Футарк. Третий атт (СИ) - Измайлова Кира Алиевна (мир книг TXT) 📗

Много чего она говорила, пока в голове Тома — а он был не слишком-то смышлен, как подтвердили собравшиеся работники — не утвердилась мысль о том, что надо бы помешать проискам Сатаны! Как это сделать, мать ему и посоветовала, он и подлил ее настоечку приятелям… только не учел, что старуха-то давно привыкла запивать свое адское зелье виски, а для человека неподготовленного это может оказаться ядом. И, в общем-то, план удался, если не считать одного: Том думал, что парни просто заснут, а если им влетит… ну так не повесит же их лорд! Но Марти все-таки умер, а что сталось с Дэйвом, еще не ясно… Вот тут Том и понял, что натворил.

— Ты что ж, дурень, не подумал, что они на тебя укажут, когда проснутся? — пораженно спросил лорд, но внятного ответа не добился. — Нет, джентльмены, он не вовсе идиот, но близко к тому!

— Тем не менее, ему придется проехать с нами в участок, — хищно произнес Пинкерсон. — На умалишенного он не похож, значит, должен ответить по всей строгости закона и за поджог, и за непредумышленное убийство. Верно я говорю, сэр?

— Да, — кивнул Таусенд. — Однако… А как быть с его матерью?

— Я слыхал о ней, это полоумная старуха, — ответил лорд, нахмурясь. — Том ее единственный сын. Нет, не так — единственный из детей, кто остался с ней жить, остальные давно сбежали кто куда. Вот она вполне тянет на умалишенную с этой своей геенной огненной!

— Чрезмерная религиозность, — вздохнул Таусенд. — Плюс старость, выпивка и эти ее настойки… похоже, у нее в самом деле непорядок с головой. За подстрекательство ее вряд ли удастся осудить, а вот определить в дом призрения, пожалуй, получится. Мы займемся этим, с вашего позволения.

— Конечно, — кивнул лорд Блумберри, — я прикажу запрячь вам экипаж. Кин? Вы поедете с ними?

— Нет, пожалуй, воздержусь, — покачал я головой. — Надеюсь, вы одолжите пролетку?

— Разумеется, — вздохнул он. — Так, надо еще послать кого-нибудь за моим экипажем…

— Милорд, скажите, а вы были уверены, что преступник где-то поблизости? — спросил вдруг Ламберт. — Что, если этот Том не услышал бы Джека? Или сумел бы сдержаться и не привлечь внимания? Что тогда?

— Ну, тогда пришлось бы придумать что-то еще, — ответил лорд. — Но мы уже догадались, что преступник не больно-то умен, поэтому он вполне мог выдать себя. Я решил попробовать и, как видите, угадал!

— Но почему вы решили, что он именно из ваших работников?

— Да просто потому, что постороннего тут за милю видно. И потому, что он явно был знакомым Марти с Дэйвом. Ну а если бы Том просто подался в бега с перепугу, это все равно бы стало известно. Вряд ли ему удалось бы далеко уйти.

— Понятно, спасибо, милорд, — кивнул Ламберт, строча в блокноте. — Вы не будете возражать, если я опишу этот случай для газеты? Разумеется, текст будет согласован с вами!

— Конечно, — ответил лорд. — Кин, на что вы уставились?

— На собаку, — указал я на Пегаша. — Он остался без хозяина, а я, знаете, как раз думал, не завести ли пса, вот и…

— Нет, Кин, не стоит, право, — понял он мою мысль. — Эта псина не годится для лежания возле камина. Она привыкла целыми днями бегать за хозяином, жить на воле… А если вы опасаетесь, что Пегаш пропадет, так нет же: он пойдет домой. Ну или здесь останется, не объест уж меня!

— Ясно, — кивнул я. — Вы правы. Жаль Марти… кто-нибудь позаботится о его вдове?

— Конечно, уж найдется, кому, — вздохнул лорд Блумберри. — Не оставим. Вот и ваш экипаж, Кин. Благодарю, что составили компанию!

— От меня не было никакого проку, — покачал я головой.

— Это вам так кажется, — загадочно ответил он. — Ну! Извините, что не приглашаю к ужину, дел еще много… С одной компенсацией сколько возни — с Тома ничего не возьмешь. Ну да ладно, разберусь… До встречи!

— До встречи, милорд.

— На будущий год фестиваль снова состоится, — пообещал он, — или я буду не я, так и запомните, Кин!

Улыбнувшись, я сел в пролетку и попросил отвезти меня к тетушке Мейбл — давно ее не видел, это во-первых, во-вторых, она обидится, если не узнает эту историю из первых уст. Ну и ее благотворительный комитет пригодится…

Я обернулся — Тома грузили на подводу, полицейские и репортер рассаживались в еще одной пролетке. Присмотревшись к Ламберту обоими глазами, я ухмыльнулся: воистину, прогресс неостановим…

И это прекрасно, черт побери!

МАННАЗ [5]

Наступила зима, близились рождественские праздники, и Блумтаун выглядел сказочным городком с открытки — укрытые снегом крыши, дымящие трубы, освещенные окна… На улицах пахло где свежей сдобой, где кофе, где жареной рыбой, а то и запеченным окороком, хотя до Рождества еще оставалось полторы недели. Должно быть, кто-то уже не мог терпеть… Да я и сам не отказался бы от хорошего ломтя мяса с гарниром, в особенности после прогулки: после теплого лета и осени зима, как и предсказывали старики, выдалась на удивление снежной и холодной. После прогулки на свежем воздухе (я сдержал данное себе обещание и, пускай без собаки, но совершал моцион, невзирая на погодные катаклизмы) особенно хотелось подкрепиться, и я предвкушал обед — Мэри наверняка приготовила что-нибудь вкусное.

Пребывая в самом радужном расположении духа, я раскланялся со встречными, но две пожилые дамы (они жили дальше по улице) повели себя странно — на приветствие ответили крайне сдержанно, а вдобавок перешли на другую сторону улицы, о чем-то шушукаясь.

Я давно привык к тому, что у женщин, особенно немолодых, случаются странности, поэтому не придал особого значения этой встрече, а зря…

Еще через два дня, в понедельник, проходя мимо бакалейной лавки, я расслышал шепот местных кумушек: «Вот, вот он идет… в церковь-то и носа не кажет, опять на службе не был!»

Это было чистой правдой: в воскресенье выглянуло солнце, и мне показалось глупым сидеть в душной церкви, таращиться на шляпки прихожанок, слушать с детства знакомые слова и украдкой зевать, стараясь, чтобы никто не заметил. Даже тетушка Мейбл давно уже не осуждала меня за это, решив, очевидно, что воспитывать великовозрастного племянника уже поздно. Ну, вздыхала иногда укоризненно, журила по-родственному, но и только. Полковник Стивенсон и Сирил смотрели на меня с завистью, но сами пренебречь обязанностями не могли.

Ну а я отправился на очередную прогулку далеко в поля, в сторону леса, чуть не утонул в сугробе, видел снегирей и синиц, издалека — оленя и совсем близко — мышкующих лис, особенно ярких на белом снегу, и от этого преисполнился куда большей благодати, чем от причастия. Главное, не сболтнуть об этом при тетушке Мейбл, она не оценит!

Однако что за охота этим почтенным леди обсуждать мои поступки? Или это они от скуки? Сирил что-то давно не баловал Блумтаун своими выходками: недавно суперинтендант Таусенд, когда мы с ним коротали вечер у камина, даже сказал, что это затишье не к добру. Я и сам подозревал, что долго кузен в рамках приличий не продержится, а потому готовился к чему-нибудь масштабному…

«Колючки свои богомерзкие разводит», — донеслось до моего слуха, и я сбавил шаг. Кактусы-то им чем не угодили? Впрочем, я тут же получил ответ: «Говорят, он их привез от язычников. А язычники известно, что с ними делают!»

Мне самому стало интересно до смерти, потому что я знал много вариантов использования кактусов, но вряд ли все до единого, ведь из них делали напиток, использовали в пищу их мякоть и плоды, из некоторых получали вещества, расширяющие сознание, в засушливых местностях высохшие стволы кактусов становились неплохим топливом, из волокон плели веревки… Преполезнейшее растение, а уж до чего красиво они цветут!