступай, найди Дистензу. Вели ему немедленно явиться ко мне.
Джагинс опрометью помчался во двор и через некоторое время вернулся с главой охраны домена. Орвальд к тому времени уселся в кресло, положив перед собой «Привелитель». По мановению руки лощеный воин подошел к нему и поклонился, с опаской зыркнув на клинок. На нем был серебристый доспех королевского гвардейца. У пояса висел меч. Светлые волосы были забраны хвост. Лицо чисто выбрито. Все как обычно, только в глазах уже не было того азарта и хвастовства. С тех пор как он получил вожделенную должность, настроение его ухудшалось прямо пропорционально количеству дней проведенных в ней. Орвальд, глядя на бывшего капрала, только улыбнулся. Долго до павлина доходило, чем именно на фермах занимается глава наемников, и что чаще получает вместо золота.
Жестом он предложил ему занять место, и воин послушно сел, храня молчание.
— Доброе утро, Дистенза. Вижу, ты пошел на поправку. Как твое здоровье, как поживают друзья?
— Спасибо за заботу, господин-покровитель, — мягким голосом молвил воин. — Здоровье в порядке. Друзей у меня нет.
— Разумеется. Бремя власти несут одиночки.
Воцарилось молчание. Орвальд долго и пристально смотрел на визитера. Дистенза поминутно бросал на него взоры и тяжело покашливал, делая вид, что изучает кабинет. Джагинс с интересом наблюдал со стороны.
— Ты ведь не сердишься на мою дочь? — нарушил молчание Орвальд, глядя на узорчатую кирасу воина, на поверхности которого, несмотря на старания кузнеца, сохранился след от подковы.
— Я люблю Елену, как и всю вашу семью, господин-покровитель, — почти не размыкая зубов, произнес Дистенза.
Удовлетворившись ответом, Орвальд постучал толстыми пальцами по столу и, подумав, еще спросил:
— Может, хочешь закурить? Выглядишь ты неважно. Рваный рот тебя точно взбодрит.
— Вы же запретили эту траву.
— Только для тебя, пока никто не видит.
Дистенза покосился на Джагинса. Мажордом в ответ лишь коварно улыбнулся и зачем-то спрятал руки за спину.
— Нет, — резко отклонил наемник, по-видимому, догадавшись, что проверяют его лояльность.
— Хорошо, тогда слушай и запоминай, — громко и четко произнес он, назидательно приподняв палец. — К полудню соберешь одиннадцать лучших воинов, желательно тех, кто умеет стрелять из лука. Прикажешь седлать коней и приготовить припасы на три дня. Мы выдвигаемся после полудня.
— Мы, господин-покровитель? — не скрывая удивления, переспросил светловолосый воин. — Ваша милость присоединится к нам?
Орвальд кивнул.
— Исполни все в точности. Ты тоже отправишься со мной, так что найди себе заместителя.
— Могу я спросить, куда мы поедем?
— На север. Искать мою дочь.
Дистенза поднялся и поклонился в знак готовности. Со стороны могло показаться, что он спокоен, вот только глаза дезертира тревожно бегали. Получив дозволение уйти, глава охраны домена вышел за дверь. Джагинс тем временем стал открывать ставни.
Орвальд сидел и смотрел на косые лучи солнца, поочередно вонзавшиеся в пыльный пол. То, что он сделал сейчас, можно было назвать подвигом, Нисмасс тому свидетель. Пусть теперь жена только попробует рот раскрыть. Один из лучей скользнул по лезвию клинка и ударил ему в глаза. Орвальд зажмурился, дернув головой. Одновременно с этим снаружи раздались крики. Кто-то во весь голос начал звать его по имени.
Джагинс распахнул крайнюю ставню и выглянул во двор. Орвальд поспешил туда же. Сквозь узкую стальную решетку они увидели в центре двора двоих наемников, державших под руки тощего юношу. Парень носил охотничьи доспехи, но никакого оружия, даже кинжала, при себе не имел. Слипшиеся волосы струились по плечам. На испачканном грязью лице застыло отчаяние. Визитер явно чего-то хотел, и хотел почему-то от него, продолжая голосить: «Ваша милость! Барон Орвальд!»
— Оборванец какой-то, — неуверенно пробормотал он, заметив, как зашевелилась борода на лице Джагинса. — Ты знаешь этого невежу?
