Посох Мерлина (СИ) - "Любимчик Мориарти" (читать полностью бесплатно хорошие книги txt, fb2) 📗
Сауней дошёл до камня в тщетных попытках настроить себя на оптимизм: камакурский плющ найти достаточно просто, сорвать его цветы ещё легче, а потом сварить эликсир, рецепт которого знал наизусть. Перед тем, как нырнуть в холодную тёмную воду подвала, он в последний раз кинул взгляд на уже ожидающих часа своего применения котелки и снадобья. Старая медная посуда прощально блеснула начищенными боками, когда голова Конноли погрузилась под воду.
Было холодно и мерзко. Мутные истоки реки, которые каким-то невиданным способом пробили в стене Гринчвилда дыру и заполнили подвал, были непроглядными. Только то, что Сауней несколько раз уже устраивал заплыв вверх по течению, спасало его от того, чтобы напороться на камень или обломки кирпичей. Каждый раз, когда он проплывал сквозь дыру в стене, он ловил себя на мысли, что с его стороны было бы лучше забыть эту историю, залатать дыру и сбежать от всего мира и последователей Барр куда подальше. Но алчность и гордыня каждый раз заставляли его грести руками, чтобы выплыть уже по другую сторону стены и сделать спасительный вдох холодного воздуха. Капли усердно били по лицу, но где-то на западе уже виднелся просвет, что вынуждало Конноли торопиться. Ещё несколько гребков приблизили его к берегу, а пара взмахов рукой высушила одежду под дождевиком, когда ноги уже несли в лес.
Голые ветви тянулись к грозовым тучам и время от времени освещались яркими вспышками молний. Когда они рассекали небо, тени деревьев, отброшенные в реку, выглядели словно исковерканные бликами воды лапы монстров. Каждый куст казался укрытием для опасных врагов, хоть Сауней и пытался убедить себя, что подобные страхи возникали в его голове только из-за волнения. Но камакурский плющ, к его великому сожалению, рос только у воды, поэтому приходилось хлюпать по сырой земле вдоль холодной реки в поисках цветущего растения.
И через какое-то время он наконец заметил слабое свечение. Листы плюща светились приятным красноватым светом, гипнотизируя, словно глаза русалки. По спине пробежались редкие мурашки из-за неожиданных ассоциаций, но медлить было бы глупо. Тучи всё дальше убегали на восток, открывая звёздное небо на западе, и Сауней рисковал остаться без цветов, но полностью мокрым. Историк сделал шаг к плющу и дотронулся до листьев руками. Свет отвлекал, но ещё из старших классов он помнил, что именно ради отвлечения внимания плющ и светится, поэтому быстрее заскользил пальцами по шершавым листьям вглубь, ближе к коре деревьев. Подушечки пальцев вскоре уткнулись в нежные лепестки первого цветка, распустившегося почти на двухметровой вышине. Сауней удовлетворённо улыбнулся, магией раскрывая листья ещё сильнее, чтобы потом запустить её в центр плюща с самым большим скоплением шершавых листьев. Из правой руки у него потянулись тонкие струи магии, которые, словно лассо, обматывали маленькие цветы и аккуратно срывали их в открытую Саунеем склянку.
— Аккуратно, — сам себе сказал Конноли, когда первые два цветка легли на донышко, будто инструктируя себя. — Главное — не сорвать листок, иначе цветы потеряют ценность. Вот так, осторожно.
Молния на востоке рассекла небо, освещая голубо-белые лепестки цветов в склянке в тот момент, когда Сауней позволил листьям вернуться в обычное положение. Быстрым движением он заткнул колбу пробкой, убрал её во внутренний карман и украдкой, словно преступник, оглянулся в сторону замка.
— Главное, чтобы все спали, — неожиданно произнёс он вслух, — а то от этого сосунка Эванса и Бойда не оберёшься идиотских вопросов.
Обратная дорога по раскисшей от дождя земле заняла чуть больше времени из-за дикого желания Саунея не поскользнуться и не улететь в реку. Он огибал лужи из растаявшего снега, наполненные грязью и песком, и постоянно бросал взгляды на стремительно проясняющееся ночное небо с мыслями, что начинать варить эликсир лучше во время дождя. Хотя другая часть сознания вопила в отвращении к подобной погоде и к перспективе опять нырять в холодную реку, пока на голову падают капли. Сауней, не переставая, отпускал крепкие словечки, пока шёл обратно к Гринчвилду, активно грёб руками по направлению к дыре в стене. Он всё ещё не понимал, как остальные учителя не обнаружили скрывающие чары того участка реки, который послужил причиной затопления подвала, и это были единственные радостные мысли в его голове. Не быть идиотом было достаточно приятно, но и невнимательность коллег после случая с баргестами всё же раздражала.
С подобными размышлениями Сауней всплыл в затопленном подвале, высушив одежду сразу, как только почувствовал под ногами плитку сухой части помещения.
— Venire addme! — сказал учитель, даже не смотря, как все нужные ингредиенты и утварь для варки эликсира расположились на небольшом наколдованном столике.
Котёл, серебряная ложка, толкушка, сито и несколько склянок уже расположились на столе, когда Конноли достал из кармана дождевика колбу с цветами плюща и сразу же спрятал под плотной салфеткой, чтобы свет не падал на лепестки. Потом он разжёг горелку и зачерпнул в котёл воды, в глубине души радуясь, что для варки этого эликсира ему не пришлось искать исток реки, питающей плющ. Пока языки огня лизали дно котла, Сауней начал толочь цветы жасмина до мелкой крошки, осторожно добавляя кусочки корня одуванчика. После того, как скинул в воду порошок, достал из третьей склянки дольки апельсина с ужина, уже изрядно засохшие, поэтому ему пришлось постараться, чтобы выжать нужное количество сока. Содержимое котла стало потихоньку закипать, что позволило Конноли отложить серебряную ложку и добавить листья мяты и ровно четырнадцать лепестков камакурского плюща и свой волос. Его руки слегка дрожали, когда в темноте, подальше от света солтора, он отщипывал лепестки цветов. Волнение и привычка выполнять все свои действия с помощью магии не давали мыслям о возможном провале покинуть его голову, из-за чего Сауней напрягал все свои мышцы ещё сильнее, вызывая этим самым ещё больше дрожи.
Но стоило последнему лепестку упасть в котёл, он жестом призвал скопление света, напоминающее маленькую звезду, к самому котлу, чтобы озарить светло-коричневую жидкость. Спустя несколько мгновений вода начала активно бурлить, приобретая насыщенный коричнево-красный оттенок, и обещала вылиться за края. Мужчина опустил взгляд к наручным часам, засекая время и молясь, что не допустил ошибки в таком лёгком рецепте.
— Сто восемнадцать, сто девятнадцать, — отсчитывал Сауней секунды, — сто двадцать!
Стоило прозвучать последнему слову, как историк резко поднял котёл с огня и погасил магический свет. Потом опять взмахнул кистью, призывая склянку с оставшимися цветами плюща.
— Сто тридцать четыре, сто тридцать пять… — чеканил Конноли, закидывая цветок за цветком в горячую воду в кромешной темноте, пока пар обжигал руки. — … Сто сорок два, сто сорок три…
Затем он оставил котёл с ещё не готовым эликсиром парить в воздухе и поставил на стол второй котелок с натянутым от края до края ситом. В тот момент, когда он отсчитал сто пятьдесят секунд, первые капли снадобья громко ударили по дну второго котелка. Магический свет снова загорелся в воздухе, с каждой секундой прибавляя в яркости до тех пор, пока Сауней не смог в деталях рассмотреть посиневшие цветки камакурского плюща вперемешку с листьями мяты на сите. Едва он увидел цвет растений, тихо выдохнул и мысленно поблагодарил всех богов, которым молился всю эту ночь.
— Gwilth agor! — воскликнул он, раскрывая руки.
Пальцы и солтор сразу же заискрились, словно из них образовывался ток, а спустя секунду все потоки объединились в один единый, напоминающий быструю реку. Магия пронзила варево, и всё содержимое котла тут же воспарило в воздух и начало делиться на маленькие капли. Сауней с замиранием сердца наблюдал, как капли начали разлетаться по каждой отдельной руне — утерянным кельтским письменам — и обещали с минуты на минуту наконец объяснить надписи.
— Дагра, считай меня своим вечным рабом, если всё получится, — в потолок шепнул Конноли, но в следующую секунду его лицо исказила усмешка: — Барр будет на коленях меня молить открыть древние письмена, и даже ты не будешь мне нужен.
