Гончие Дзара (СИ) - Титов Роман Викторович (первая книга txt) 📗

— Я слышу полунамеки и витиеватые фразы. Но если есть что предъявить, то не стесняйтесь. Я выслушаю… вас.

— Когда ты собирался рассказать нам о предателе? — с ходу же выдал Затворник.

Я слегка опешил от вопроса, но как можно скорей взял себя в руки. Разговор с Дианой отнял немало сил и мне уж было начало казаться, что можно расслабиться. Да видно напрасно.

— Как вы?.. — Мне не пришлось заканчивать предложение, потому что Гия в этот момент вынула из кармана крошечный, похожий на муху, передатчик-самоходку. — О!

— Иначе и не скажешь, — фыркнула Гия. — В твоем кармане лежит точно такой же. Ведь я не лгала, когда сказала, что неплохо лажу с механизмами. Кое-какие собираю сама. И вот один пригодился.

— Стало быть, вы слышали весь разговор от начала и до конца. — Я опустил руку в карман, но долгое время ничего не мог нашарить, пока не подсказали, что искать стоит в другом кармане. Смущенно улыбнувшись, я наконец извлек передатчик-самоходку на свет. На моей ладони он выглядел даже меньше, чем у Гии. А еще до ужаса хрупким. — Хорошо. — О том, что толкнуло этот могучий квартет на подобный сговор, мне не понадобилось долго размышлять. Все выглядело до банальности очевидным. Потому что только страх оказаться за бортом (в фигуральном смысле, конечно же) мог заставить их действовать.

Я вздохнул и в следующую секунду без малейшего сожаления раздавил устройство между пальцев.

— Хотелось бы услышать ответ на вопрос, — тон Гии похолодел на несколько порядков.

Я, нарочито невозмутимо стряхнув останки передатчика на пол, посмотрел в лицо аргусовской подруги:

— Не сомневаюсь. Но если вы и впрямь слышали все с самого начала, то должны были бы это понять. Предатель действительно существует. И он среди нас. — Обведя присутствующих взглядом, улыбнулся: — В этой самой комнате.

Драматической паузы, увы, не получилось. Едва дослушав меня, Затворник тут же вскинулся:

— А Аргуса ты из списка значит вычеркнул?

— Тебя тоже, не забывай, — не преминул напомнить я.

Первыми нервы сдали у Измы. Он вскочил с дивана и выкрикнул:

— Мастер Риши! Я служил хозяину верой и правдой на протяжении всей своей жизни, как и мои предки служили великим Занди! Я, мой отец, мой дед и мой прадед, и еще целая вереница предков до него исполняли свой долг перед графским родом Боиджии! Все они, как и я, заслужили имя Изма! И я не потерплю подобных подозрений! — Узкие зрачки мекта расширились, чешуя встопорщилась, изо рта брызгала слюна, а скрюченные когтистые пальцы то сжимались, то разжимались. Я впервые стал свидетелем демонстрации его рептильей натуры и, если говорить на чистоту, оказался впечатлен.

— Изма, прошу вас, успокойтесь. Я же никого не обвинял!

Чшу’И, подобно Изме, так же поднялась. Ее тон, правда, был куда ровнее. И на том спасибо.

— Исток не сыщик, а всего лишь дитя, которое им притворяется.

— Нам не нравится, когда нас подозревают, — добавила Гия, но, к счастью, громких речей толкать не стала.

Я, тихонько посмеиваясь, закатил глаза:

— И вот опять это «нам». — Протянул руку и подхватил со столика один из аппетитных на вид полосатых фруктов. На вкус ничего так.

— Ты не воспринимаешь нас всерьез, Риши, — сурово глянув на меня, сказала Гия.

С набитым ртом говорить было бы невежливо да и не удобно, так что мне пришлось выдержать паузу, чтобы проглотить сочную мякоть.

— Если б это было так, то мы бы сейчас не разговаривали, — наконец ответил я вполне серьезно. — Более того, для разговора не нашлось бы и причин. Потому что иначе никого из вас рядом просто не оказалось бы. Понимаете, к чему я? Вы, Гия, сами назвали меня связующим звеном. Отчасти это верно. Но вот что куда более точно — каждый из вас оказался на борту «Шепота», потому что сам того захотел. Всю историю с Обсерваторией раскручивать начал Эпине. И только моя привычка лезть, куда не просят, привела к тому, что мы сейчас имеем. Вам не по душе мои подозрения? Так я знал об этом и потому ни слова никому не сказал. Если вы и впрямь чисты, как утверждаете, то вам ничего и не нужно доказывать. Правда сама укажет на себя. Дайте только время.

— Хорошая речь, мелкий проныра, — осклабилась Гия. — Но как прикажешь выбросить из головы то, что ты сам идешь на поводу у куатов? Что, если ты сам — тот самый предатель, затесавшийся в наши ряды? Как ты объяснишь это?

Претензия меня рассмешила. Не то чтобы я сам не задумывался над тем, как все это выглядело со стороны, однако нужды объясняться никогда не испытывал. Отчасти потому что всегда оказывался втянут в события силой и только впоследствии проникался подробностями. Главная же причина заключалась в Аргусе, неизменно оказывавшимся за моим плечом и избавлявшим меня от необходимости задумываться о подобном.

Но вслух я озвучил лишь первую причину. Хотя вторая, думается, подразумевалась сама собой. На это, по крайней мере, намекали следующие слова Измы.

— Мастер Риши, позвольте мне вам кое-что рассказать о хозяине, — предложил мект, взяв себя в руки. Он уселся обратно на диван и разгладил балахон на коленях. — Я слышал, как вы часто задавались вопросом, что за жижа наполняла бассейн в покоях мастера Ди.

Каждый, кто находился в комнате сразу же затаил дыхание, хоть мне и не было понятно почему. Но я тем не менее осторожно кивнул, прибавив:

— Да. И он неизменно уходил от ответа.

— Сейчас вы получите свой ответ, — откликнулся Изма. — Каждый из слуг Занди должен уметь не только готовить еду и прибираться, но и обладать некими дополнительными навыками. У моих предков было немало талантов, но, увы, не все они передались мне. Не считая способностей к так называемой алхимии махди.

— Ты украл наши знания?! — моментально вскинулась Чшу’И.

Изма отрицательно качнул головой:

— Вовсе нет. Записи попали ко мне в руки от предков. Но суть не в этом. Вам, мастер Риши, насколько я понял, известно, как именно мой хозяин стал таким, каким вы все его сейчас знаете. — Это не было вопросом и я ничего не сказал, лишь продолжал слушать. — Тени и Майра Метара изменили организмы Гончих Дзара. Преобразили их, сделав фактически неуничтожимыми. Однако за все нужна плата. Хозяин ни за что не признался бы в этом, но мне говорить никогда не запрещалось. Он неуязвим, не спит, не ест, не дышит. Он без вреда для себя может вынести космический вакуум. НО. Каждую секунду своего существования он испытывает страшную боль, словно каждая кость в его теле ломается и срастается заново и так снова и снова до бесконечности. Чаще всего хозяину удается подавить боль, загнать вглубь подсознания и притвориться, будто ничего нет. Но иногда случаются моменты, когда его накрывает безумная агония и тогда он начинает жаждать смерти.

Изма остановил рассказ, чтобы перевести дыхание, но за это время никто не решился проронить ни слова. Я старался держать бесстрастную маску, хотя руки на коленях дрожали. В душе же я с наслаждением вспоминал, в каких муках умирала проклятая Метара.

Изма продолжил:

— Долгое время я не понимал, что с ним, пока случайно не застал его в самый позорный, как он сам выразился, момент. Честно говоря, я думал, что он убьет меня на месте, настолько безумен был его взгляд! И все же ему удалось каким-то чудом сдержаться и рассказать… Тогда-то я и вспомнил о рукописях предков с секретами махди. Моих талантов и знаний хватило, чтобы из добытых в джунглях остатков минна создать вещество, которое временно могло притуплять боль хозяина. Эффекта хватало на день или два, но его это устраивало. — Тут мект оторвал взгляд от крышки стола и перевел на меня. — Только до той поры, пока он не познакомился с вами.

Я не знал, как реагировать. Не стал переспрашивать или прикидываться идиотом. Только моргнул пару раз и сам высказал то, что давно не давало покоя:

— Потому что он думал, будто Тень, которую он во мне увидел, способна обратить вспять действия Метары и снова сделать его смертным. — Колесики в голове заработали с удвоенной силой, осмысливая услышанное и делая выводы.