Серебро и свинец , иной вариант (СИ), - Волынец Олег Анатольевич (мир бесплатных книг TXT) 📗
– Приехали, – сообщил проводник.
Лева вскочил так резво, что едва не пропорол теменем брезент. Первое, что он увидел, выскочив из кузова, была крыша.
Всю территорию базы – другого слова Лева подобрать не сумел – накрывал растянутый, похоже, на окрестных соснах маскировочный полог. Лева уставился на него, раскрыв рот. Он привык не воспринимать всерьез разговоры о секретности с тех пор, как получил зверский нагоняй за утерю разведывательно-ценных методичек (отправленных в стирку вместе с пиджаком), и только сейчас понял, как на самом деле охраняют государственную тайну.
– Простите… – робко пробормотал он, не опуская взгляда, – а что у меня в сопроводиловке… база "Ай-Петри"…
– Какие "Петри"? – фыркнул сопровождающий. – Это пусть натовская разведка читает. Вот здесь ваше место, товарищ военный переводчик. Идите за мной.
Лева послушно обогнул грузовик. И замер.
В центре вырубки зиял огромный – метров ста в поперечнике и не меньше двадцати в глубину – котлован. А в котловане, посреди разливанных луж темной болотной воды, которая сочилась через опалубку стен котлована, стояли тройками – две и одна на них сверху на манер буквы "П" – каменные глыбы. Каждая была размером, пожалуй, с автобус, разве что чуть потоньше. Если бы Лева хоть немного разбирался в геологии, то бы удивился еще больше, потому что глыбы были базальтовые, а добыть в Белоруссии базальт довольно сложно, разве что гранит на границе Гомельской и Брестской областей. Но это обстоятельство осталось лингвистом не замеченным, зато он обратил внимание на другое. Поверх стоящих неровным кругом глыб была уложена конструкция, изрядно напоминавшая ускоритель частиц из учебника физики. От сползания в болото кольцо из балок и магнитов удерживали стальные тросы.
Пыхтели помпы, выкачивая из котлована сочащуюся со дна воду.
На Левиных глазах автокран подцепил контейнер, покрашенный, как и все в армии, немаркой защитной краской, и подвел к кольцу. Запахло озоном, между двумя катушками проскочила искра, и что-то заметалось внутри круга. Древние менгиры, подпиравшие чудо современной техники, затянуло марево. И вдруг пространство в кольце разорвалось, и оттуда блеснуло – вопреки всякой логике, снизу – ослепительное солнце.
Лева затряс головой, пытаясь разогнать бредовое наваждение.
– Вира-а! – донеслось из провала. – Вира-а… ля, то есть майна, ля, мать, е, короче, опускайте, е, вашу мать! Ниже, ниже!
– Не держит в…! – взвыл кто-то, перекрывая гул.
Контейнер тряхнуло, и он разом просел на пару метров, перекосившись так, что угол едва не зацепил металлическое кольцо.
– Не держит у него! … на сосну намотай! – донеслось из провала. – Щас так брякнет, ни …я не соберешь!
За этой яростной отповедью последовал поток мата настолько густого, что пристойных слов в нем отыскалось бы одно-два, да и те, верно, попали по случайности.
– Стр-ройбат, – с великолепным презрением процедил сопровождающий. – Лейтенант Шойхет, вам туда.
Он махнул рукой в сторону времянки, над которой развевался зачем-то красный стяг.
Даже не подумав обидеться на перевранную фамилию, Лева послушно зашагал в указанном направлении, стискивая в кулаке замусоленные документы. Яма, из которой светит солнце, серьезно поколебала его представления о возможном и допустимом.
Во времянке находилась, как понял Лева, администрация, хотя в армии ее точно называли по-другому. Неулыбчивый парень с такими же, как у Левы, нашивками, только другого цвета, принял у лингвиста замученные бумажки и, сверившись с несколькими журналами и списками, выписал взамен справку на грязно-сером бланке, напомнившую Леве освобождение от физкультуры.
– Сейчас обождите здесь, – приказал он, – в четырнадцать пятнадцать спуститесь в ворота, там пройдете к майору Краснову и получите от него дальнейшие инструкции.
– Ворота? – беспомощно переспросил Лева. Никаких ворот он на базе не видел – только шлагбаум при въезде. Может, это о нем?
– Кольцо на стоячих камнях, – пояснил мрачный лейтенант. – Да, еще вот… – Он вытащил из папки гектографированный бланк. – Распишитесь полностью, здесь и здесь. И вот тут, можно коротко.
– П-позвольте, – неуверенно промямлил Лева, заметив крупно пропечатанное "Подписка о неразглашении", – но я уже подписывал…
– Это вы в Москве подписывали, – безжалостно ответил лейтенант, – а здесь еще нет. Собственно, вы уже почти все видели… однако порядок есть порядок. Без подписки я вас пропустить не могу.
Лева пожал плечами, дважды вывел в указанных местах "Шойфет Л.Л." и поставил внизу листа незамысловатую закорючку, которую не без гордости называл своим автографом.
* * *
Майор Норденскольд стоял у подножия холма и неторопливо, вдумчиво озирался.
Наверху царила рабочая суета – протащенные на ночь через каменное кольцо Стоунхенджа (майор, как и все участники проекта, знал, что точка перехода расположена не в самом Стоунхендже, а в небольшом менгирном кольце неподалеку, но название прилипло) контейнеры и технику спускали вниз, пользуясь при этом не столько кранами, горючее для которых приходилось тащить тем же путем, сколько грубой силой. А внизу было потише. Здесь можно было поднять голову в небо, не опасаясь, что тебя в следующую минуту задавит свалившимся ящиком, и долго вдыхать густой воздух, стараясь за резким запахом пролитого бензина и разогревшегося металла различить ароматы раскинувшихся вокруг лугов.
Все было иным в этом мире. Чуждым, непривычным, раздражающим именно этой незнакомостью. Солнышко в небе имело отчетливый, пусть и слабый, зеленоватый оттенок, и само небо, ясное-ясное, оттого приобретало сходство с толщей чистых вод. В него хотелось смотреть и падать, каждую минуту ожидая сокрушительного прикосновения глубины. Слишком близко лежал горизонт, – глаз невольно искал его дальше, – кривизна земли в этом мире, была иной. И майору мерещилось, что и сам он стал легче, пройдя через портал. Не вполне слушались руки. Только этим утром он уронил папку на походный стол адмирала Дженнистона, вместо того чтобы уложить неслышно, и адмирал, конечно, проснулся.
– Любуетесь, майор? – осведомился кто-то из-за спины.
Обри Норденскольд был слишком хорошо воспитан, чтобы с разворота врезать наглецу в челюсть, но именно это ему очень хотелось сделать.
Окликнувший его человек был невысок и бледен той нехорошей белизной, что отличает кабинетных крыс. Обри видел его в первый раз, но это ничего не значило – группу вторжения набирали из элиты вооруженных сил; на практике это означало "с бору – по сосенке, с миру – по нитке", и солдаты прибывали из самых неожиданных мест. Гораздо интереснее было то, что незнакомец был одет в штатское.
– Ховард Сельцман, – представился незнакомец, не дожидаясь ответа. – Физик.
Он протянул Обри руку, и майор машинально пожал ее, с неприязнью ощутив в ладони нечто костисто-вялое, вроде игрушечного скелетика на ниточках.
– Право, удивительное место этот мир! – воскликнул Сельцман, экспансивным жестом обводя раскинувшиеся вокруг лагеря просторы. – Просто… невероятное!
– Простите, мистер Сельцман, – перебил его Обри своим лучшим командным голосом, – но что вы здесь делаете? Насколько мне известно, открыватель портала находится на Земле.
– Верно. – Физик нимало не смутился. Похоже было, что майору повстречался представитель не столь уж редкой породы – сухарь, увлеченный своим делом настолько, что реальность касается его нечасто и болезненно.
– Тогда что же?.. – Обри сделал многозначительную паузу, от которой человек нервный вполне мог рассудить, что его подозревают не иначе как в шпионаже в пользу Советов, китайцев, кубинцев и трех с половиной корейцев за компанию.
