КК. Книга 8 (СИ) - Котова Ирина Владимировна (версия книг txt) 📗
До восшествия Вей Ши на трон после малой коронации оставались еще многие десятки лет, и старшие мужчины в семье понадеялись, что он перерастет особенности характера, не свойственные Желтому дому, и научится входить в транс, необходимый для познания мира. Он до сих пор не научился, и до сих пор преследовали его вспышки гнева. После одной такой дед и принял решение сослать его под другим именем простым солдатом в глухую провинцию с одной сменой одежды и плетеной циновкой.
Ему говорили и отец, и дед, что он слишком горд - а каким должен быть еще наследник великого рода? Ему говорили, что он слишком кичится происхождением - но он видел несовершенство и простоту простолюдинов, которых боги не посчитали достойными даже капли своей крови. Только за последние три года, во время ссылки, он понял, что помимо крови есть ещё мастерство и нельзя не уважать даже простых солдат, если они добились высот в своем деле. Но честь семьи и происхождение по-прежнему значили для него много.
В ссылке Вей Ши научился терпеть соседство простых солдат - в казарме либо привыкаешь, либо сходишь с ума. Научился не огрызаться на команды сержантов - армейские наказания хорошо дисциплинируют. Научился заставлять уважать себя и под чужим именем. Стал лучшим и попал в императорскую гвардию - и дед, проходя мимо, едва заметно одобрительно качал головой. Во дворце, конечно, его узнали, но Хань Ши жестко пресекал попытки как-то выделить внука из других гвардейцев или воздать ему почести. Дед, обрезавший перед ссылкой внуку возможность пользоваться родовыми умениями, поступил правильно - сейчас Вей Ши это понимал. А тогда только и оставалось, что по ночам от злости метаться тигром по окрестностям казарм. Единственное, что ему оставили. И что остается ему до сих пор.
С другой стороны, если и признавал Вей Ши над собой чью-то власть, то это была власть первопредка, деда, отца и Мастера клинков. И злость, и обида на учителя за эти дни постепенно превратились в глухое упорство. Он докажет Четери, что достоин перенимать его мастерство. И наказание выдержит с достоинством. И если надо учиться смирению… что же, он попытается, и начнет с раздражающей его навязчивой девчонки. И будет древний воин на него смотреть с той же гордостью, что и на рыжего мага, до уровня которого Вей Ши еще учиться и учиться. И дед будет.
Вей Ши шестом подхватил с жаровни тяжелый закипевший котел, поставил его у входа, на камни двора, и, зачерпнув деревянным ковшиком кипятка, плеснул его на лавку, на которой ранее сидел старик. И начал натирать ее щеткой. Много больных сюда приходит, и, чтобы не распространялась зараза, надо каждый день все тщательно отмывать.
- А я тебе принесла булочку рисовую. Вы же такие в Йеллоувине едите? Я специально попросила тебе приготовить. На, возьми!
Он повернулся - девочка, слишком сильно накрашенная, увешанная золотыми украшениями, опять стояла за его спиной, - обошел ее, снова набрал в ковшик кипятка, вернулся.
- Я вот сюда положу, - не растерялась девчонка и осторожно, будто в клетку к дикому животному, положила мягкую, пропитанную маслом булочку на подсохший краешек лавки. - Смотри, я написала тут по-йеллоувиньски «для хорошего настроения, Вей Ши».
Наследник императора покосился на булочку с йеллоувиньскими иероглифами и двинулся к другой лавке, на секунду подняв глаза к небу. На запеченном тесте коряво, но узнаваемо было написано «для земляной мыши, Вей Ши».
Каролина
- Слушай, ну что же ты такой ску… - Каролинка прислонилась плечом к колонне, которая была старше ее почти на тысячелетие, и затихла на полуслове, погрузившись в любование городом. Розовый и золотой, он наливался цветом по мере того, как солнце поднималось из-за горизонта, и туман струился по его древним улицам, меж холмов и домов, и река была серебряным зеркалом, а берега и дальние зеленые дымчатые холмы - чудесной рамой этого зеркала.
- Как же красиво, - мечтательно выдохнула младшая Рудлог и поспешно начала фотографировать, пока не ушло волшебство. Завтра придет снова в это время и послезавтра и, когда найдет ракурс, сядет рисовать. Закончила, обернулась к молчаливому странному йеллоувиньцу. - Разве есть в мире место красивее?
Голос ее дрожал от восторга. Послушник взглянул на город, и на миг, к удивлению Каролины, его высокомерное и жесткое лицо преобразилось, стало умиротворенным и мечтательным. И словно потянуло от него этим умиротворением.
Принцесса лихорадочно зарисовывала его в блокноте. Вей Ши нахмурился, глядя на нее, и она увидела, отступила, спрятав блокнот за спину, - вдруг снова на нее нападет. У колонн шевельнулись два ее охранника, но йеллоувинец даже не посмотрел в их сторону.
- Не бойся меня, - проговорил он скрипуче, словно давно уже не разговаривал. - Я не хотел тебе тогда сделать больно.
- Так ты извиняешься? - обрадовалась принцесса. Молодой человек промолчал, и она махнула карандашом и сосредоточенно нанесла тень на скулу на рисунке. - Ладно, буду считать, что ты извинился, и я тебя простила.
- Я не желал сделать больно, - высокомерно подняв подбородок, продолжил послушник. - Но не надо меня фотографировать и рисовать. Я не хочу.
- Но почему? - протянула Каролина жалобно. - Я никому не покажу, честно-честно. Ты красивый, понимаешь? У тебя выразительное лицо, глубокое. И плечи. Я не могу успокоиться, пока тебя не нарисую. У меня так бывает, - пожаловалась она. - Как мания. Думаешь, мне приятно приходить надоедать тебе?
Он безразлично смотрел на нее - и она вздохнула, вырвала листок из блокнота и демонстративно порвала его. Вей Ши, не моргнув и глазом, перевел взгляд на город, и лицо его снова изменилось - он даже веки прикрыл от удовольствия.
- Красиво, - признал он, наконец. - Но есть место красивее. Это великий Пьентан в сезон Желтого ученого. Цветущий Пьентан.
- Когда-нибудь я побываю и там, - убежденно сказала Каролина, засовывая клочки бумаги в карман. - А ты где там жил?
- В центре, - буркнул Вей Ши, снова начиная орудовать щеткой.
- А твои родители сейчас там? А почему ты сюда приехал? - обрадовавшись, что ей отвечают, Каролина начала атаковать его вопросами. - А почему ты булочку не ешь? Может, тебе что-то другое принести? Ты похудел…
- Слушай, - терпеливо проговорил Вей Ши, поднимая голову, - почему ты такая настырная?
- Я не настырная, а любопытная! - отрезала Каролина.
- Ты, - сказал он грубо, - настырная, невоспитанная, не имеющая представления о личных границах девчонка. Твоим родителям надо держать тебя в строгости, иначе тебя никто не возьмет в жены.
Младшая Рудлог даже опешила.
- Это почему не возьмет? - обиженно спросила она. - Я красивая.
Послушник выпрямился, осмотрел ее с ног до головы.
- Я бы не взял. Ты шумная, а у девы должен быть тихий и мелодичный голос. Как переливы колокольчиков на ветру. Ты вульгарно красишься и слишком много надеваешь украшений, это смотрится нелепо. Ходишь тяжело, а поступь должна быть легкой, и жесты плавные. У тебя темная кожа, а должна быть тонкой и белоснежной. Ты толстая.
Каролина задрала подбородок, хотя губы у нее дрожали.
- А что-нибудь хорошее во мне есть?
Он снова высокомерно осмотрел ее.
- У тебя очень хорошая осанка, - сказал неохотно.
- Ну хоть что-то. И совсем я не толстая, - стараясь сдерживать слезы и подавляя желание сбежать, проговорила Каролина. Ей было очень обидно. - Я фигуристая! И вообще я еще поменяюсь. Знаешь, сколько на мою руку будет претендентов? И вообще я выйду замуж за принца! Может даже за вашего, за йеллоувиньского!
Вей Ши коротко рассмеялся.
- Для нашего йеллоувиньского принца с детства воспитывают трех жен, девочка. Из лучших родов страны. Они тихи, образованны и так красивы, что цветы от стыда закрывают лепестки, когда они проходят мимо. И помимо жен у него будет еще сто наложниц. По одной от каждой провинции.
Каролина слушала, открыв рот.
