Трон Знания. Книга 5 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир" (версия книг txt) 📗

— В лесу быстро темнеет, — промолвил защитник, всю дорогу шагающий первым. — Надо идти.

Лес недаром получил такое название. Над природой и правда поколдовала нечистая сила. Деревья тянулись не вверх, а росли вкривь и вкось, словно у каждого дерева было собственное солнце. В горку путники бежали, а спускаясь с горки, еле поднимали ноги. Любой предмет, будь то валун или куст, издали казался большим, а при приближении уменьшался в размерах.

— Эйра… — прозвучал шёпот Драго.

Она оторвала взор от спины защитника. Оглянулась.

Драго показал ей руку. С пальцев стекала пепельная дымка.

— Мне это кажется? Да?

— Надеюсь, — сказала Эйра, ещё сильнее стиснув в кулаке камень. — Я очень надеюсь на это.

— За нами следят, — проговорил еле слышно Мебо, вынырнув из-за плеча приятеля.

Эйра проследила за его взглядом. В просветах между лапами елей двигались размытые силуэты людей.

— Тени, — предположил Драго.

— Тени? За кустами? — произнёс Мебо со злостью.

Листья на деревьях затрепетали, зашептались. Внезапный порыв ветра оторвал от земли хвойный настил, завернул край и мокрым месивом накрыл путников. Они согнулись под тяжестью, прикрывая лица руками. Лесу был нужен этот нижайший поклон. В тот же миг настил клочьями сполз с людей.

— Не злись, Мебо. Этот лес — кладбище. На кладбище нельзя злиться, — промолвила Эйра и, стряхивая хвою с волос, мысленно проговорила: «Камень в кулаке, камень в груди».

Путники двинулись дальше, взирая друг другу в спины. Воздух уплотнялся, темнел. Плёнка из потускневшего серебра затягивала небо. Защитники-проводники вытащили из котомок фонари, заскользили лучами по зарослям. Зашептались.

— Что? — спросила Эйра, вклинившись между ними.

— Я считал шаги, — промолвил первый. — Прошли десять миль.

— Мы заблудились, — произнёс второй и, посмотрев Эйре за спину, прошептал с ужасом в голосе. — Началось…

Она обернулась.

Мебо прижимал к лицу пригоршню снега: носом шла кровь. Драго хрипел, обхватывая горло ладонью. Талаш ходил из стороны в сторону, глядя под ноги.

— Что ищешь, Талаш? — спросила Эйра.

— Следы белого тигра.

— Он сходит с ума, — промолвил Драго с надрывом.

Эйра заглянула ему в лицо:

— Что с тобой?

— Печёт. Внутри всё печёт. Давай уйдём отсюда, Эйра.

— А если мы побежим?

— Что?

— Не будем ползти как сонные мухи, а побежим.

Согнувшись, Драго упёрся руками в колени:

— У тебя есть силы? Этот лес убивает… Неужели не видишь?

Эйра посмотрела на Мебо. Снег в его ладони таял и вместе с кровью сочился между пальцев. Талаш уже ползал на четвереньках, оставляя за собой прилизанные коленями дорожки.

— Ваше чувство вины надуманное! — произнесла Эйра. — Слышите?! Вы сами придумали вину и взрастили её. Уничтожьте то, что вас гложет. Уничтожьте сейчас или это уничтожит вас.

Стискивая в одной руке камень, второй рукой схватила Драго за плечо:

— Я вижу твой свет. Вижу! Плохой человек не может светиться.

Подошла к Мебо, прижала ладонь к его щеке:

— Посмотри на меня. Посмотри! Я твоя совесть. И я говорю: ты чист!

Приблизившись к Талашу, крикнула:

— Ракшадский воин ни перед кем не ползает на коленях! Сейчас же встань! На первом месте Всевышний. На втором месте Ракшада. На третьем месте — хазир. Встань! Во имя Бога, Ракшады и хазира!

Талаш вскочил, заколотил себя по щекам. Драго затряс кулаками, приговаривая: «Да, да, да!» Мебо вытер рукавом кровь, замотал головой, будто пьяный.

— Побежали, — проговорила Эйра.

— Побежали, — согласились остальные.

И только Мебо произнёс:

— Нет!

— Скоро ночь, — промолвил Драго; натянутый голос выдал страх.

Мебо кивнул защитникам:

— Вы знаете, куда идти?

Те отвели взгляды.

— А ты, Драго, знаешь, куда идти? Или знаешь ты, Талаш?

— Драго прав, — проговорила Эйра. — Здесь нельзя оставаться на ночь. Или вперёд, или назад. Стоять нельзя.

— Что мы ищем? Овраг? Подземный туннель? — спросил Мебо и закрутился на месте. — Овраг — это земля. Туннель — в земле…

— Надо брать его под руки и вести, — сказал Драго Талашу. — У него помешательство.

Вдруг Мебо распластался на хвойном настиле. Путники скучились вокруг Эйры. «Возвращаемся». — «Я поведу его». — «Я пойду первым». — «Я замыкаю». — «Есть запасной фонарь?»

— Тихо! — произнесла Эйра, глядя на Мебо. Закрыв глаза, охранитель-клим прижимался щекой к земле и беззвучно шевелил губами. — Он беседует с Богом.

— Эйра… — прошептал Талаш. — Мы теряем время.

— Молитву прерывать нельзя, — ответила она и легла рядом с Мебо.

Спустя пять минут, десять или полчаса — в лесу время отщёлкивало минуты со своей скоростью — Мебо встал на колени и вытянул руку:

— Туда.

Вскоре путники вышли к бурелому. Лучи фонарей забегали по изувеченным стволам и пням с острыми сердцевинами.

— Пойдём в обход, — предложил защитник.

Мебо указал вперёд:

— Только туда. Иначе я запутаюсь.

Ветонские защитники и Драго принялись раскидывать стволы. Талаш подхватил Эйру на руки и двинулся за Мебо, который освещал путь двумя фонарями. Наконец путники достигли кромки леса и, выстроившись в цепь, последовали за климом.

Они не успели сделать и ста шагов, как оказались на овальной полянке. Лучи фонарей упёрлись в подвесной мостик из дощечек и верёвок.

— А вот и он, — проговорил Мебо, приблизившись к краю оврага. Вновь улёгся на землю и прижался к ней губами.

Стискивая кулак и мысленно повторяя: «Камень в кулаке, камень в груди», Эйра вместе с мужчинами съехала по склону. В пяти метрах от места спуска путники обнаружили дверь. Драго взялся за скобу, приваренную к железному полотну, и, дёрнув со всей силой, чудом не заехал плитой себе в лоб. Дверь не была заперта изнутри, поэтому просто распахнулась. За ней находилась решётка: новенькая, не успевшая поржаветь. Видимо, её установили сектанты, чтобы проветривать туннель.

Защитники недолго возились с навесным замком: вырвали его вместе с петлями. Толкнули решётку и направили свет фонарей в промозглую мглу.

Эйра сжала камень ещё сильнее и вошла внутрь.

*

За окном висела луна, освещая окна бани, замазанные белой краской. Баню не топили вторую неделю: видимо, придерживали дрова для празднования независимости Рашора. Гадалки закрыли свою богадельню, опасаясь быть побитыми за неверные предсказания. Работники ресторана и игорного заведения дремали, уронив головы на пустые столы. На дверях магазинов блестели новенькие добротные замки. Единственное, что работало в полную силу — это публичный дом, стоявший неподалёку от вотчины братства Белых Волков.

— Похолодало, — проговорил Брат, войдя в кабинет. Поворошив угли в камине, посмотрел на Людвина. — Что читаешь?

— Считаю, — уточнил духовный отец и дыхнул на замёрзшие пальцы. — Похоже, к утру ударит мороз.

Опустившись на стул, Брат вытянул ноги к огню:

— Мороз — это хорошо.

— Что же хорошего? — Людвин соединил ладони, прижал к губам. — Сибла в плащике. Совсем замёрзнет.

— Если уши резал кто-то криворукий, заложники истекут кровью. Холодно — это хорошо. Для них хорошо. Кровь не так быстро вытекает.

— Не мели ерунду, — скривился Людвин и зашелестел бумагами. — Еды на три дня. Если выпустить волков в поле, хватит на неделю.

— Сибла расстроится. — Выпрямив спину, Брат воздел глаза к потолку. — Верую в тебя и верю в чудо.

— Чудо произойдёт, если стражи войдут в город, а бандиты не заметят.

В кабинет влетел воспитанник:

— Там стучат.

— Где? — подхватился Брат.

— В колодце. Мы лампочку меняли. И вдруг слышим: стучат!

Духовный отец последовал за Братом и воспитанником, бормоча под нос:

— Ох ты ж Боже мой… Прозевали…

Брат оглянулся:

— Ключ!

Людвин ринулся обратно. Трясясь и причитая, вытащил из сейфа связку ключей и побежал по коридору.