Блаженны алчущие (СИ) - Шизоид Агнесса (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
— Говорят, из-за печальной участи Эстлин башню и назвали Горькой. Еще у нас есть Крылатая, Певучая, Змеиная и башня Филиппы — это я настоял, чтобы ее назвали в честь моей матери, а раньше она звалась просто Насест, черт знает почему.
По галерее промаршировала пара гвардейцев в фиолетовой с золотом форме. Проходя мимо, они отдали честь. Что ж, патруль — это хорошо, особенно когда во дворце в любой момент может появиться чудовище.
— Так значит Последний принц был… не слишком приятный человек?
— Одни говорят одно, другие — другое… Тому кто, как я, пожил на свете, всегда легче поверить в худшее, что говорят о людях. И потом, мне не нравятся те, кто запирает жен в башнях, — Бэзил остановился у очередного полотна.
У женщины на портрете было заурядное, но доброе лицо с мягкими чертами. Голова над воротником-горгерой, каких давно не носили, казалась лежащей на огромном блюде. Женщина держала за руку маленькую девочку, судя по сходству — свою дочь, в таком же мрачном и роскошном наряде. Волосы обеих отливали медью.
— Это моя бабка по отцу с моей тетей.
Серьезные серые глазенки девочки, державшей в руке щегла, казалось, смотрели прямо на Ренэ.
— Неужели это леди Вивиана? У нее ведь, кажется, другой цвет волос?
— Нет, тетя Вив — сестра моей матери, — нетерпеливо поправил Бэзил. — Эту тетку я никогда не видел. Еще со времен Конрада Картмора повелось, что один из детей Великого наместника воспитывается при дворе Андарги. Официально это считалось высокой честью, но, как сами понимаете, они становились заложниками верности наместников. Мой дед должен был лишиться одного из сыновей, но он пользовался таким доверием тогдашнего Императора, что ему позволили отдать ни на что не годную девчонку. Насколько понимаю, этот портрет сделали незадолго до ее отъезда.
Ренэ догадалась, каким будет конец этой истории, и ее охватила грусть.
— Когда мой отец возглавил восстание против Андарги, Луизу как раз выдали за андаргийского графа. К его чести, он отказался расстаться с молодой женой, и их казнили вместе.
Почему-то это казалось печальнее, чем трагическая гибель Эстлин и другие ужасы, которых она наслушалась. Может, потому, что произошло недавно, а не в ставшем легендой прошлом, а может, из-за малышки на портрете. И все же, подумала Ренэ, большое счастье внушить кому-то такую любовь, как та, что питал к Луизе ее муж.
— Для вашего отца должно было быть очень тяжело пойти на такую жертву. Выходило так, что возглавив восстание, Томас Картмор подписал своей сестре смертный приговор.
— О да, наверняка, — В обманчиво сладком голосе был яд. — Почти так же тяжело, наверно, отправиться на плаху через месяц после свадебных торжеств. Говорят, это убило и мою бабку, хотя она не видела дочь много лет. Но мой отец всегда был готов пожертвовать родней ради блага страны. Вот такой он героический человек.
Ренэ потупилась, смущенная. Многие люди не ладили с родителями, но выражать это так явно? Родителей полагалось почитать — хотя бы на словах.
Галерея подошла к концу. Бэзил предложил Ренэ взять его под руку, и они свернули направо.
— Слуги иногда встречают здесь Последнего Принца и Проклятого Принца, — вернулся Бэзил к прежней теме. — Они ищут друг друга, чтобы сразиться в последнем поединке, но никогда не находят.
— Столько призраков… Вы должно быть очень храбры, если совсем их не боитесь, — Немного лести не повредит.
— Бедняг, которые убили себя или были убиты? Бояться стоит тех, кто превратил их в призраков. А больше всего надо опасаться, как бы не сделали привидением тебя самого.
— И все-таки мне было бы жутковато здесь жить, — Ренэ поежилась, готовясь вступить в сумрачный переход. Сквозняк мазнул ее по плечам, холодный, как ласка с того света. — Особенно после этого ужасного чудовища…
Бэзил взглянул на нее, прищурившись, и Ренэ в который раз стало не по себе. — Разве я сказал, что мне не страшно? Я просыпаюсь и засыпаю в страхе. И вы бы боялись, если бы знали все, что известно мне.
III.
Заведение, куда привела его девица, называлось Великий Вепрь: на ветру поскрипывала грубо размалеванная вывеска в форме кабаньей головы.
Все так же в обнимку, они спустились в сумрачное полуподвальное помещение, где в этот дневной час посетителей было не много. Фрэнк огляделся — вроде кабачок как кабачок. Цедивший пиво кабатчик, здоровенный мужик со щетиной на подбородке и шрамом на щеке, имел вид отменно бандитский, но разве не известно издавна, что все его собратья и есть настоящие разбойники? Клиентура, на первый взгляд, вполне обычная — таких потрепанных типов с угрюмыми рожами на улицах полным-полно. На коленях у одного устроилась уличная девка, остальные сидели маленькими компаниями, разговаривая или прилипнув губами к кружкам. Всего Фрэнк насчитал восьмерых.
Анни потянула его вглубь кабака, поближе к огоньку, что плясал в камине. Человек, сидевший за столом под лестницей, проводил их острым взглядом: рядом с кружкой, к которой он прикладывался, лежал обнаженный меч. Тоже в порядке вещей — вышибала или что-то вроде.
Фрэнк выбрал место так, чтобы видеть вход. Девица скользнула на скамью рядом с ним и щелкнула пальцами, подзывая мальчишку-прислужника. Велела принести две кружки "Красного Дракона", что бы это ни было.
Одна из них оказалась перед Фрэнком. От ягодно-красной жидкости шел пар с ароматом специй, смотрелся напиток весьма аппетитно.
Фрэнк едва пригубил спиртное — кто знает, что там намешано. Кевин, конечно, не для того позволил ему уйти с этой девицей, чтобы Фрэнк хорошо провел время.
— Что ж ты совсем не пьешь? Чудной такой, — Анни растрепала ему волосы. — А я вот выпью.
И так и сделала, осушив свою кружку на четверть.
— Мне дурно от вина и пива делается, — объяснил он. — А ты пей, не стесняйся, я плачу.
— Конечно, платишь! А то! — она нагнулась и поцеловала его в губы, ее дыхание пахло корицей и мускатом. — Плохо от выпивки, вот уж невезуха так невезуха, — ее рука лежала у него на ноге, повыше колена. — Ну, отпей вот здесь вот, где я пила, немножечко, — она прижала кружку к его губам, и Фрэнк послушно глотнул. — Это почти как целоваться, да?
После этого, девица быстро расправилась с напитком. — Эй, вторую мне, да побольше джину, — крикнула она хозяину. — И орешков, знаешь, солененьких?
Возможно, это был сигнал, а может, так совпало, но через пару минут в кабак спустились еще двое посетителей, и начали решительно продвигаться в направлении их стола. Огромный конопатый детина шел первым, нацелив взгляд на Фрэнка. Второй, помельче, с перебитым носом, засучивал по дороге рукава куртки.
Заметив вновь прибывших, Анни не слишком убедительно взвизгнула и прижалась к Фрэнку в поисках защиты. Он нащупал рукоять меча.
Парочка остановилась перед их столом. Да, это были явные кандидаты в висельники. Прежние стычки оставили на грубых рожах неизгладимые следы, на щеке второго багровело уродливое клеймо. Фрэнк заметил короткий меч на поясе конопатого, кинжал в простых ножнах. Ломаный Нос имел при себе небольшую коллекцию ножей.
— Ни в чем я не виновата, Сэм, — заскулила Анни.
— Врешь, сучка, — предвкушая поживу, конопатый громила разыгрывал свою роль без особого чувства. — Признавайся, этот тип лазил к тебе под юбку, — он положил на столешницу массивные кулаки и наклонился вперед. — Что, парень, решил поразвлечься с чужой девкой? За такое можно и башки лишиться.
— Мы просто выпили немного, вот и все.
Ответом ему стал плевок, чуть не долетевший до Фрэнка.
— А я говорю, что ты лживый похотливый щенок, — с чувством произнес громила Сэм. — Спорю, уже обгадился от страха?
Пальцы Ломаного Носа танцевали, нетерпеливые, над самым большим из ножей.
Они провоцировали его — похоже, Фрэнк должен был нанести первый удар. Но что-то подсказывало ему, что так или иначе, а без ударов не обойдется.
— Я сказал, мы просто выпили, — повторил он спокойно.
