Сиятельный - Корнев Павел Николаевич (читать книги без регистрации полные txt) 📗
И я через полу пиджака нащупал кобуру с пистолетом.
Еще посмотрим, кто кого. Еще посмотрим…
Цирюльня ожидаемо встретила меня запертой дверью. Я постоял на крыльце, наблюдая за повседневной жизнью местных обитателей, затем приоткрыл ворота и настороженно шагнул в узкий проезд между домами. Там снял темные очки и прислушался, но ничего определенного помимо доносившегося с улицы гомона не уловил.
Стало страшно. Страшно и очень одиноко.
Но ненадолго – тяжесть вытащенного из кобуры «Рот-Штейра» позволила взять себя в руки и вернуть уверенность в собственных силах.
Я нужен инспектору, а вот он мне – нет.
Маленькое такое преимущество.
На заднем дворе никого не оказалось. С пистолетом в руке я подступил к распахнутой настежь двери цирюльни и заглянул в комнату. Там – никого.
Наугад закинул в рот леденец, тот оказался лимонным. Единственный лимонный на всю жестянку; такое вот везение.
«Кислятина…» – поморщился я и осторожно переступил через порог.
Стараясь не шуметь, добрался до спуска в подвал и замер рядом, не решаясь двинуться дальше.
«Ты знаешь где», – гласила записка. Я и в самом деле знал; знал, но никак не мог заставить себя сделать следующий шаг.
Если мне и суждено умереть не своей смертью, это случится в подвале.
Откуда такая уверенность? Простое предположение. Не зря же я терпеть не могу эти темные норы…
Впрочем, внизу меня ждала Елизавета-Мария, а значит, о страхах можно было позабыть.
Вперед!
Я вытер носовым платком вспотевшее лицо и начал спускаться по лестнице, никак не пытаясь скрыть свое появление. Без толку – сослуживцев в любом случае врасплох не застать, нечего даже пытаться.
И точно – только шагнул в освещенный парой керосиновых ламп подвал, сразу раздался окрик:
– Руки! – и Джимми выступил из темного угла с карабином на изготовку.
Билли вынырнул откуда-то с другой стороны и потребовал:
– Пистолет! На пол! Немедленно!
Я пропустил их распоряжения мимо ушей.
– Где девушка? – спросил, продолжая держать «Рот-Штейр» в опущенной руке.
Джимми закашлялся, сплюнул под ноги мокроту и прошипел:
– Если ты немедленно не уберешь ствол…
– Стой! – одернул его напарник, на круглом лице которого играла непонятная полуулыбка-полуухмылка. – Стой, Джимми! Не торопись. И ты, Лео, не нарывайся. Давай начнем все сначала.
Билли казался слишком уж невозмутимым для ситуации, в которой оказался; это сбивало с толку и мешало сосредоточиться. А вот его рыжий приятель, напротив, накрутил себя до предела.
– Да в аду я его видел! – выругался он. – Если дернется, сразу продырявлю!
– И что тебе на это скажет инспектор? – с усмешкой полюбопытствовал я.
– Скажу, что с простреленной ногой ты станешь более сговорчивым! – послышалось тут от провала в стене, а миг спустя из сгустившегося там мрака выступил инспектор Уайт. Елизавету-Марию он вел перед собой, для верности прижимая стволы «Гидры» к девичьей голове. – Не дури, Лео. Брось пистолет. Мы просто поговорим.
– Дорогая, с тобой все в порядке? – спросил я, игнорируя инспектора.
– Могло быть и лучше, – многозначительно произнесла Елизавета-Мария, теребя пояс халата, в котором ее вытащили из дома. – Но ты легко можешь все исправить…
– Хватит болтать! – оборвал девушку Джимми, чихнул, мотнул головой и потребовал: – Ствол! На пол! Быстро!
– Инспектор, – попытался я апеллировать к голосу разума. – Предлагаю разойтись по-хорошему. Вы не станете принуждать меня освободить падшего, я не расскажу о вас руководству. Хотите – уволюсь. Просто разойдемся, как в море корабли.
– Нет, Лео, – лишь рассмеялся в ответ Роберт Уайт. – Я свой шанс не упущу!
Вся его невозмутимость оказалась насквозь напускной, на деле он накрутил себя почище Джимми, который места себе не находил и мог сорваться в любую секунду. Билли на их фоне казался достигшим просветления отшельником.
Да что с ним не так? Его уже должно корежить от аггельской чумы!
– Вы одержимы! – вновь обратился я к инспектору. – Падший забрался к вам в голову! Он вертит вами как хочет, разве это непонятно?
– Леопольд, – лишь улыбнулся в ответ начальник, – приказать Джимми прострелить тебе ногу?
– Давно пора! – с довольным видом осклабился рыжий констебль.
– Знаешь, в чем твоя проблема, Джимми? – вздохнул я тогда, дождался недоуменного хмыканья и сообщил: – В том, что ты уже мертв. И Билли мертв. Зря вы сунулись ко мне домой!
– Не вынуждай меня, Лео, – с угрозой произнес Роберт Уайт. – Лучше не вынуждай…
Я повернулся к нему и оскалился:
– Это вы, Роберт, вынуждаете меня. Я ведь вполне могу вообразить вашу безвременную кончину!
– Чушь! – фыркнул инспектор. – Я не боюсь смерти! Что меня по-настоящему пугает, так это безвестность! Твой талант бессилен причинить мне вред. Ты ничего не можешь, Лео! Ничего!
– Ничего не могу? – переспросил я. – О нет, инспектор! Я могу вообразить, что сейчас глубокая ночь.
– И этим ты решил напугать меня?
– Не вас. И не напугать. Джимми, Билли, вы слышите? Уже ночь. Глубокая ночь!
Рыжий констебль немедленно зашелся в надсадном кашле, оперся на стену, а потом и вовсе сполз по ней на пол, но вот Билли будто не расслышал моих слов, он с недоумением уставился на приятеля и спросил:
– Джимми, ты чего? Джимми!
– Чувствуете, как разгорается внутри пламя? – подстегнул я проклятие. – Оно прожигает вас насквозь и рвется на волю!
Джимми с ужасом уставился на свои ладони – те засветились изнутри алым сиянием, словно констебль накрыл ими мощный электрический фонарь, и на коже начали стремительно набухать яркие бубоны ожогов. Не только на руках, но и на шее и лице. Рыжий забился в страшных судорогах и принялся кататься по полу в приступе падучей, а потом воссиял ослепительным светом и обмяк. На утоптанной земле распласталось запеченное изнутри тело.
Но это не я убил его, вовсе нет. Внутренности констебля пожрало проклятие. Мое воображение лишь слегка подстегнуло костлявую клячу, и без того уже мчавшуюся прямиком в ад.
Билли оказался крепким орешком. Он присел рядом с приятелем, удостоверился в его смерти, потом как-то заторможенно поднялся с колен и вдруг вскинул карабин.
– Ах ты…
Грохнул выстрел, голова Билли расплескалась кровавыми брызгами, и констебль как подкошенный рухнул рядом с мертвым сослуживцем.
– Чертов морфинист! – выругался инспектор Уайт и направил дымившуюся «Гидру» уже не на Елизавету-Марию, а на меня. – Брось пистолет, Лео! Или, клянусь, продырявлю тебе колено!
Морфий! Ну конечно же! Спокойствие констебля и его невосприимчивость к страху вызвал наркотик! Да он даже боли не чувствовал!
– Брось немедленно! – вновь выкрикнул Роберт, и стало ясно, что при малейшем промедлении он попросту выстрелит мне в ногу.
Я положил «Рот-Штейр» на пол, медленно отодвинул его носком туфли и напомнил:
– Еще можно разойтись по-хорошему…
– Раз уж я пожертвовал своими людьми, – помертвевшим голосом промолвил Роберт и встряхнул левой рукой, резким движением раскладывая зажатую в ней наваху, – подумай, что я сотворю с твоей невестой. А дабы не затягивать этот балаган, я начну считать. И когда досчитаю до трех, или услышу от тебя правильный ответ, или…
– Заканчивай. Я разрешаю, – поморщился я и мотнул головой, прогоняя из нее образ девушки, миловидной и хрупкой.
– Что? – опешил инспектор, когда по его запястью прошлись изящные пальчики Елизаветы-Марии.
Отсеченная когтями кисть вместе с пистолетом шлепнулась на пол, Роберт Уайт попытался отстраниться от суккуба и даже успел замахнуться ножом, но инфернальное создание неуловимым глазу движением вновь приникло к нему и резко – снизу вверх! – вспороло от паха до горла, будто выпотрошило снулую рыбу.
Хлынула кровь, инспектор рухнул на колени, и суккуб скользнула к нему за спину. Стиснула длинными пальцами шею, так что острые когти проткнули кожу, и капля за каплей начала выдавливать из жертвы остатки жизни.
