Легенда о Чудограде Книга вторая. Наследие Радомира. Часть первая. Храм магии (СИ) - Шихматова Елена
Ты прав, но тогда надо поднять вопрос о контроле за магией в Северной Рдэе, поставить условие князю Мстивою.
А вы знаете, это хорошая мысль, жаль только, — помрачнел Дан, — это не вернет всех погибших в Северной Рдэе, не вернет Гая Броснова, не вернет Северину. И я никогда не смогу забыть об этом.
И не забывай, помни о них, чтобы впредь карать без промедления любого, кто также, как Алвиарин и его сподручные, захочет переделать мир под себя.
Дан печально улыбнулся.
Спасибо.
И все-таки несмотря на то, что уважаемые правители государств тоже знали о роли МСКМ, о роли помощников птиц камид, властителю магии они представили ряд обвинений, и в первую очередь то, что он не арестовал князей Мстивоя и Милия.
Но разве Милий выжил?
Да, — ответила Тиона, именно она озвучивала вопросы от всех к властителю магии, — Милий был во дворце Мстивоя, когда все произошло. Нам сообщили об этом посланцы, которых мы отправили к Мстивою. Милия буквально только что доставили сюда, и я надеюсь, вы действительно не знали о том, где он находился. Потому что иначе напрашивается вывод о вашей неспособности призвать к ответу своего родственника. Что касается князя Мстивоя, то он озвучил ваше необдуманное предложение, по которому он уже составил и объявил обращение к своему народу. В связи с этим, господин Ингоев, от имени руководителей всех стран, я хотела бы уточнить: чем вы руководствовались?
Говорила Тиона ледяным голосом и хоть прикрывалась она именем всех, этот вопрос подняла именно она, настояв на его значимости и важности.
Я посчитал это правильным. Мстивой — законный правитель своей страны, он не отрицает своей вины и сожалеет о случившемся. И об этом говорит как раз то, что он рассказал обо всем своему народу, признал свою долю ответственности. Не смотря на его участие в произошедшем, я хочу также отметить, что о своем народе он не забывал и тогда, когда договаривался с Алвиарином, последний обещал ему помощь в добыче полезных ископаемых. И к тому же внешне он, действительно, производил впечатление человека раскаявшегося, он также, как и мы все, шокирован гибелью стольких людей. Нет, пусть люди знают, что произошло, кто во всем виноват, а уж если они сочтут нужным, то пусть выбирают другого правителя. Но это их выбор, а не наш.
И все-таки, — продолжила гнуть свою линию Тиона, — вы поступили слишком поспешно, сначала вам лучше было узнать мнение международного совета.
Но, — вмешался Изяслав, — мнение международного совета не единогласно в данном вопросе.
Разумеется, — стрельнула на него глазами Тиона, — я помню об этом, но обсудить этот вопрос было необходимо. Что ж, раз властитель магии принял такое решение, мы вынуждены согласиться с ним, однако впредь, господин Ингоев, я очень прошу вас все-таки советоваться с более опытными в данном вопросе людьми.
Да, личного опыта управления государством у меня нет, — согласился Дан и тут же напомнил, — однако воспоминаний о правлении предыдущих правителей у меня предостаточно. Например, я помню, как наш с вами общий предок в целях сохранения мира, не стал разглашать тайну царя Мстислава и призывать всех наказать его, хотя должен был, согласно принятым международным соглашениям. Извините, если я посчитал этот опыт поучительным.
Не надо передергивать мои слова, Данислав! — ледяным тоном ответила ему Тиона. — Я прекрасно знаю о том, что вы связаны кровным родством со всеми правящими династиями, и что вы способны обращаться к воспоминаниям предыдущих властителей магии, просто события прошлого не всегда есть отображение ситуации нынешней.
В глазах Дана проскользнул огонек, однако он нашел в себе силы признать правоту Тионы, хотя бы внешне.
Безусловно, вы правы. Извините меня.
Вы тоже извините, если я вдруг обидела вас.
Ничего, все в порядке.
Тиона чуть улыбнулась, празднуя свою маленькую победу: она напомнила этому свалившемуся на их головы властителю магии, с которым должны были считаться правители всех государств, что он не самый главный человек в мире, и что не смотря на свое высокое положение он не праве диктовать им условия, а, сделав что-то по собственному усмотрению, он должен хотя бы отчитываться. Теперь осталось только протащить своего кандидата на трон Тусктэмии, ведь иметь своего человеку, который обязан тебе своим назначением, крайне важно в целях укрепления собственного авторитета на международной арене. В принципе последний момент понимали все, поэтому большинство руководителей стран были против кандидатов, выставленных Истмиррой и Гриальшем: слишком уж велика была опасность получить союз двух сильных государств, угрожающий более или менее равноправному международному совету. Понимал это и Дан и потому прежде, чем ему задали следующий вопрос, неожиданно для всех, кроме присутствующей здесь Амалии, предложил.
Позвольте мне обратиться к совету с предложением, — попросил он. — Я считаю, что Тусктэмия слишком долго была монархическим государством и что нынешнее положение народа в стране в чем-то схоже с положением в Союзе Пяти Мужей. В связи с этим Тусктэмии нужны яркие и решительные реформы, которые не будут бояться проводить новые выбранные руководители так же, как не боялись это делать в Южной Жемчужине Дарина и Арсенх. В общем, я предлагаю сменить в Тусктэмии строй с монархического на республиканский, естественно, все преобразования следует проводить под руководством международного совета.
Об этом Дан днем говорил с Амалией, она озвучила ему свои опасения по поводу кандидатов от Истмирры и от Гриальша. О том, что в стране этих ставленников могут не принять и, скорее всего, не примут, учитывая с одной стороны неограниченную в правах аристократию и абсолютно бесправный народ с другой стороны, они словно два разных заряда магнита, находясь на противоположных концах, не могли и не хотели понимать друг друга. Однако эта идея республиканского управления была слишком радикальной, слишком дерзкой, поэтому предложение Дана возмутило всех, включая Драгомира и царя Изяслава, последний, едва взглянув на легкую улыбку на лице Амалии понял, что это их совместное предложение. Другое дело, что слова самой Амалии могли даже не рассматриваться как предложение, а вот слова властителя магии, могли и должны были.
Почему вы ничего не сказали мне? — шепотом, наклонясь к самому ее уху спросил он.
Не успели, извините, — также шепотом ответила Амалия.
Изяслав только покачал головой и, встав, попросил слова. Нехотя, но Тиона, уже готовая прокомментировать это заявление, уступила.
Безусловно, это хорошее предложение, но ситуация семилетней давности в тогдашнем Союзе Пяти Мужей отличается от таковой в Тусктэмии. Там люди в первую очередь поверили в пришествие освободителя, а уж потом они узнавали о правах, о возможности построить другое общество. Извини, Дан, но это слишком резкий ход — я против.
Он посмотрел сначала на Дана, потом на Амалию, та спокойно посмотрела на него и молча кивнула, принимая его точку зрения. Однако с Изяславом яро не согласилась Дарина, она стала доказывать всем о пользе республиканской формы правления для простого народа, особенно если этот народ практически лишен прав, как в данный момент в Тусктэмии. Удивительно, но мнения представителей Тусткэмии никто не спросил, потому что никто не приглашал их на международный совет: согласно правилам, на совете могли присутствовать только правители и их наследники, а также руководитель международной службы контроля за магией и, конечно же, властитель магии. Наверняка, аристократы Тусктэмии сейчас бы яро стали возражать Дарине, но их здесь не было. Однако и среди правителей других стран нашлись противники этой идеи, помимо царя Изяслава. Княгиня Купава высказала свое категорическое несогласие, а княгиня Светлана напомнила всем о важности наведения порядка в стране. Что будет, если сейчас дать права и свободы тем, кто жаждет в глубине души возрождения религии Алина? Очевидно, ничего хорошего. Так как тогда они будут бороться с фанатично настроенными группами людей? Вводить международные войска?
