Встречи (СИ) - Кир Юлия (читать онлайн полную книгу .txt) 📗
Энн вынула из теплых одеял ручонку дочери и приложила к руке Нэльтарина, чтобы дочь и отец могли попрощаться друг с другом. Девочка не спала, была тихой, даже серьезной и казалось, все понимала. Но когда огонь взметнулся над берегом, она жалобно расплакалась.
Самой Кейт казалось, что она действительно все это помнит. Или, может, ее богатое воображение да рассказы матери сделали свое дело. Впрочем, мать не очень любила ей об этом рассказывать. В основном тогда, когда напивалась.
Когда прах Нэльтарина был собран и захоронен, эльф-ведун отправился к себе. А Лаэре со следопытом вернулись к жилищу Энн. Они предлагали свою помощь, звали пожить у них. Места всем хватит. Но девушка отказалась. Она уже приняла решение, как тогда ей самой казалось — самое правильное.
Энн была благодарна этим двоим, казалось бы, чужим для нее людям, вернее…, ведь Лаэре была эльфийкой. Да какая в принципе разница, когда в горе не один, то это и перенести немножечко легче.
— Манул, ты так и не выяснил, кто мог сделать это? — спросила Энн на следующий день после похорон.
Они сидели втроем под ивой. День был теплый, солнечный, и яркий от выпавшего свежего снега. Она кормила дочку и смотрела вдаль, на проплывающие в голубой лазури, пушистые облака.
От пережитого стресса молоко у нее стало пропадать. Ребенок не наедался и часто капризничал. Вот и сейчас, дочка на руках никак не могла заснуть, все крутилась и хныкала.
Митаэн переглянулся с Лаэре и потупил взгляд. Когда Энн отвлеклась на дочь, он украдкой покачал головой, показывая, что говорить не хочет.
— Она имеет право знать, — вслух сказала Лаэре.
Энн удивленно уставилась на обоих.
— Что я имею право знать? — Эхом повторила она. Заранее чувствуя, что это знание, действительно ей не понравится.
Девочка на руках у Энн, наконец, притихла и уснула. Лаэре приобняла девушку за плечи.
— Скажи, — шепотом произнесла она, — А твои братья не приходили в тот день, пока Нэльтарин ходил по делам?
— Братья? — эхом отозвалась Энн, — Да, они приходили, сказали, что были на охоте… И тут, до нее наконец, стало доходить, что именно имела в виду Лаэре.
Она посмотрела с надеждой на следопыта, так как догадка была слишком страшной. Но он только молча кивнул и потупил взгляд.
— Мне очень жаль, но все следы говорят не в их пользу, — тихо произнес Митаэн.
Энн верила ему, и не верила одновременно. Как страшно, немыслимо, невыносимо, чудовищно! Ей казалось, что все ужасы этой жизни, словно сговорившись, решили сбыться именно сейчас.
Она подняла лицо ко вдруг потемневшему зимнему небу. На солнце снова наползли облака, превратив яркий белый снег в скорбный сероватый саван. Из глаз катились и катились горячие слезы.
Братья, родные братья.
Не верить следопыту не имело смысла. Он жил в лесу с детства, знал все звериные тропки и безошибочно распознавал следы. Будь то следы зверя или человека.
— Я бы на твоем месте не оставлял это преступление безнаказанным, — проговорил он негромко. — Я бы мог сделать это за тебя.
Энн со страхом посмотрела на него.
— Нет, нет… — замотала она головой, — не надо мести! Они же… мои…. Ох, я не знаю, что делать!? И она опять неслышно, чтобы не разбудить дочь, залилась слезами, уткнувшись в плечо подруги.
Следопыт передернул плечами и больше не поднимал эту тему. Надо, сама позовет. Он предложил и сделал все, что мог.
Когда, после нескольких ходок, вещи Энн перенесли к ее родителям, эльфийка и Манул тепло распрощались с ней у порога ее дома. Внутрь гостей не пустили, да и «спасибо» за помощь не сказали. Но благодарность девушки была искренней. Она долго не выпускала Лаэре из объятий, словно боясь порвать ту тонкую ниточку, что соединяла ее с другим, счастливым прежде миром.
— Навещай нас хоть изредка, шепнула она. Лаэре кивнула и незаметно пожала ее холодную, дрожащую ладошку.
Наконец, разомкнув объятья, Энн скрылась, словно растворившись в темном дверном проеме.
Уже по дороге домой Лаэре спросила следопыта:
— Ты тоже, как Энн, считаешь, что месть не нужна? — Вопрос звучал скорее, как провокация к беседе.
Митаэн сверкнул глазами из-под нахмуренных бровей.
— Поверь, я не успокоюсь, пока два ублюдка не получат свое, — угрюмо процедил он, — Нэльтарин был мне как брат, а за братьев мстят.
Лаэре с нежностью обняла его за талию. Она не сомневалась в муже.
Как не странно, этой же зимой старшего брата задрал медведь. Младший, через несколько дней, попал в волчью яму. И не важно, что в арсенале у «медведя» имелся нож, что, впрочем, не помешало реальному медведю лакомиться мясом, а в той части леса, где была волчья яма, волков отродясь не видели.
На похороны братьев Энн не явилась, сославшись на нездоровье. Вместо этого она залезла в подпол и достала бутылку крепкого сливового вина.
Весь ужас заключался в том, что этой самой бутылкой братья убили ее саму.
Кейт тяжело вздохнула.
Ее единственной отдушиной в деревне были визиты к Лаэре и Манулу. Эльфийка, как могла, помогала ей разбираться в травах, учила грамоте и письму, а Манул преподал первые уроки самообороны. И ничего, что после этих походов девушке часто попадало от бабки Рэи, то и дело стращавшей ее злым эльфийским колдовством, а от бабкиной же «науки» ныли отбитые ремнем бока и спина. Мать пьяно молчала, равнодушно отворачиваясь в тех случаях, когда от бабкиного гнева дочь пряталась под стол, умоляя больше не бить. Совсем незадолго до своего похищения Кейт всерьез задумалась бежать. Мать вообще больше «не просыхала», похмеляясь с утра и напиваясь до беспамятства к вечеру. И если сначала Кейт было ее жаль, и она умоляла Энн больше не пить, то сейчас ей тоже стало все равно. За равнодушие платят той же монетой.
Последний раз, а это было почти два круголета назад, мать продержалась нэю (неделю). Это были, наверное, самые лучшие дни за последнее время. Мягкий хлеб, чистое белье, ласковые мамины руки и застенчивая улыбка понимающей свою вину слабой женщины. Но, может быть, именно из-за этого чувства вины Энн и продержалась так недолго. Отягощенная деяниями совесть все чаще просила забвения и покоя.
Мать вновь сорвалась, стала ходить в местную харчевню все чаще, а потом именно там повстречала Харла и все пошло по накатанной.
И даже слезы дочери не могли ничего изменить.
Новые сожители теряться не стали, и через две нэи матери не стало.
Официальная версия смерти, озвученная лекарем, была следующей; «Повреждение шейного отдела позвоночника вследствие падения с крыльца, в состоянии алкогольного опьянения». В эту же ночь, заснувшую от усталости и непрерывных слез Кейт связали и увезли в неизвестном направлении, не дав даже проститься с матерью.
Глава 4
Вечером, когда снаружи бушевала гроза, Кейт спросила Мэйтона, каким образом он её обнаружил и почему решил спасти?
— В тот день я охотился. А этот, который рябой, распугал своим ревом всю мою дичь. Мне стало любопытно, кто это, и что тут делает, и я проследил за ним до самого лагеря. А там увидел и повозку, и тебя, и младшего.
— А почему ты не напал на них днем? Не думаю, что ты бы не справился.
Мэйтон пожал плечами.
— Я не вмешиваюсь в дела людей.
— Но, почему тогда…? — она не договорила, он перебил ее.
— Не знаю, — немного раздраженно сказал он, — Наверно потому что в тебе есть кровь моего народа. На самом деле я долго думал, вмешиваться мне или нет. У людей свои законы, и порой то, что я принимал за насилие, оказывалось вовсе не насилием. Поэтому я выжидал. Откуда я знал, кто ты им? Может, ты непослушная дочь рябого, сбежавшая от жениха? А женишок как раз «младший». Да мало ли, что у вас людей может происходить?
