Фаворит богини (СИ) - Распопов Вячеслав Валерьевич (читать книги онлайн без txt) 📗
В спальню Константин направился, уже с трудом держа глаза открытыми, и зевая во весь рот. Я, как только за ним закрылись двери, поспешил на выход. Десятку стражей, бдящей у дверей в будуар, пояснил.
— Пойду пну истопника, а то совсем разленился, старый пень — в спальне наследника скоро можно будет ледник устраивать.
Тем было совершенно фиолетово, куда направился выскочка-лизоблюд — наверное, еще и плюнули вслед.
В каморке Антония коротко описал на бумаге события ночи, и все что мне известно. Свиток передал истопнику с напутствием.
— C рассветом лезешь на крышу. Как только появится птица-почтальон — она полностью синяя, так что не ошибешься — оставляешь свиток и уходишь. Через час возвращаешься, берешь ответ, и вместе с дровами заносишь в будуар четы наследников — я буду там.
Добившись внятного повторения моих распоряжений, вернулся обратно.
В ответе говорилось, что в районе полудня на августейон (дворцовую площадь) подойдет фема, возглавляемая Зоей лично. После короткой речи и митинга она двинется к халке (центральным воротам). Ворота к тому времени должны быть открыты, и навстречу императрице должен выйти ее сын.
Все так и случилось. Ближе к полудню на августейон вышла тысяча тяжелой конницы Адрионопольской фемы, при поддержке пяти тысяч тяжелой пехоты и тысячи лучников. Центр площади у колонны Юстиниана быстро освободили от восставшего люда. Построили толпу в некое подобие строя, разделив его на квадраты, ограниченные шеренгами пехотинцев. Между квадратами оставили широкие пути прохода, достаточные для перемещения конницы. Ровно в полдень на площадь вышла сотня легкой конницы, ровный строй которой заканчивался шеренгой знаменосцев, за которой следовала на великолепном белом жеребце сама Зоя-Справедливая. На полкорпуса сзади на вороных конях восседали в полном вороненом доспехе принцессы. Рыжие постарались на славу — макияж на всех троих был безупречен. Далее следовал стратег и старший командный состав фемы. Завершала процессию сотня кавалерии. Рев толпы, увидевшей императрицу, был оглушающий. Процессия проследовала к бронзовой колонне Юстиниана — самому высокому месту августейона. Колонна была установлена на вершине ступенчатой пирамиды из семи каменных ступеней. У основания колонны была на скорую руку сооружена трибуна, которую и заняла августа. Скандирующая толпа, повинуясь ее жесту быстро умолкла, после чего Зоя заговорила. Надо отдать должное зодчим, сотворившим, это место почти пять веков тому назад — акустика была отменная, и вроде бы негромкий голос императрицы услышал каждый.
— Все знают, что последний год своей жизни я провела в узилище, поскольку пыталась в одиночку противостоять чудовищным планам Ирода и узурпатора. Находясь в темнице, я денно и нощно молила господа не дать свершится злодеянию против своих горожан, а еще я молила дать мне возможность еще хоть раз взглянуть в глаза моего народа. Великого народа, победителя и созидателя, с многотысячной историей. Наверное, мои молитвы услышал господь, и справедливость свершилась. Мои сограждане живы, и прогнали иноземного узурпатора-казнокрада и его приспешников, а я смотрю в глаза сограждан, которые призвали меня на престол. Поскольку народ нарек меня Справедливой — отменяю все долговые расписки менее десяти солидов (золотая монета), выданные до сегодняшнего числа. Их владельцем надлежит принести расписки на эту площадь в течение недели. Судейские примут их, и освободят подателя от налогов, на сумму предъявленных расписок. А сами расписки послужат топливом для очищающего костра, который будет гореть на этой площади всю неделю.
Эту фишку придумал Дед. Для большинства мастеровых, не говоря уже о нищете, данная сумма бала очень значительной, и освобождение от такого долга для них прямо гора с плеч. Оговорка: все расписки будут проверятся судейскими, и в случае обнаружения мошенничества следует немедленный арест и наказание — от крупного штрафа и до тюрьмы. И самое главное — иностранцам и ростовщикам, что как правило одно то же — компенсации не полагалось. Но кто же о таких мелочах будет вещать с трибуны.
Народу на осознание сказанного потребовалось некоторое время, после чего площадь взорвалась ревом. Августа даже не пыталась остановить его, а может просто наслаждалась произведенным эффектом. Поймав мгновение, когда рев миновал свою верхнюю точку, императрица подняла руку, призывая толпу к тишине. Дальше последовала программная речь будущей главы государства. Основной тезис — земля крестьянам, а фабрики и заводы, понятно, рабочим — а уж Справедливая приглядит, чтоб все было по закону… Как сказал Дед — у средневекового люда нет иммунитета к политтехнологиям будущего, и приобретут они его нескоро, а пока этого не случится — Зоя для подданных будет божеством. А стоит только августе показать на кого-то пальчиком, и сказать, что это враг народа — как «врага» тут же насадят на вилы.
Все выступление императрицы уместилось примерно в сорок минут — ровно столько информации, сколько может усвоить человек, не теряя к ней интереса. Едва отзвучали последние слова Зои, как ворота халки отворились. Минуту спустя из них вышли две центурии гвардейцев, выстроившись в колонну по четыре. Далее колонна разделилась, образовав широкий коридор, как бы приглашая августу с ее сопровождением во дворец. Но все оказалось несколько иначе. Из глубины ворот вышла кавалькада, возглавляемая Константином VII Багрянородным. Я следовал на послушном красавце вороной масти слева и на полкорпуса сзади принца. Справа, симметрично мне, сопровождал наследника Леонид. Номинально начальник охраны дворцовой гвардии, но пока еще командир сорок второй центурии. Встретились процессии посередине площади, в метрах шестидесяти от ворот. Первым спешился наследник, мы с Леонидом последовали его примеру. Зое помогли спешиться принцессы.
Когда объятия матери и сына сомкнулись, произошло несколько событий. Первое, что я заметил — рывок рыжей в сторону царствующей семьи, и раскрытые до предела глаза августы. Уже оборачиваясь на ее взгляд, услышал шелест покидаемых колчан стрел и скрип натягиваемых луков. Взгляд Углеокой был обращен на портик (крытая галерея с колоннами) расположенный над воротами халки — вернее, на лучника, стоящего там, и спустившего в этот момент тетиву. Обернись я мгновением позже, могло случиться непоправимое — а так просто выбросил правую руку вперед и вверх, и перехватил стрелу. В это же мгновение Марго своей тушкой и щитом закрыла императорскую семью, а воздух наполнился глухим звоном и хлопками, спущенной тетивы. Народ с опозданием ахнул! Августу с сыном со всех сторон укрыли щитами, а в проем ворот бросилась центурия пехоты. Спустя некоторое время воины замелькали между колоннами портика, видимо, зачищая пространство галереи и примыкающих стен. Как выяснилось позже, зачистки не требовалось — единственный воин с луком, в доспехе гвардейца, был мертв и не подлежал опознанию. Его лицо представляло из себя кусок мяса, плотно истыканный стрелами. Кроме него, на стене было еще с десяток зевак из числа дворцовой обслуги и дворни, и почти все они были убиты или ранены стрелами. После отбоя тревоги, лучники ослабили натяжение тетивы, кокон из щитов вокруг императрицы исчез, а сами щитоносцы удалились на некоторое расстояние в стороны, Углеокая нашла меня взглядом и протянула руку. Я подал стрелу, предупредив вполголоса, что обращаться надо осторожно, поскольку наверняка отравлена. Августа приняла стрелу и подняла ее над головой.
— Только что господь явил свое чудо! — пауза, на осознание ее слов толпой, — Рукой простого воина он отвел мою погибель в виде отравленной стрелы. Значит, я все делаю правильно, и божий промысел ведет меня.
Вой тысяч глоток ожившей толпы и воинов, был ей ответом.
Далее для меня пошла ужасная тягомотина. Я двигался вслед императорской чете, которая петляла как пьяный заяц, посещая зачищенные помещения дворца, попутно давая дворецким — или кто они там — всякие распоряжения и указания. Когда организм указал на неотложные надобности, я поинтересовался у какого-то штатского, где тут поблизости нужная комната. Уже справив малую нужду, рванул было догонять почетный кортеж, как меня осенило. Какого хрена я таскаюсь за императорской четой — я же не нанимался в телохранители! Более полутора суток на ногах, и голоден как волк. Тут уже без меня справятся, да и рыжие рядом. Короче, я решил, что пора уже честь знать, и по-тихому покинул дворец.
