Темные времена (СИ) - Виноградова Мария Владимировна "Laurewen" (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
– Скажи, ты боишься духов? – лукаво посверкивая глазами, полюбопытствовал Хес.
– Нет! – мальчишка гордо вздернул голову.
– Тогда ты, я надеюсь, не против, что один из них у тебя на правом плече, – невозмутимо улыбнулся охотник.
Исэйас повернул голову, встретился с поблескивающими глазками лесного духа, завопил, разом растеряв все свои мысли о высоких материях, и кубарем скатился с мерина, напугав несчастное существо.
Оно, пискнув, мгновенно перескочило на круп вороного, пробежалось по ноге Хеса и замерло, вцепившись в густую гриву Силеста.
– А говорил, что не боишься, – со смешком заметил охотник, подставляя ладонь.
Дух с готовностью на нее перебрался, и мальчишка получил возможность получше разглядеть его. Тот был не больше двух дюймов ростом, с большой головой, на которой забавно топорщились черные тоненькие волоски, и с маленьким тельцем, одетым в мох и, кажется, палую листву.
– Это гиллиду, – Хес протянул ладонь к вскарабкавшемуся в который раз за сегодня на мерина пареньку, и дух, помявшись, ловко перескочил на несмело подставленную ладонь Исэйаса. – Они дружелюбны, помогают детям и заплутавшим путникам вернуться домой.
Юнец, открыв рот, зачарованно смотрел на ерзающего в руке лесного духа. Тот что‑то пропищал и, закрутившись, исчез, оставив на ладони мальчишки целую горсть красных ягод.
– Ты ему понравился, – хмыкнул охотник.
– А они не ядовитые? – подозрительно принюхался к подарку Исэйас.
– Это брусника, дурья твоя башка, – Хеса откровенно забавляло поведение спутника.
Исэйас помолчал, глядя на ягоды и, отведя глаза, ссыпал половину охотнику. Тот улыбнулся и не стал отказываться.
Глава III
Ванная после трех дней пути и ночевок под открытым небом – просто блаженство. Исэйас полчаса нежился в огромной бочке, пока вода не остыла. С неохотой вылез, чувствуя, как с непривычки ломит суставы, и начал неторопливо переодеваться в чистую одежду.
Невыносимый охотник гнал вперед, да так, что, дай ему волю, без привалов бы вообще оставил. Исэйас недовольно нахмурился при воспоминании о Хесе. Он его, конечно, на дух не выносил, но мужчина оказался не таким уж и плохим, как рассказывал про него магистр Гайюс.
Парень раздраженно дернул завязки штанов. Слова охотника на том постоялом дворе больно ранили его. Он долго спорил сам с собой, но в глубине души уже зрела уверенность в правоте Хеса. И от этого становилось лишь только хуже.
Да, он никогда не держал меча в руках, в отличие от многих претендующих на звание Инквизиторов. Ему гораздо интереснее были сокрытые знания; общество книг он предпочитал ежедневным тренировкам во дворе Обители; он знал очень много, постоянно совершенствовался в искусстве донесения информации до последователей, но никогда не выделялся среди своих собратьев. Он всегда был в тени, изгоем, а главное – из‑за чего! Из‑за своего мирного нрава! Охотник не так уж и ошибался, говоря, что у Инквизиторов черная душа. Достаточно вспомнить, как послушники издевались над ним, а однажды избили так, что он не мог седмицу подняться на ноги. Не говоря уж о жестокости наставников – телесные наказания широко применялись для ослушавшихся приказов. Но рыжий мальчишка не привык жаловаться: все это он воспринимал как неизбежную часть становления своего характера и душевной крепости и стойкости, присущей истинным служителям Семерых. Отчасти из‑за того, что он читал слишком много и не всегда верил на слово старшим братьям, подвергая сомнениям те или иные догматы, он и бывал бит. Вольнодумство никогда не поощрялось в рядах Ордена.
И Исэйас, потерявший надежду на то, что его признают готовым стать Инквизитором и позволят узнать сокровенные знания по применению святой силы, был невероятно счастлив, когда его Наставник пришел и сказал, что ему поручено ответственно задание – проследить за возможным и, конечно, очень опасным колдуном – одним из охотников. Паренек благодарил всех Семерых и кружился по келье, воображая, как удивленные его успехом Наставники радостно примут его в ряды избранных послушников, которым передаются тайные знания; а впоследствии он, конечно, станет одним из самых известных и грозных Инквизиторов, святой силой уничтожающий всякое проявление Тьмы.
Тем больнее была реальность, на которую открыл ему глаза Хес. Жестоким и насмешливым червем впиваясь в душу, она нашептывала Исэйасу, что он – ничтожный, никогда не сможет стать тем, кем он так мечтал быть… А сомнение в правильности выбранного пути уже потихоньку подтачивало юное доверчивое сердце – тот ли путь он избрал, на верную ли дорогу ступил? И не сошел ли он еще тогда, давным‑давно, с укатанной тропы в топь, сейчас опасно проваливающуюся под ногами?
Он же видел тогда того духа. Гиллиду. И тот совершенно не выглядел агрессивным или опасным, наоборот. От него исходила какая‑то странная, умиротворяющая сила. И эти ягоды, которые оказались очень вкусными… Прочно устоявшийся мир мальчишки трещал по всем швам.
Он спустился вниз. В трактире было малолюдно, что слегка огорчило Исэйаса. Он любил наблюдать за людьми, особенно за путешественниками. Каждый из них выглядел по‑своему, за плечами каждого была, несомненно, своя захватывающая история, которая проскальзывала в словах, жестах и привычках незнакомцев.
Исэйас покрутил головой, выискивая спутника. Ну конечно, как же может быть иначе? Самый дальний столик, в самом углу. Вот уж ведь нелюдимый тип. Тут же в памяти паренька всплыли озорная улыбка и по‑особенному светящиеся глаза охотника, когда он показывал ему лесного духа. Умеет ведь быть человеком… Зачем так сторониться всех? И агрессивен сверх всякой меры.
Рыжий даже невольно вздрогнул, вспомнив их первую встречу в «Приюте Охотника», когда Хес едва не прирезал его Наставника, магистра Гайюса. Он помнил, как испугался тогда и как недоумевал, почему же такой сильный Инквизитор, как магистр, ничего не противопоставил яростному напору охотника, а только лишь в ужасе глядел на него – может, все дело в том, что Хес говорил правду?
Помотав головой, чтобы разогнать мрачные и крамольные мысли, юноша направился к сидящему охотнику. Тот кивнул головой и придвинул к нему тарелку с едой, такой ароматной, что только сейчас послушник понял, насколько он проголодался.
Около четверти часа за столом царило молчание. Давно поевший Хес спокойно сидел, потягивая пиво и наблюдая за ужинающим мальчишкой.
Исэйас заметил, что взгляд охотника иногда словно обращается в никуда, а правой рукой он вращает знакомый пареньку перстень на левой. Тот самый, из‑за которого и разгорелась драка с Инквизитором в том трактире.
Немного помолчав, помявшись, юноша несколько раз набирал воздуха и, наконец решившись, спросил:
– Он был твоим другом?
Хес поднял потяжелевший взгляд на рыжего. Тот втянул голову в плечи, кляня себя за любопытство и ожидая вспышки гнева, но охотник медленно и тихо ответил:
– Не просто другом. Он был частью меня…
…В тот момент он не видел ничего. Чертово тело отказывалось повиноваться, силы утекали, словно вода в песок. Голова кружилась, проклятье жгло душу не хуже огня; в глазах темнело.
Молодой парень около двадцати весен от роду стоял на коленях, тщетно пытаясь подняться. Иссиня‑черные волосы, густой волной закрывающие лицо, были в пыли, по ним змеилась струйка первой седины, стремительно расчерчивающей темноту прядей; руки с изящными тонкими пальцами в судороге обхватили плечи…
…Он не видел ее – тварь, что неслышно подошла из‑за спины, недоуменно присматриваясь к странному созданию. Потом учуяла человеческий запах: в хищных глазах вспыхнул огонек, она оскалилась…и нанесла страшный удар беззащитной жертве, повергая ее на землю.
…Он не помнил ничего, кроме ослепляющей боли. Боли, впервые испытанной им в полной мере. Истерзанное сознание в последний раз взорвалось искрами и померкло.
– Гляди‑ка, и ведь очнулся парень, – послышался обрадованный голос.
