Тень на обороте - Сергачева Юлия (читать книги полные txt) 📗
— Пшел, — буркнул я, разжимая пальцы.
Сиплый визг стих. Округлое тельце, приземлившись на камни, мгновение покачивалось на тонких ножках, потом нерешительно засеменило боком прочь.
Илга обернулась как раз в тот момент, когда я занес ногу для пинка. Проворный Хранитель, почуяв угрозу, мигом ускорился. Но девушка успела увидеть все, что я хотел.
— Это вместо благодарности? — гневно процедила Илга, когда я приблизился.
— Он сотрудничал без должного энтузиазма. Хозяин должен держать прислугу в тонусе, — небрежно огрызнулся я, с удовлетворением подмечая в глазах спутницы именно то, что нужно. Пусть презирает или злится сколько хочет. Так лучше для нас обоих.
Все острова под водой имеют единую опору. Все языки мира корнями сходят к основному. Как магия Высшая и Обратная по сути едины, так и люди в сердце своем одинаковы и хотят одного — понимания и любви. Но как островам никогда не сойтись, как языкам различаться, как магиям всегда слыть чуждыми, так и людям не понять, почему они любят. И не полюбить им того, что они не понимают.
Из трактата «Сквозь толщу вод».
Императорская историческая библиотека.
Глава 16.
Теперь мы поднимались по узким и широким, целым и разбитым, резным и строгим лестницам. По ребрам замурованных исполинских чудищ. По пальцам горных великанов, слившихся в смерти с породившим их гранитом. В ледяное, пыльное дыхание камня примешался железистый привкус. А тишина наполнилась едва уловимым, но скверным отзвуком, рожденным будто не эхом, а злым пересмешником.
…Один из великанов сомкнул ладони горстью, в которой затаилась древняя оружейная сокровищница — лопнувшие бочонки давились наконечниками стрел; на полу валялись скомканные, как ветошь, кольчуги; мечи, ссыпанные в углу, тускло блестели клинками в строчках ржавчины.
— Не может быть! — Илга прерывисто вздохнула, коснувшись моего плеча. — Это тот самый?
Так вот он где! Знаменитый Белый Луч. Легендарный клинок, который по слухам затаен в сокровищнице Императора. Меч победителя, заложившего основу нынешнего миропорядка. Перепутать невозможно, меч нарисован во всех исторических книгах с большей или меньшей достоверностью. Вот разве что черных разводов на клинке нет. Видно, не так уж кровь врага и ядовита, как уверяют легенды.
— Не хочешь дотронуться? — предложил я почти без иронии. — И исцелить себе что-нибудь?
Илга вздрогнула, словно я подслушал ее мысли, и двинулась вокруг клинка, укрепленного на простой подставке, мелкими шагами. Даже руки старательно завела за спину, сражаясь с искушением.
— А, кстати, меч нам действительно пригодится, — тоже не без усилия отведя взгляд от блистающего лезвия, решил я. — Только какой попроще… Вот этот, например. Не слишком тяжелый?
Илга, завороженная Лучом, машинально приняла из моих рук клинок, подержала на весу, брезгливо отстранившись, словно несвежую рыбу на рынке и осведомилась:
— Зачем? Придется драться?
— Надеюсь, нет, — с чувством отозвался я. — А как ты собираешься убить Оборотня? Задушить поясом? Или собственными руками?
Девушка нервно сглотнула, быстро опустила взгляд, сделав вид, что рассматривает меч.
— Тупой, — с осуждением констатировала после паузы, попробовав пальцем край лезвия. — Тебе будет…
— Неприятно? — я невольно заухмылялся во весь рот, хотя веселого в происходящем было мало. — Так ты не затягивай процесс.
— Неси сам, — буркнула она мрачно. — Вдруг по пути пригодится.
…Звук, который исподволь закрадывался в сознание, сделался явственнее. Поначалу мы не замечали его, но постепенно глухой, вибрирующий рокот и стон стал различим и неотвязен. Было в нем что-то смутно знакомое…
Пространство внезапно расступилось, оглушив размерами и тяжелым духом. Мы застыли, осматриваясь и привыкая к неприветливому простору. Здесь было светло и очень холодно. Непонятно откуда шло свечение. Белесо-красноватые, полупрозрачные остроконечные глыбы беспорядочно скопились вокруг черного, почти идеально круглого зрачка в центре каменной полости. Зрачок лениво колыхался зыбкой чернотой — вода? кровь?
Илга вдруг закусила обветрившиеся губы и зажала уши. Это вряд ли помогло — звук проникал через любые препятствия, пульсировал в каменных стенах, отдавался дрожью в ступнях, взбираясь по костям.
Сильно и одуряющее пахнуло освежеванной плотью.
Я сделал шаг в сторону и коснулся белесой глыбы. Руку сразу же ожгло холодом, а на ладони остался розоватый след. Зато на глыбе влажно заблестел гладкий мазок. Это бы лед, смешанный с кровью.
— Говорят, — мой голос сел до хрипоты, — есть в мире место, куда сливается вся пролитая Оборотнями кровь… Кажется, мы нашли его.
— Там что-то двигается.
— Это кровники. Они спят… Пока.
Вот куда они прячутся между охотами. А тугая, пронимающая насквозь дрожь, — это полусонная песнь кровников. Наверное, в миг их пробуждения и ликования здесь не под силу находиться даже мне.
Огонь факелов плыл по инистым, неровным изломам кровавого льда. Тени между глыбами смотрели нам вслед скучно, сонно. Зрачок озера брался слабыми морщинами в такт ритмичным толчкам скал.
Сразу за логовом кровников ходов стало много, но угадывать нужный не пришлось. Путь к замку древние строители обозначили весьма недвусмысленно — черной меткой. Жилой в мраморе, черной полосой мозаики, вкраплением черного стекла…
Лестницы вверх перетекали одна в другую, как реки-оборотни.
— Почти дошли. Я чувствую.
В ответ послышался полувздох-полувсхлип. Увлеченный путем, я почти забыл о своей спутнице, не замечая, что уже какое-то время практически не слышу ее. Быстро обернулся, различив в полутьме поникшую спутницу.
— Я не могу туда идти, — казалось, что Илга сейчас упадет в обморок. Что-то давило на нее, неудержимо, неподъемно, как каменная плита. Девушка еле передвигала заплетающиеся ноги, лицо было белым и мятым, словно бумага.
Око бездны совсем рядом. Дышит. Где-то близко.
— Держись…
Она безропотно оперлась о мое подставленное предплечье. Повеселела, выпрямилась, кажется, даже согрелась слегка.
Каменная тяжелая панель с узорами развернулась на невидимых шарнирах легко, беззвучно, так никогда не отворялась ни одна из дверей Черноскала.
Почти сразу же Илга, отпустив мою руку, осела на пол. Я не попытался ее подхватить. Ощущение непоправимой беды накатило мертвым приливом, затопило с головой. Вроде бы все, по-прежнему: стылый, пустой, заполненный зеленоватым мерцанием зал… Только теперь стены казались выгнутыми наружу. Выстроившиеся вдоль них колонны-ребра равномерно содрогались, а по черному камню стен ползли, набухая, уродливые жилы.
Привычной каменной плиты на полу не было. Открытый Черный Глаз смотрел ясно и зло. Взгляд его страшил, затягивая в жирную муть, вращающуюся по кругу. Он давил, ломал, плющил все живое, что оказывалось рядом. И тянул, тянул, бесконечно тянул своей безысходностью…
Над мрачным оком, едва светясь, мерцало солнце Югов. Бледный отблеск неживого древнего света.
Все остальное, за пределами этой залы было высохшим, выдохшимся, крошащимся от ветхости и ушедших жизненных сил. Камни сыпались серым песком. Вода плескалась стерилизованная. Воздух нес лишь пепел… А людей нет и в помине. Мир вовне изжил свое, исчерпал свой ресурс. Опустел.
— С-смотри… — едва слышно выдохнула Илга, пытаясь приподняться. — Там…
Я резко обернулся.
Из распахнутой двери, что вела в замок, появились, с трудом протискиваясь в дверной проем, одна за другой твари — сторожа. Раньше они дремали в нишах предыдущей залы. И никогда не были мертвыми.
Горбатые спины усеяны иглами, которые светятся словно раскаленная проволока. Крупные головы враждебно наклонены. Выпуклые глаза переливаются фальшивым светом, в котором никак нельзя угадать оттенки. Длинные, загнутые ногти на руках сверкают отточенными клинками, с шорохом пластая воздух.
Прежде их не волновало мое вторжение… Почему они проснулись?!
