Трон Знания. Книга 5 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир" (версия книг txt) 📗
Небо озарила вспышка молнии. Прогремел гром. Хлынул дождь, превращая людей в живые ледяные статуи. Замерев в нелепых позах на склонах оврага, скрючившись у двери, остолбенев над обрывом, бандиты мычали.
Хлыст рухнул на колени и, запрокинув голову, развёл руки:
— Простите меня. Простите меня.
Глаз остекленел. Губы смёрзлись. А сердце продолжало стучать: простите, простите… Ноздри затянуло льдом.
*
Адэр находился в Бойварде, когда ему сообщили о стихийном бедствии в Рашоре. Старший советник Лаел был скуп на слова, сказал, что мороз и ливень привели к небольшим разрушениям, Крикс и его люди не пострадали, заложники освобождены, бандитская группировка ликвидирована.
Адэру предстояло провести заключительную встречу с правителями морских держав. Однако невыносимая тревога вынудила его поднять среди ночи ракшадов, прибывших вместе с ним в Бойвард, наделить их полномочиями для завершения переговоров и отправиться в Грасс-дэ-мор.
По дороге Адэра скрутило, пришлось заехать в Лайдару. Он и раньше чувствовал себя неважно. Внутренняя дрожь и боль в груди стали привычными. Ярис Ларе настаивал на тщательном медицинском обследовании. Но Адэр знал диагноз: отпустив Эйру, он заживо себя похоронил. И понимал, что встреча с ней принесёт лишь временное улучшение, потом будет только хуже.
Герцог Кангушар отослал слугу за личным врачом, уложил Адэра в постель и принялся вышагивать по комнате, подпирая локоть кулаком и потирая подбородок. Чтобы не видеть его мельтешения, Адэр повернулся набок. Взгляд уткнулся в зеркало. Лицо белое, покрытое испариной. Глаза как два мутных омута в глубоких провалах.
— Что-то врач задерживается, — промолвил герцог, сопровождая слова быстрыми шагами, словно сам бежал к больному. — Сегодня у нас суматошный день, отправляем в Рашор добровольцев.
Адэр приподнялся на локтях:
— Настолько всё серьёзно?
— Нет-нет, — поспешил успокоить Кангушар. — Обледенение, обморожение, несколько разрушенных домов.
— Жертвы есть?
— Немного. Знаю, что погиб охранитель Эйры.
Откинув плед, Адэр сел:
— Подайте мою одежду, герцог.
— Я не могу вас отпустить.
— Мне уже намного лучше. — Адэр потряс рукой. — Одежду.
Распахнув двери, слуга впустил в комнату врача.
Кангушар кинулся к нему, как к спасителю:
— Его Величество болен. Не отпускайте его.
— Я не болен! — произнёс Адэр. — Меня замучила бессонница. Снотворное есть?
— Я должен вас осмотреть, — заупрямился врач, торопливо открывая чемоданчик. — Без осмотра…
— Одежду и снотворное! — перебил Адэр.
Через десять минут он лежал на заднем сиденье автомобиля и, прислушиваясь к рёву мотора, ждал, когда подействует лекарство. Уснуть и ни о чём не думать, иначе мысли сведут его с ума. Погиб охранитель Эйры — она была где-то рядом. Ей плохо, очень плохо. Возможно, она пострадала. Быть может, сейчас, именно в эту секунду, врачи борются за её жизнь. Адэр смотрел в потолок и шептал: «Дай мне крылья, дай мне крылья…»
Чем ближе становился Рашор, тем сильнее была загружена дорога. Эскорт охраны полз впереди, беспрестанно сигналя. Казалось, вся страна кинулась на помощь пострадавшим. Несколько раз появлялось желание сделать остановку в каком-либо посёлке и позвонить в замок: туда стекались все новости. И всякий раз Адэр сдерживал себя. Только незнание даёт ему силы дышать.
Возле шлагбаума возник затор: постовые проверяли документы и объясняли водителям, куда ехать. Терпение людей иссякало. Тракторы тянули по полю строительную технику. Колёса застрявших грузовиков визжали, вздымая фонтаны раскисшей земли. Шофёры орали друг на друга. Стражи выламывали в посадке деревья и кустарники.
Адэр выбрался из салона и пошёл по обочине, увязая в глине. Из открытых окон автомобилей вылетали голоса: «У меня там родители». — «Какая улица ушла под землю?» — «Заложники живы? Скажите, заложники живы?» — «Вы не знаете, кто погиб?» — «Я везу врачей. Почему так долго?»
Охрана, окружив правителя, пыталась успокоить народ, но люди, подхваченные всеобщим волнением, уже выскакивали из машин и, силясь прорвать оцепление, забрасывали Адэра вопросами. Подоспевший на помощь отряд защитников оттеснил толпу.
Эш сопроводил Адэра в палатку. Усадив на раскладушку, снял с него ботинки, надел сапоги. Губы ветона двигались — Адэр это видел, но смысл слов не доходил до его рассудка.
— Она жива, — прозвучало в ушах и повторилось в голове троекратным эхом.
Адэр упал навзничь, закрыл ладонями лицо.
Вскоре он трясся в кабине грузовой машины, хотя бежать было бы намного быстрее. Смесь мороза и ливня подорвала асфальт, разрушила ограды, скосила деревья. С домов вместе со льдом стекли крыши. Вокруг люди, люди… Расчищают дорогу, устанавливают на зданиях стропильные балки, вставляют стёкла в рамы, выкорчёвывают пни.
— Крикс в местной тюрьме, — проговорил Эш, объезжая гору мусора. — Она пустовала, теперь забита до отказа. С повинной явились почти три сотни. Испугались самосуда горожан. Тут такое творилось…
— Отвези меня к Эйре, — промолвил Адэр.
— Я думал, мы едем к Криксу.
— Нет.
Выдержав паузу, Эш произнёс:
— Она никого не хочет видеть.
— К Эйре, — повторил Адэр.
Эш свернул на перекрёстке и коротко поведал о событиях недельной давности, соединив в одно целое свидетельства Людвина, Талаша и Мебо.
— Значит, его не нашли, — проговорил Адэр.
— Дома над туннелем сложились как карточные домики. Чтобы разобрать завалы и перекопать тонны земли, потребуется много времени. Ракшад не может сообразить, где именно остался Драго. Протяжённость туннеля девять миль.
— Не прекращайте поиски. Для неё это важно.
Эш нажал на клаксон и заорал в открытое окно:
— Куда прёшь? — Пропустив старика с садовой тачкой, повёл грузовик вдоль изувеченного парка.
Адэр рывком повернулся к Эшу:
— Как ты мог её отпустить?
— Спорить с моруной бесполезно.
— Она женщина!
— Да, женщина. Незаурядная женщина. Она моруна.
Адэр стиснул руками колени, чтобы не схватить Эша за плечи и не встряхнуть хорошенько:
— Ты должен был её остановить! Её самоуверенность переходит все границы. Она не умеет думать о себе, о ней должны думать мужчины. Охранители — остолопы, и ты такой же остолоп.
Эш охладил Адэра стальным взглядом:
— Рашор был обречён. Веками в него ссылали бывших искупленцев, а потом использовали в охоте на морун. Умело использовали, очень умело. Действовал кто-то очень умный. Спросите Людвина, что делали здесь с морунами. Спросите, если не боитесь повредить себе психику. И я не знаю, кого винить, Бога или Эйру, что погибла лишь кучка ублюдков. И вы правы, она не умеет думать о себе. Она слишком милосердна. Будь у меня её сила, я бы сровнял город с землёй.
Адэр откинулся на спинку кресла. За окном потянулась вереница горожан с чемоданами и котомками. Беженцы.
— Первый день мы сбивали лёд с дверей, чтобы люди могли выйти, — заговорил Эш как ни в чём не бывало. — Потом начало таять, и весь город рубил сосульки. Я никогда не видел таких огромных сосулек. На третий день мы добрались до леса. Хлыст и его дружки превратились в стонущих медуз.
— Они были живы? — нахмурился Адэр.
— Более того, многие были в сознании. Качались как студень и вытекали из одежды. Мы сгребли всех в овраг и закопали. — Эш затормозил и указал на дом. — Вокруг разруха, а на нём ни трещинки. Странно, да?
Адэр открыл дверцу, замешкался на порожке кабины, наблюдая, как охранители выбираются из кузова:
— Кто ещё знает, что в городе моруна?
— Сектанты и несколько защитников. Они не проболтаются.
Спрыгнув на землю, Адэр посмотрел на трёхэтажное здание из белого камня. Действительно, никаких повреждений, не пострадали даже рельефные изображения чаек на стенах.
Из особняка появились Людвин и несколько Братьев, встали на колени. Адэр пересёк двор, мощённый гранитными плитами. Взбежал по лестнице и, еле сдерживая злость, спросил:
