Легенда о Чудограде Книга вторая. Наследие Радомира. Часть первая. Храм магии (СИ) - Шихматова Елена
Но, позвольте, — возразил Дан, все еще стоящий у кафедры, — эти фанатично настроенные люди могут даже не знать о том же откровении Алина, в Тусктэмии я ничему не удивлюсь. Простой народ вполне может продолжать исповедовать истинную, по их мнению, религию, но эту проблему легко решить просветительством, пусть те, кто слышал Алина, пойдут в народ и расскажут людям о том, что видели и слышали сами, заодно рассказывая о правах и обязанностях для каждого человека. А уважаемые кандидаты его величества Изяслава и ее величества Тионы контролируют эту работу, став первыми руководителями республики, все-таки первых кандидатов выбирать опасно, потом уже, когда система устаканится.
Первой слово взяла Тиона, встала и решительно заявила.
Я за, это правильная идея, и я охотно окажу любую необходимую помощь. В частности, направлю первый отряд просветителей.
Дан с немалым удивлением посмотрел на Тиону: надо же, она и согласилась! Зато Амалия и Изяслав прекрасно понимали: почему она так ответила. Во-первых, Тиона хотела выставить отличную от царя Изяслава точку зрения. А во-вторых, она все-таки получала своего человека в правительстве Тусктэмии и заочный союз с большой страной, богатой ресурсами: совсем недавно мастерская инженеров-волшебников изобрела магический механизм, который мог заменить лошадей, сделав повозки самоходными. Материалы для механизма добывались в карьерах в глуби Тусктэмии, а если, в связи с переустройством страны, начнется неминуемый передел собственности, то приближенные ей люди смогут получить контроль над теми источниками, а значит, они разбогатеют, обретут влияние, а в конечном итоге она станет более влиятельной и значимой фигурой на международной арене, она, а вместе с ней и весь Гриальш. О последнем так или иначе подумали все и выразили свое несогласие с предложением властителя магии.
Рискованно это, очень рискованно! — заключил общую мысль царь Изяслав.
И все-таки после нескольких часов ярых споров и обсуждений, решено было принять решение о смене строя в Тусктэмии. Дан искренне понадеялся, что на этом фоне все просто забудут о последних событиях и не станут его ни о чем расспрашивать, но он ошибся. До позднего вечера он рассказывал детали плана Алвиарина, о том, как была уничтожена колонна и сам виновник произошедшего. К великому удивлению Дана, никто не стал осуждать его, как и Лиан, все единогласно решили усилить работу МСКМ, расширив ее влияние и на Северную Рдэю, а также детальнее и внимательнее изучать записи камид. Заседание длилось до одиннадцати часов, когда Дан и Амалия пришли, наконец, в отведенные им комнаты, Дан буквально повалился на диван.
Что с тобой? — встревожилась Амалия.
Я устал как собака. Может, это еще и последствия того ранения и яда — спать смертельно хочется. Не переживай, завтра все пройдет.
Амалия села на краешек дивана и взяла Дана за руку.
Останешься здесь?
Да, накинь на меня что-нибудь, ладно?
Ладно, сейчас.
Амалия наклонилась к нему и поцеловала, потом встала и принесла из спальной — а они занимали три комнаты — плед и подушку, к тому времени Дан уже спал.
Едва Амалия успела накинуть на него плед и положить под голову подушку, как в дверь постучали — это был царь Изяслав. Коротко взглянув на Дана, он вопросительно посмотрел на Амалию.
Он же был серьезно ранен позавчера, а до этого его едва не отравили. Чего тут хотеть!
Конечно, пусть спит. Впрочем, идея с республикой все равно, надо полагать, была твоя, так что мне нужна ты, а не он.
Я уже подумываю над тем, чтобы разбудить своего защитника.
Да я не ругать тебя пришел, — улыбнулся Изяслав, — просто хотел обсудить это. Как тебе вообще такая идея в голову пришла?
Ну, я вчера не могла уснуть и много думала над тем, что кандидат от Истмирры и кандидат от Гриальша, это в первую очередь выдвиженцы и ставленники Истмирры и Гриальша. В совете и так невооруженным глазом видно ваше с Тионой противостояние, и мне стало страшно, если это противостояние усилится союзом с Тусктэмией.
Тут не могу не согласиться с тобой, и все-таки это очень рискованно.
Изяслав сел за стол у окна, Амалия села напротив него. В этот момент из спальни вышла Дамира, она была уже в пижаме, но почему-то еще не спала.
Мама! Дедушка! — девочка подошла к Амалии и обняла сначала ее, а потом царя Изяслава.
Привет, ты чего не спишь? — спросила Амалия, усадив дочь на руки. — Я ведь просила Гедовин проследить за этим.
Я уже засыпала, но услышала ваш голос. Я соскучилась! — сказала она, прильнув к матери.
Хитрюга! Знаешь, как давить на маму! А Яра спит?
Да, она плакала вечером очень сильно, Гедовин ее еле успокоила, потом дала ей какой-то настой, и Яра уснула.
Ясно. Ты тоже давай иди спи, папа вон уже спит, а ты все еще ходишь.
Может, если мама тебя уложит, — предложил Изяслав, — тебе захочется спать?
Ну не знаю, наверно, — протянула девочка.
Амалия посмотрела на него, он кивнул.
Иди, иди, я подожду.
Пока Амалия укладывала девочку спать, он попросил одного из стражников дойти до кухни и распорядиться, чтобы им принесли что-нибудь перекусить. Дверь он оставил открытой, чтобы слуга потом не стучался, а они с Амалией могли услышать его приближение. Увидев, что дверь приоткрыта, Амалия уже хотела пойти закрыть ее, но Изяслав негромко сказал.
Это я так оставил, сейчас нам принесут перекусить.
Перекусить? Это хорошо, а то в моем положении есть все время хочется, так что спасибо.
В твоем положении, моя дорогая, дома сидеть надо, а не мировые вопросы решать!
А что я такого сделала? Почти ничего!
Изяслав тихонько рассмеялся.
Ну, конечно. Совсем ничего. Ладно, решено, так решено. Давай подумаем над тем, как можно претворить в жизнь твой невероятный план по смене режима в Тусктэмии. Только у меня к тебе большая просьба на будущее: не смещай меня с престола, ладно? А то я тебя уже бояться начал. Сначала одна страна, теперь другая.
Амалия широко улыбнулась.
Ну, до этого, думаю, не дойдет. Только я все-таки ответственна за одну страну, что касается Тусктэмии, то официально это было не мое предложение.
Они разговаривали до поздней ночи, было уже больше часа, когда Амалия, наконец собралась идти спать. Она подошла к светящимся камням и стала стряхивать их один за другим. Мельком взглянув на Дана, она словно почувствовала что-то неладное. Подойдя к нему, она коснулась его лба — у него была высокая температура, что само по себе уже звучало как нечто невероятное. Быстро поставив светящийся камень на тумбочку, Амалия вышла в коридор и направилась к Миранде. Пришлось долго стучать.
Кто там?
Это Амалия, открой пожалуйста.
Что-то случилось?
Да, ты можешь пойти со мной?
На ходу она рассказала ей, в чем дело. Для Миранды это было все равно что снег на голову — властитель магии по определению не мог болеть, и, если он чем-то болен, что не может исцелить даже магия, то чем она сможет помочь? Уже чувствуя на себе расстроенный и недовольный взгляд Амалии, она заранее расстроилась сама. Когда же она коснулась пальцами висков Дана и поняла, что с ним, ей стало страшно.
Ну?
Я не понимаю, как такое возможно, но что-то есть внутри него, чужеродное, может, это какой-то яд или еще что, я не знаю.
Это яд, — почти шепотом сказала Амалия, — в каком он сейчас состоянии, насколько все плохо?
Все не критично, но если так пойдет и дальше, то, думаю, ничего хорошего из этого не выйдет.
Я поняла, спасибо, что пришла.
А куда ты?
Кажется, я знаю того, кто может помочь.
С этими словами Амалия вышла из комнаты, оставив Миранду в явном недоумении. Меж тем Амалия стремительными шагами дошла до Баруны, который, пользуясь особыми привилегиями, находился во дворце в зале, где иногда проходили конные выступления под музыку. Она еще не дошла до него, а Баруна уже проснулся от странного шума посреди ночи.
Баруна, извини, что разбудила, но я вынуждена просить тебя срочно лететь за этим Долианом.
