Блаженны алчущие (СИ) - Шизоид Агнесса (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
Но как же все это тяжко!.. Пот стекал по спине, лицо закаменело под хлесткими плетьми взглядов, замеченных и воображаемых. Прямой как палка, недвижный и нелепый, с затекшими от напряжения мускулами, он торчал у стены, не решаясь смешаться с гостями. С кем ему заговорить, рядом с кем встать? Эти люди презирали его — и Кевин отвечал им тем же, в лучшем случае — жалели, и он ненавидел их за это.
Только один из тех, в чьей компании он провел несколько лет, дал понять, что знает его — подошел поздороваться Полли. Да еще с улыбкой махнул рукой Делион. Кевин слегка кивнул первому и второму. Спасибо за благотворительность.
И почему он не пьет ничего крепче вина, разведенного водой? Забиться бы в дальний угол с бутылкой, как уже сделал дебелый болван Бернард Луни, и тихонько надраться. Заплывшая речь, мутные глаза… Нет, мерзость.
Гости смеялись, щебетали, танцевали.
Надеясь, что на него уже перестали обращать внимание, Кевин пустился искать единственного человека на этом представлении, до которого ему было дело.
Вокруг мелькали фигуры в шелке и атласе, путаясь под ногами, окутывая облачками цветочных ароматов, куда то и дело вкрадывалась едкая нота пота — жарко! Наверно, от него самого уже воняло, но не задирать же руку, чтобы понюхать подмышкой перед разговором с Филипом.
У столика маркетри Кевину пришлось задержаться, пропуская пышные формы Марлены Шалбар-Ситта, ярды пурпурного шелка, длинный шлейф, шитый золотом, и ее кавалера, едва заметного в тени этого великолепия.
Неподалеку шумел веселый круг молодых людей, любивших посплетничать не меньше, чем бабы.
Один голос зазвучал громче, поднявшись над общим гулом: — Бедный Филип! Вот что значит пойти по дурной дорожке — сперва заводишь уродливых и нищих друзей, потом влюбляешься в уродливых и безродных женщин.
На него зашикали — слишком грубо.
— Вы ведь и сами, милый Карл, ээээ, иногда не гнушаетесь обществом тех, кто ниже вас по происхождению, — прозвучал в ответ чей-то ехидный тенор.
Смутить Мелеара было сложно: — Я не претендую на изысканный вкус. Но я думал, что представитель семьи Картмор должен задавать тон, господа.
— Не верю я, чтобы он втюрился в эту Эккер. Нет, на Филипа не похоже, — это был басок Жерода.
Кевин слушал, невольно затаив дыхание.
— Тише! Без имен, друг мой, без имен, — увещевал Жерода Колин Атвер.
— Может, лорду Томасу понадобился от почтенного Эккера новый заем, а Филипу приходится отдуваться, строя глазки дочурке. Да не затыкайте меня, Колин. Я сам знаю, что мне говорить, — Карл Мелеар обернулся и изобразил изумление, оказавшись лицом к лицу с Кевином. — О, господин Грасс! Какое чудо видеть вас здесь — мы уже отвыкли от вашей компании. Надеюсь, вы знаете, что говоря о нищих и уродливых друзьях Филипа, мы ни в коем случае не имели в виду вас.
Ну конечно. Ты меня не заметил. И голос повысил случайно.
— Мне плевать, что вы имеете в виду и что говорите. Он двинулся дальше, едва не сбив с ног лакея.
Отрезать бы тебе язык, проклятый болтун. Чтобы сказать Кевину гадость, Карл готов даже марать имя Гвен. Вот только, — эта мысль заставила остановиться посреди зала, — Мелеар не знал о его свиданиях с Гвен. Никто не знал, кроме Филипа. Для ушей Кевина предназначалась только фраза про друзей.
А вот и сам Картмор. Облокотившись о спинку дивана у дальней стены, Филип любезничал с двумя сидевшими на нем девушками. Кевин не сразу рассмотрел, кто они, — слишком много народу мельтешилось между ним и диваном. Юбка цвета морской волны, бесконечные рюши, — у Амелии Хеорн, придурошной подружки Денизы, все наряды были этого оттенка и фасона. Рядом — простое белое платье, темные завитки волос… Гвен.
Тут же их заслонил нескончаемый поток танцующих, на пути которого Кевин оказался. Парочки впереди, парочки сзади… В глазах зарябило от ярких костюмов. Разряженные марионетки дергались на нитках невидимого кукольника, выделывая бессмысленные па, каждая слепящая улыбка — как издевка. Уж не собрались ли все здесь для того, чтобы посмеяться над ним?
Кевин мотнул головой — нечего сходить с ума. Это лишь болтовня, пустая злобная болтовня пустого злобного человечка. Черт побери, а он даже не сообразил, что может встретить здесь Гвен, не придумал, что скажет ей после их провального последнего свидания. Если она еще хочет его слушать.
Несколько шагов отделяло его от судьбы, а он был вынужден стоять и ждать, пока треклятые танцоры пропрыгают мимо, застыв, как камень посреди бурного многоцветного ручья.
Когда Кевин наконец смог их сделать, несколько шагов оказались очень долгими. Прямо к дивану подходить не стал — не стоило злить Филипа, мешая общению с леди. Или им вела обычная трусость?
Он остановился в сторонке, откуда мог наблюдать за другом, если еще имел право — смел — так его назвать. И за девушкой, с которой недавно сидел в полумраке, разговаривая о книгах и воображая, что сказал и сделал бы на его месте Филип.
Трудно было понять, заметил ли его Картмор. На миг поднял голову, тут же снова склонившись к леди. Филип вел светскую беседу с обеими девушками, но взгляд его подолгу останавливался на Гвен.
Ее глаза точно видели лишь одного человека. Она что-то отвечала, и на губах ее то и дело появлялась застенчивая улыбка. Непривычное внимание зажгло румянец на щеках.
Смущение, скромность походили на Гвен, которую он знал. Вот только никогда раньше она не выглядела такой счастливой.
Филип склонился еще ниже и что-то шепнул ей на ухо. Гвен потупилась, покачав головой, — но улыбка ее жила своей жизнью, и становилась все шире.
После краткой паузы, смычки вновь задрожали над струнами. Филип протянул руку, приглашая девушку в белом на танец, и она подняла к нему лицо, светившееся изнутри. Девичьи пальцы легли в открытую ладонь.
Кевин отвернулся. К тому моменту, как справился с собой, эти двое уже вышагивали рядом друг с другом в новомодном медленном танце, и Филип смотрел на Гвен так, словно в огромном зале они были одни. Сегодня Филип выбрал цвета Картморов, черный и лиловый, эффектный контраст с нарядом Гвен. Красивая пара.
Двигаясь по кругу вместе с остальными танцующими, они два раза прошествовали мимо Кевина, не обратив ни малейшего внимания.
На третьем круге Гвен, наконец, его заметила. Черты исказило смятение, свет померк. Девушка опустила голову, и больше не поднимала. Ее движения в танце потеряли всякую грацию, она выполняла па словно в полусне.
Сценка получилась достаточно выразительной, и даже такой болван, как Кевин Грасс, мог обойтись без объяснений.
Кого он не понимал, так это Филипа. Какого черта?!.. Или это возмездие, цена, которую надо заплатить за прощение? Он поцеловал невесту друга, и за это должен лишиться Гвен.
Что ж, без поддержки Филипа у него в любом случае не было шанса на что-то серьезное с нею. Вот только не надо делать ее пешкой в грязных играх. В зале, полном пустых жеманниц и глупцов, что им поклонялись, Гвен — последний человек, кто заслуживал этого.
По завершении танца, Филип отвел Гвен назад. Они немного постояли рядом, Картмор что-то спрашивал, пытаясь заглянуть ей в лицо, Гвен отвечала, едва шевеля губами, и продолжала изучать рисунок на полу.
Она, должно быть, упомянула Кевина, потому что Филип нашел его взглядом в толпе. Черты Картмора остались непроницаемыми: невозможно догадаться, доволен он его появлением или раздражен. Что ж, он сам пригласил Кевина, не так ли?
Когда Филип склонился, чтобы поцеловать руку Гвен, и отошел от нее, Кевин весь подобрался, ожидая, что сейчас Картмор направится к нему. Но тот прошагал в другую сторону и принялся разговаривать с чертовым тупицей Жеродом. Почти сразу вокруг них образовалась стайка молодых дворянчиков, жаждущих внимания хозяина вечера.
Казалось, Филип никогда не закончит с ними болтать. А потом он продолжил обход зала, обмениваясь шутками с мужчинами и отпуская комплименты женщинам, с одной из которых, вертлявой Селиной Как-ее-там, они едва не сожрали друг друга глазами. Жаль, это продлилось лишь пару мгновений, вне поля зрения Гвен.
