Блаженны алчущие (СИ) - Шизоид Агнесса (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
— Постараюсь тебя не задерживать, — Фрэнк старался говорить спокойно. — Прежде всего, мне нужен приказ на арест твоего приятеля Алена. И скажи мне, где он живет.
Брови Филипа поползли наверх. — А этот дурачок тут при чем?
Накатила злость — чувство, становившееся привычным, как вторая кожа. Сразу же стало жарко. — При том, что, после того, как Грасс избил его — с твоего, между прочим, дозволения! — Ален натравил на него десяток своих громил. Вызови он Кевина на дуэль, или тебя, или меня, был бы тысячу раз прав, но так — это подло, низко… Кевин лишь чудом остался цел!
Филип поднял руку, обрывая его гневную речь, проговорил с усмешкой: — Не обижайся, но… Если бы такое нападение пережил ты, это и впрямь было бы чудом. Когда речь идет о Кевине, называется оно по-другому. Что ж, как ты сам сказал, Грасс остался цел, а пара синяков пойдет ему только на пользу.
— Прекрасно, — Фрэнк пожал плечами. — Я сам его арестую, твоя помощь не потребуется.
Картмор нахмурился. — Ты же понимаешь, что я не могу этого позволить. Ален — дворянин, если его схватят за нападение на Ищейку, могут начаться волнения, скандал…
— Я не собираюсь ждать, пока он снова попытается убить моего подчиненного! Если я не могу арестовать Алена, то вызвать его на дуэль мне никто не помешает.
— Ну-ну, не стоит так волноваться, — примирительно заметил Филип. — Только новой дуэли с твоим участием мне и не хватало. Не бойся за своего драгоценного Грасса, который прибил бы тебя за такое заступничество. Я решу этот вопрос по-своему.
— Как? — вырвалось у Фрэнка. — Коварством и интригами?
Картмор подозрительно прищурился. — Что на тебя сегодня нашло?
Больше всего хотелось развернуться и уйти, но хорошим бы он был другом, если бы даже не попытался объясниться и дать шанс объяснить.
— Я знаю, что… — Слова находились с трудом. — Как сильно ты постарался, чтобы я остался в городе и попал к Ищейкам…
— Дениза проболталась? — сразу догадался Филип. — Стерва. Могла бы предупредить… Что ж, по крайней мере, судя по благородному негодованию на твоем лице, между вами и впрямь ничего не произошло.
— Ты серьезно?! — Фрэнк вспыхнул. — Неужели ты воображаешь, что я стоял бы тут с тобой, смотрел в глаза, спокойно болтал, улыбался…
— Что-то не вижу улыбки — как и особого спокойствия. Ладно-ладно, Фрэнк, я ни в чем тебя не обвиняю. Надеюсь, ты простишь, если не стану благодарить тебя за то, что вытолкал мою жену из своей постели, — кисло добавил Картмор. — Хотя это и немалая жертва.
— Дениза просто хотела поговорить… — Его щеки все еще горели.
— Знаю я, чего она хотела, — хмыкнул Филип. — Ну, за нее можешь не беспокоиться, как известно, я — на редкость просвещенный муж. — Он вздохнул. — Послушай, Фрэнк, я понимаю, ты злишься, но я только хотел защитить тебя. Ты так рвался на эту проклятую войну, а мне нужно было время, чтобы придумать, что предложить тебе взамен. К тому же, я знал, что младший брат Гидеона, Симон, жаждет вызвать тебя на дуэль, как только ты выйдешь на свободу, а мне совсем не хотелось, чтобы ты дал себя убить или снова угодил в тюрьму. Я подождал, пока он ускачет в военный поход — два других сына Берота не вернулись с войны, и я сомневаюсь, что этот станет исключением, невезучая семейка. Всего-то какая-то пара месяцев…
Тянувшихся, как годы. — Дело не в этом, Филип, неужели ты не понимаешь? А в обмане, манипуляциях… — Он замолчал, задохнувшись.
— Ты можешь дуться на меня, если тебе нравится, — Голос Картмора стал тверже. — Но разве все не сложилось наилучшим образом? Если бы я пытался тебе навредить!.. В моих интересах было бы услать тебя подальше, учитывая, сколь нежные чувства питает к тебе моя супруга. Но я заботился только о тебе. Хотел, чтобы ты был в безопасности.
— В безопасности?! Я служу не в дворцовой канцелярии, а в отряде Ищеек.
Филипа не впечатлили его возражения. — Я велел Роули приставить к тебе Кевина. Я знал, он тебя защитит, если что, — Картмор криво усмехнулся. — Вы, кажется, даже умудрились сдружиться! Как трогательно.
Еще и это! Дениза и тут была права.
Фрэнк сжал зубы. — Во всяком случае, я начинаю понимать, почему он о тебе такого мнения.
Это задело Картмора за живое. Черные глаза подернулись корочкой льда. — Ах, вот как…
Уколола совесть. Возможно, он преувеличивает. В конце концов, пусть Филип продержал его в Скардаг дольше необходимого, если бы не он, Фрэнк вообще лишился бы головы. Не велик обман…
И тут Филип пробормотал, глядя в сторону: — Надеюсь, на мать ты хотя бы не злишься…
Что?.. Дар речи вернулся к нему не сразу. — Ты и мою мать в это втянул?
Филип застыл. На сей раз ему изменило его хваленое самообладание, и несколько мгновений он выглядел, как мальчишка, которого поймали с рогаткой у разбитого окна.
— Забудь, — Небрежная улыбка не могла скрыть досаду. Знает, что сам себя выдал.
— Нет уж, — Фрэнк шагнул вперед, сжимая кулаки. — Немедля отвечай, при чем здесь моя мать!
Картмор заговорил не сразу. Виноватое выражение его наполнило Фрэнка дурными предчувствиями. Тут что-то серьезное.
— Ну, видишь ли… Нужна была весомая причина, чтобы ты решил остаться в городе. И мы с твоей матерью… Нет, — снова вздохнув, поправился Филип. — Я. Я подумал, что если бы твоя мать сказала тебе, что болеет, ну, понарошку…
Нахлынувшая надежда заставило сердце отчаянно биться. — Так что, это все выдумка? Она не больна?
Филип еще ниже опустил голову. — К сожалению… Когда я прислал к вам потом Хилари Велина, выяснилось, что пламя ее жизни действительно затухает. Так что наш обман оказался еще и напрасным. Я решил, что Дениза тебе и об этом рассказала… Мне правда очень жаль.
— Да, мне тоже, — процедил Фрэнк. Смотреть на Картмора было выше его сил, и он поднял взгляд к безжалостному белесому небу, где, в вышине, водили хоровод вороны. Свет заставлял глаза слезиться.
— Ты ведь знаешь, что я пытался вообще избавить тебя от заключения? — говорил Филип тихо. — Это было просто невозможно. Ты должен в это верить. Знаю, с Гидеоном должен был стреляться я, и не проходило ни дня, пока ты гнил в Скардаг, чтобы я не сожалел об этом. Если бы прошлое можно было изменить…
— То я поступил бы точно так же, — отрезал Фрэнк.
Так и было. Даже когда не спал ночами, мечтая о свободе, когда от тоски и скуки хотелось лоб разбить о стену, когда ему снился Гидеон с дырой во лбу, откуда выползали кровавые черви, — он ни о чем не жалел.
Печально и смешно, что Филип винил себя именно за то, в чем Фрэнк его никогда не упрекал.
— Я сам принял решение драться с Гидеоном, и я за него ответил, как и должно было быть. А потом ты вообразил, что имеешь право вмешиваться в мою жизнь, решать за меня. И знаешь, я не верю, что тебя так уж заботило мое благо — тебе просто было удобно, чтобы я был под рукой, и ты сделал так, чтобы я остался. Вот и все. Твоя беда в том, что ты не можешь не играть людьми, не умеешь быть откровенным. Которая это ложь — первая, вторая, третья?
Тонкие ниточки обмана, лжи во спасение, сплетшиеся в паутину, в которой Фрэнк трепыхался, как глупая мушка.
Филип сделал еще одну попытку. — Послушай, ты — единственный друг, который у меня остался, — Теперь в его голосе звучало что-то, похожее на мольбу. — Из настоящих. Если бы мы не любили тебя, я и твоя мать, мы бы не пытались удержать тебя рядом.
Фрэнку хотелось врезать ему. Ударить, возможно, получить в ответ, а потом покачать головой и сказать: "Ладно, черт с тобой, чтоб больше никогда". И пусть все снова станет по-прежнему.
Вот только слова застыли на губах, сжатая в кулак рука не двигалась. Паутина облепила его, не давая пошевелиться.
За него ответила тишина.
— Я лучше пойду, — процедил он наконец и зашагал к Красному Дому, не оглядываясь.
…Больше всего Фрэнк злился на себя. Ведь он знал, с кем имеет дело, еще с того далекого проклятого праздника в Академии. Знал, но позволил себе забыть. Потому что пока Филип оставался его единственной связью с миром, так было просто и удобно, уже для него самого.
