Трон Знания. Книга 4 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир" (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Я чувствую отказ.
— Мое сердце никогда не будет вашим.
— Я догадывалась.
Адэр взял со столика недопитую бутылку:
— Я знаю, что обо мне говорят.
— Люди — это не только слава, которая их опережает.
— Тяжело любить короля, которого любят столько женщин.
Луанна пожала плечами:
— Все зависит от того, как он себя ведет.
Надеясь смутить гостью, Адэр приложился к горлышку. Но Луанна смотрела на него, словно перед ней был образец воспитанности и благонравия. Сколько же ей лет? Девятнадцать.
Вытер губы ладонью:
— Я веду себя плохо.
Наконец Луанна смутилась.
— Я знал, что выйдет неловко. — Адэр бросил пустую бутылку в кресло. — Так бывает, когда говоришь прямо.
— В таком случае, я тоже буду говорить прямо. — Луанна вздёрнула подбородок. — Я не из тех наивных девушек, которые мечтают о принце на белом коне. Я с рождения мечтала о короле. И вот — он передо мной.
— Я не король Тезара.
— Мне достаточно Грасс-Дэмора. Я не посягаю на ваше сердце. Я прошу вашей руки. Траур продлится год. У нас есть время познакомиться поближе, привыкнуть друг к другу.
— Моя очередь говорить прямо?
— Постарайтесь быть почтительным.
— Постараюсь. — Адэр подошёл к Луанне вплотную. — Я тоже не из тех мужчин, которые мечтают о прекрасной принцессе. Мне нужна королева.
— Я буду королевой.
— Когда мне стукнет полтинник? А до этого чем мне утолять голод?
— Вам не придётся долго ждать.
Адэр рассматривал юное личико, а перед внутренним взором стояли отец и Толан. Обещать жениться — не значит жениться. Не им придумано.
— Я принимаю ваше предложение.
— Когда объявим о помолвке? — спросила Луанна.
— Да хоть завтра.
— Сегодня. На поминальном ужине соберутся все правители Краеугольных Земель.
— Не очень хорошая идея, — нахмурился Адэр.
— Наша помолвка обрадует мою мать и поможет ей справиться с горем. Это порадует моего отца. Он утрёт нос советникам, которые были против закона о передаче престола по женской линии.
— Значит, на ужине, — согласился Адэр.
— Скрепим наш договор? — Луанна приподнялась на носочках и подставила губы для поцелуя.
Глядя на висок с трепетной жилкой, Адэр улыбнулся.
— Разве сложно признать, что вы меня тоже желаете? — прошептала Луанна. — Неужели так сложно поцеловать меня?
— Я не целуюсь в губы.
— Никогда?
— Никогда.
Луанна вздохнула и принялась расстёгивать китель.
Прикрыв глаза, Адэр сделал вдох, силясь ощутить аромат принцессы. Горячий воск, лилии, влажные плащи. Заимствованные запахи, и ничего личного, особенного.
Луанна распахнула китель, расстегнула рубашку, провела пальцами по обнажённой груди Адэра. Притронулась к изумрудному ключу:
— Красивая вещица!
Он грубо схватил её за руку:
— Не надо трогать.
— Это амулет?
Адэр снял с шеи цепь с ключом и затолкал в карман брюк. Надо выбросить безделушку. Выбросить память о ней из головы и сердца.
***
Усеяв склоны и вершину рукотворного закольцованного бархана, толпа зашлась в оголтелом крике. Несколько минут назад спортивные состязания закончились выступлением лучников. Народ был готов разойтись, но два иноземца спустились на арену, отвязали канат от столба и, жестикулируя, предложили ракшадам помериться силой.
Ракшады не считали перетягивание каната видом спорта, однако откликнулись на предложение и выставили против зарвавшихся иноверцев одного воина. Мужчины — крепкого телосложения, невысокого роста — поклонились хазиру и шабире. Скинули рубахи, обмотали канат вокруг запястий и словно вросли в пустыню. Сейчас их пытались сдвинуть с места уже десять ракшадов.
— Воины их свалят, — сказал Иштар, сузив глаза.
— Конечно, свалят, — ответила Малика, наблюдая за Драго и Лугой. На их шеях не выперли жилы, и лица не исказились от усилий. — Мне интересно: кому ты присудишь победу? Моим людям или своей сотне?
— Сотне? — хохотнул Иштар. — Ещё два воина, и твои люди взрыхлят носами песок.
Малика согнулась пополам. В глазах потемнело.
— Ещё двоих, — крикнул Иштар судье.
— Я… пойду, — пробормотала Малика, не сумев выпрямиться полностью.
— Не хочешь присутствовать при их позоре?
— Живот крутит.
Глядя на арену, Иштар ударил ладонью о ладонь:
— Да кто ж так дёргает? Тяни! Давай-давай!
Малика попятилась, со свистом втягивая в себя воздух. Люди, увлечённые зрелищем, расступались и продолжали кричать.
— Ты куда? — прозвучал голос Альхары.
Малика не смогла ответить — рот наполнился горькой слюной. Вынырнув из толпы, не удержалась на ногах и скатилась с бархана. Пытаясь встать, взвыла и завалилась навзничь — казалось, что взорвалось лёгкое.
Альхара подхватил её под мышки:
— Ничего не сломала?
— Увези меня, — прошептала Малика и сама себя не услышала.
— Идти сможешь?
Ничего не видя вокруг и чувствуя только, как под ногами содрогается пустыня от сумасшедшего ора зрителей, Малика сорвала с головы чаруш и обхватила Альхару за шею:
— Увези меня.
— Сейчас врача позову.
— Увези меня, — прохрипела Малика Альхаре в ухо. — Быстрее.
Воин из охраны помог Альхаре дотащить Малику до машины. Альхара уселся за руль, воин разместился рядом с ним. Автомобиль помчался по дороге.
Раскалённый прут проткнул поясницу. Выгнувшись, Малика закричала и свалилась на пол между сиденьями. Пока воин, стоя на коленях, вытаскивал её, Альхара сигналил и изрыгал проклятия.
Следующий прут проткнул живот. Малика неосознанно вонзила зубы воину в руку.
— Гони! — крикнул он и похлопал другой рукой Малику по спине. — Терпи, шабира. Терпи…
Она разжала зубы, языком вытолкала изо рта кровь:
— Поворачивай.
— Обратно? — спросил воин, придерживая её за плечо.
— В пустыню.
— Мы в пустыне.
— Подальше от людей.
Если ей суждено умереть — её никто не спасёт. Если суждено выжить — она выживет и без чьей-либо помощи.
Машина качнулась под порывом ветра. В лобовое стекло ударил песок.
— Буря начинается, — произнёс воин. — Гони!
— В пустыню! — выдавила Малика и, вцепившись в спинку кресла, села. — Сворачивай с дороги!
Вокруг скручивались песчаные спирали. Не было видно ни горизонта, ни дороги, ни бархана со зрителями.
Автомобиль поехал медленнее и остановился. Натужно заревел мотор. Завизжали колёса, зарываясь в песок ещё глубже.
— Я толкну, — сказал воин.
— Сиди, — прохрипела Малика и открыла дверцу.
— Ты куда? — возмутился Альхара, обернувшись.
— Не ходите…
Прут проткнул горло. Малика вывалилась из салона и поползла. Подальше от людей, от жизни подальше.
Ладонь легла на каменную ступень. Малика посмотрела вверх — по склону горы бежала лестница — и двинулась вперёд. С неба сыпался песок. Надо было взять чаруш… От крутого подъема в груди спирало дыхание и колотилось сердце. Ещё жива… Перед глазами мельтешили светлячки. От воя бури заложило уши.
Малика подтянулась на руках, выбралась на горное плато и встала, чтобы осмотреться. Вокруг мутная пелена, сотканная из песчинок. На горизонте проблески молний. Ветер сбил Малику с ног, закрутил, поволок по камням. Она цеплялась за выступы, трещины, срывая ногти и обдирая ладони. Схватилась за торчащий из скалы корень дерева.
Раскалённый воздух опалил лицо. Гора затряслась, заметалась, словно живое существо. Плато пошло волнами, взметнулось фонтаном пыли, подкинув Малику к небесам. Она замахала руками и вдруг поняла: рук нет. Сквозь невидимое тело лился дождь и падал град. Боль разорвала грудную клетку.
***
Взгляд заскользил по белому потолку, перетёк на перламутровые окна, словно покрытые слезами дождя. На подоконниках вазы с цветами.
— Я была здесь раньше, — прошептала Малика.
— Конечно. Это же твой дворец, твоя спальня, — прозвучал тихий голос Иштара.
