Блаженны алчущие (СИ) - Шизоид Агнесса (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
Он усмехнулся углом рта. — Птичка может улететь… Взять и упорхнуть — далеко-далеко, — на миг ей почудилось загнанное выражение в холодных черных глазах. — Тогда уж — павлин. Прекрасный хвост, нарядное оперение — а с крыльями плоховато.
Больше изображать слабость не имело смысла, и Ренэ поднялась, опираясь о спинку кресла. Ей хотелось скорее сменить тему, покончить с этим странным разговором.
— Ваша матушка прекрасно здесь вышла, — Она приблизилась к портрету и принялась изучать его, задрав голову.
Верно, было в этой женщине нечто, вдохновлявшее художников — а может, оба портрета выполнил один мастер? Ведь сегодня Ренэ познакомилась, кажется, с двумя дюжинами покойных аристократов, и опять мать Бэзила выглядела среди них самой живой. На Филиппе Картмор-Силла было платье с квадратным вырезом, из темно-красного бархата, который так и хотелось потрогать. На шее — колье-стойка, похоже, малиновые альмандины в золоте. В черных глазах играли лукавые огоньки, а улыбалась прекрасная дама так, словно ей был известен ваш самый интимный секрет.
— Матушка? — фыркнул Бэзил, и Ренэ прикусила губу. — Да, я очень люблю эту картину. Я забрал бы к себе все ее портреты, но хочу, чтобы другие тоже помнили о ней, хотят они того или нет. Она была необыкновенной женщиной…
Это была отличная возможность подольститься к Бэзилу, сказав чистую правду.
— О, вы не представляете, как я восхищаюсь вашей… леди Филиппой! Знаете, я еще девочкой мечтала узнать, как она выглядела, — Ренэ обожала истории о легендарных красавицах и прекрасных принцессах, всегда представляя себя на месте одной из них. — Мне так хотелось бы узнать, как она одевалась, что говорила, как познакомилась с вашим отцом, — ворковала она, войдя в раж, — как спасла его от убийцы, как блистала на балах, как… как…
Ренэ вовремя спохватилась, но Бэзил словно услышал слова, умершие на языке. — Как она умерла? — с его губ сорвалось эхо ее мыслей. И снова эта странная то ли усмешка, то ли гримаса. — Отличный вопрос…
Боги, что он должен подумать… Какая бестактность… Мысли заметались, как мушки вокруг лампы.
Ренэ боялась взглянуть на лорда Картмора, но Бэзил спокойно продолжил: — Когда-нибудь, быть может, мы это обсудим. Это правильно, помнить о тех, кто уже не с нами. Часто они стоили в сотню раз больше живых. Потому-то их больше и нет…
Рядом с парадным портретом леди Филиппы висел другой, камерный: поясное изображение вельможи средних лет. В первый момент внимание Ренэ привлек роскошный золотистый топаз на руке, сжимавшей щеголеватую тросточку. Затем — умное аристократичное лицо с узким подбородком, взгляд, одновременно ироничный и снисходительный.
— Это лорд Росли, — объяснил Бэзил. — Он был первым щеголем своего времени, моим учителем и лучшим другом. Он научил меня разбираться в одежде, подбирать цвета и детали, и многому другому.
— Ах вот как.
— Он был зверски умерщвлен, — Казалось, Бэзил говорит сам с собой, а не с ней, его глаза были прикованы к портрету. — Заколот тремя ударами рядом с собственным особняком, вместе со слугой.
— Как ужасно, — Ренэ украдкой покосилась в зеркало — к счастью, самое обыкновенное. Не растрепалась ли прическа? — Надеюсь, преступники понесли должное наказание?
— Пока нет. Но от кары они не уйдут, — Бэзил снова повернулся к ней. — У меня есть и другие любопытные картины… Показать?
Еще картины? Ренэ, конечно, любила живопись, особенно портреты дам в красивых платьях, но всему был предел.
Видимо, она пока недостаточно хорошо умела владеть лицом, потому что Бэзил добавил с сухим смешком: — Эти будут поинтереснее, не волнуйтесь. А пока вы будете смотреть, я принесу что-то, что вас точно заинтересует.
Бэзил потянул за шелковый шнур, свисавший рядом с балдахином, и шторка, прикрывавшая стену за кроватью, поползла в сторону. Ренэ думала, что за нею — внутреннее окно, но ее взгляду открылись картины, висевшие по обе стороны от кроватной спинки. Она послушно зашла за балюстраду из низких столбиков, обегавшую альков, чтобы впитать очередную порцию Искусства.
— Я поднимусь в башню, скоро вернусь, — бросил Бэзил. В ответ на ее удивленный взгляд, пояснил: — Башня Филиппы теперь моя. У меня там опочивальня, и самое ценное я тоже храню наверху. Когда-нибудь я покажу вам вид с башни — он восхитителен. А вы пока насладитесь картинами Виллеля — я ему покровительствую, и он уже входит в моду.
Достав ключи из складок одежды, он отпер небольшую дверь в углу комнаты, за которой угадывалась лестница, и закрыл за собой.
Раз этот художник в моде, значит, Ренэ должна его знать. Она только начала рассматривать картины, как сразу влюбилась в них, и, заочно, в Виллеля.
Полупрозрачные, мерцающие краски, нежные полутона — Ренэ еще не приходилось видеть таких прелестных, таких завораживающих полотен.
На картинах гуляли по парку молодые аристократы. Ренэ отчаянно захотелось оказаться среди живописной зелени рядом с этими нарядными изысканными людьми. Художнику удалось в точности передать мягкий блеск шелка, переливы бархата их роскошных одеяний, и краски того полного меланхолии часа, когда солнце уже скрывается за горизонтом, а вечер еще не торопится вступить в свои права, и холодный свет льется отовсюду и ниоткуда.
На одном полотне, под сенью развесистого дерева устроили пикник юноша и девушка. Красавица с притворным смущением уклонялась от ищущих губ кавалера. На другом, еще одна парочка шла по дорожке сада, нежно держась за руки, но пока женщина любовалась пейзажем, взгляд мужчины смотрел через ее плечо на другую красотку, отвечавшую ему столь же явным интересом.
Рядом висели картины со схожими сюжетами, но ближе к кровати обнаружились полотна, рассказывающие истории попикантнее. Теперь-то Ренэ поняла, почему Бэзил прятал их за занавесом!
Вот у распахнутого окна таверны сидит размалеванная красотка в компании двух юнцов. Первый, пьяный, уже уронил голову на стол. Второй повеса, в расстегнутом дублете, запускает пальцы в низкий вырез женщины, а чья-то рука между тем снимает у него с пояса кошелек.
Прекрасная обнаженная женщина изучает себя в высоком зеркале, ее белое тело будто светится в полумраке будуара. Рядом — отвратительная старуха с сорочкой в руках, двое чернокожих мальчишек готовят ложе, служанка разливает вино по бокалам. Приотдернув служащий дверью полог, внутрь с похотливым видом заглядывает старик, богато одетый и с кошельком в руке — видимо, клиент красавицы.
Третья картина изображала роскошно одетую даму, по всем признакам — важную особу, светскую львицу. С благочестивым и чопорным видом она беседовала о чем-то с Великим Пастырем, а из-под ее юбки вылезал, подмигивая зрителю, отвратительный карл, издевательски высунув длинный язык.
Ренэ даже не представляла, что такие неприличные вещи можно изображать на картинах. Матушка пришла бы в полный ужас!
Голос Бэзила вернул ее на землю, заставив обернуться. — Я обещал показать вам нечто поинтереснее, не так ли?
Изо рта Ренэ вырвался какой-то писк. Она даже не успела расстроиться, что издает неподобающие леди звуки, как руки ее уже потянулись к рубинам, алым, как сама страсть, к мрачному пламени альмандинов, к переливчатым жемчугам, благородным опалам — ко всем прекрасным камням, в драгоценной оправе и без, что Бэзил разложил по узорчатому покрывалу ложа. — О!
Бэзил улыбался, и на сей раз его удовлетворенная улыбка казалась искренней. — Недурны, не правда ли? Подойдите сюда, прошу вас.
Даже не испросив разрешения, Ренэ уселась с краю кровати, поближе к сокровищам, уже покорившим ее сердце. Их блеск действовал как пение сирен, зачаровывая, лишая рассудка.
Бэзил взял в руки тяжелую полосу золота, в которую было вделано три огромных черных опала, искрящих красным, синим и зеленым. — Это колье досталось моей матери по наследству, ему несколько столетий уж точно. На современный вкус оно грубовато, зато какие камни! Ее семья сохранила его, хотя им приходилось даже голодать. Вот еще одна интересная вещичка, — он положил перед Ренэ восхитительную гемму, рубин-кабошон, на гладкой поверхности которого был вырезан женский профиль. — Она тоже досталась мне от матери. А это приобрел уже я, работа альталийского мастера Ройбира.
